"РГ" завершает проект 2017 года "Знать, не забыть, осудить. И - простить" последней публикацией из серии видеоинтервью "Мой ГУЛАГ". Они были задуманы ради открытия общенационального памятника жертвам политических репрессий "Стена скорби", установленного в Москве 30 октября. Закрывают проект воспоминания о Большом терроре дочери одного из самых знаменитых "сидельцев" ГУЛАГа и первого покорителя космоса Сергея Королева - Натальи Сергеевны Королевой.
Дочь великого Королева о том, что ее отец - "враг народа", узнала в четыре года. Ее товарищи по играм во двроре - мальчик Алик и девочки-подружки - отказались с ней играть. Алик ей сказал:
Мне мама не разрешает. Твой папа арестован.
А девочка думала, что ее папа летчик, и он, как сказала мама, улетел в командировку. Спустя годы все об аресте отца Наталья Сергеевна узнала от мамы и бабушки. Все было как у всех. Мама пришла с работы и сказала Сергею Павловичу о том, что у их подъезда стоят два подозрительных мужчины в форме.
Это, наверное, за мной, - просто ответил жене Королев. К тому времени арестовали все руководство НИИ, где она работал. Сергей Павлович понимал: он - следующий. - Я сегодня продал облигации и купил пластинку. Давай, послушаем.
Они включили патефон. Пластика на 78 оборотов. На одной стороне - русская народная песня "Метелица", на другой - "Во поле береза стояла". Дочь была на даче у бабушки, они, не зажигая света, ужинали, потом сидели и слушали музыку.
В полдвенадцатого ночи раздался стук в дверь. Вошли двое. Те самые "подозрительные" из НКВД. Обыск шел до половины шестого утра. А Королев и его жена, держа друг друга за руку, молча сидели на диване.
Сергея Королева арестовали. 27 сентября 1938 года он был осужден "за вредительство" военной коллегией Верховного Суда СССР и приговорен к десяти годам лагерей. Потом были Бутырская тюрьма в Москве, пересыльная тюрьма в Новочеркасске. В 1939 году его этапировали на Колыму, где на золотом прииске Мальдяк Западного горнопромышленного управления гений науки о космосе был занят на "общих работах" - разнорабочим.
Спустя годы дочь узнает страшную вещь: живым Сергей Королев остался случайно. Он почти сразу на золотых рудниках заболел цингой. Для "политических" это означало медленную смерть: они не хотели есть, у них не было сил работать. Их просто "забывали". "Забыли" и Королева. Его случайно в тряпье, которое должны были сжечь, полуживого, обнаружил уголовный авторитет и бригадир лагеря Усачев - бывший подчиненный Сергея Королева по одному из НИИ в Воронеже.
Меня спасли уголовники, - не раз говорил Королев.
Мама и бабушка сразу стали добиваться пересмотра дела, - вспоминает Наталья Сергеевна. - Они позвонили летчице-героине Валентине Гризодубовой. Она - Берии. Именно Берия настоял на пересмотре дела, тогда запускался исследовательский космический проект, Берия его курировал. Так отца из настоящего ГУЛАГа пообещали перевести "на курорт" - в туполевкую "шарагу". "Шарашка" - это тоже лагерь, но, если так можно сказать, "элитный" - с личной тумбочкой у кровати, чистыми простынями, с нормальной едой и даже кусочком масла по утрам. А главное - Туполев собрал команду исследователей-конструкторов, которые в "шараге" получили возможность продолжить исследования. В ожидании отец опять сидел в Бутырской тюрьме в Москве. Так я впервые поехала на свидание к отцу.
Папа, как ты сел сюда на своем самолете? - спросила я его, когда увидела крохотный тюремный двор. Я-то была все еще уверена, что папа - летчик.
Эх, деточка, - ответил вместо папы охранник. - Сесть сюда легко, а вот выйти…
Это было в 1940 году. Вскоре авиаконструктор и будущий покоритель космоса Сергей Королев был судим вторично. Особым совещанием "тройки" он был приговорён к восьми годам заключения и направлен в московскую спецтюрьму НКВД ЦКБ-29, ту самую "туполевскую шарагу", где под руководством Андрея Туполева, также заключённого, принимал активное участие в создании бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2. Одновременно Королев по своей инициативе разрабатывал проекты управляемой аэроторпеды и нового варианта ракетного перехватчика. В июле 1944 года Сергей Королёва досрочно освободили из заключения со снятием судимости, но без реабилитации. Таково было личное указание Сталина. Вскоре Королев сам попросился в Казань, где шли профильные исследования по ракетам, которые потом станут называть космическими.
В 1947 году осужденный и не реабилитированный Сергей Королев встречался со Сталиным по его личной инициативе.
Отца поразила компетентность Сталина в вопросах о ракетах, - вспоминает Наталья Сергеевна Королева. - Было видно, что Сталин тщательно готовился к встрече. Перед ним лежали какие-то записи, он цитировал документы института, в котором Королев работал до ареста, задавал предметные и заранее записанные вопросы. Отец всегда очень высоко отзывался о Сталине и тоже, как все вокруг, искренне считал, что "репрессии - это ошибка".
Сергей Павлович Королев был реабилитирован "за отсутствием состава преступления" в 1957 году.
КОРОЛЁВ Георгий Никитич (1889 — расстрелян 28 июля 1938) — директор Рыбинского авиационного завода № 26 им. В. Н. Павлова (ОАО« НПО« Сатурн»).
Родился в д. Гридинская Егорьевского уезда Рязанской губернии, из крестьян. Трудовую деятельность начал в 1904 г. на Голутвинском паровозостроительном заводе(Московской губ.). С 1910 по 1915 г. проходил военную службу в Николаевске-на-Амуре. После демобилизации в феврале 1918 г. вновь поступил на работу на паровозостроительный завод.
В 1919 г. направлен ЦК профсоюза металлистов и ВЦСПС в Народный комиссариат продовольствия, где работал до 1922 г. заместителем управляющего отделом общего распределения. В 1923 г. назначен директором завода АМО(Москва). В 1925 — 1927 гг. — член Правления Автомобильного треста(Москва). В 1927 г. Королёв возглавил авиационный завод № 24(Москва). С 1929 г. работал заместителем начальника Всесоюзного объединения авиапромышленности. В 1928—1931 гг. находился в зарубежных командировках(Германия, Англия, Франция, США) с целью изучения вопросов развития авиационной техники. В 1933 г. назначен начальником Главного управления авиационной промышленности(находился в составе наркомата тяжелой промышленности) — заместителем наркома тяжелой промышленности.
С 1931 по 1933 г. и с декабря 1935 по 1937 — директор авиационного завода № 26 им. В. Н. Павлова (Рыбинск). Под руководством Королёва осуществлялась реконструкция, техническое перевооружение завода, внедрение конвейерной сборки моторов. Были продолжены работы по совершенствованию авиамотора М-17, созданию его модификаций, увеличению мощности, ресурса. Мотор М-17 и его модификации устанавливались на тяжелые бомбардировщики ТБ-1, ТБ-3, АНТ-4, АНТ-6, дальний разведчик АНТ-7, самолет-разведчик Р-5, гидросамолет МБР-2, а также на танки КВ, Т-28, Т-35, торпедные катера. Королёв организовал разработку, освоение и производство авиационного двигателя водяного охлаждения М-100 мощностью 750 л.с., позволившего самолету впервые развить скорость до 500 километров в час(создан на основе лицензионного французского мотора« Испано-Сюиза-12»). Авиамотором М-100 оснащался скоростной бомбардировщик СБ-2. За выдающиеся успехи по укреплению оборонной мощи Красной Армии, за освоение новой техники в 1936 г. постановлением ЦИК СССР завод был награжден орденом Ленина.
В 1938 г. Королёв был репрессирован, расстрелян. В 1957 г. реабилитирован посмертно.
Награды: орден Ленина(1936), орден Красной Звезды(1932).
Вы можете помочь проекту, поделившись фотографиями, документами, воспоминаниями, собственными материалами и даже ссылками на известные Вам публикации по теме этой статьи. Пишите нам.
Нашли ошибку или опечатку? Выделите текст и кликните по значку, чтобы сообщить редактору.
Источники
Ярославский край в ХХ веке. Кто есть кто? Предприниматели, руководители промышленно-производственного комплекса. Историко-биографический справочник. / Под редакцией доктора исторических наук, профессора Ю.Ю. Иерусалимского. - Ярославль, 2007.
Документы
ЦДНИ ГАЯО. Ф. 272. Оп. 35. Д. 6431.
Литература
Возвращенные имена. - Ярославль, 1991;
Не предать забвению: Книга памяти репрессированных в 30-40-е и начале 50-х годов, связанных судьбами с Ярославской областью. Т.3. - Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1995.
От «Русского Рено» к «Рыбинским моторам» // Русь: Литературно-исторический журнал. - Ростов Великий, 1993;
Киселёв В., Калинина Л. Исторические хроники рыбинского завода. - М., 1999.
Анисков В.Т., Хаиров А.Р. История ВПК России в региональном аспекте: от начала Первой до окончания Второй мировой войны. На примере Верхневолжья. - Ярославль, 1996;
Швабедиссен В. Сталинские соколы: Анализ действий советской авиации в 1941-1945. Пер. с англ. - Минск, 2001.
Я хочу посвятить этот пост памяти нашего выдающегося соотечественника, человека, сделавшего невероятно много для решительного прорыва в космос человечества - Сергея Павловича Королева. В значительной степени, благодаря именно его усилиям, СССР выиграл тогдашнюю космическую гонку. Немалая его заслуга в том, что русское имя Юрий Гагарин навсегда вписано в историю всего человечества. Пройдут тысячи лет, но их имена не сотрутся в памяти людей, точно так же, как сейчас мы помним Колумба и других первопроходцев.
К сожалению, в последнее время появилась тенденция говорить о том, что все эти достижения - заслуга КПСС и лично величайшего гения всех времен и народов. Что посадили Королева - за дело, якобы он деньги украл у родного государства, Что посадили его по доносу, так как тогда доносы писали ВСЕ и Королев - тоже. Что следствие и суд были честными и справедливыми. Что сидел-то он всего полгода - копейки! Что вытащил его из лагерей неусыпный гений, заботящийся обудущем ракетной техники. Что в "шараге" конструкторам даже легче было работать, чем на воле. Один особо отмороженный товарщ даже утверждал, что зекам в шараге ПЛАТИЛИ очень большие з/п, даже больше, чем вольняшкам. И даже спецпаек выдавали.
Вот, что бы хоть как-то приостановить поток этой отвратительной лжи, я и решил опубликовать некоторые цитаты из книги: "Королев: факты и мифы", Вячеслав Голованов, Москва "Наука" 1994 год. ISBN 5-02-000822-2. Обратите внимание на год издания и издательство.
Работа над книгой продолжалась двадцать шесть лет. За это время я объездил многие места, связанные с Сергеем Павловичем: Житомир, Нежин, Одесса, Киев, Коктебель, разыскал его квартиры в Москве и даже попросил запереть меня в его камере в Бутырской тюрьме. Ездил в ГДР и ФРГ. Удалось побывать на полигоне Капустин Яр. В течение десяти лет как журналист я работал на космодроме Байконур, в Центре управления полетами под Москвой, на станции дальней космической связи в Крыму. За двадцать шесть лет я прочитал десятки книг, сотни статей о Королеве, ракетной технике и космонавтике, пересмотрел всю секретную и несекретную кинохронику, относящуюся к моему герою. Я искал и находил Королева в архивах Нежина, Одессы, Киева, Москвы, в архиве Академии наук СССР, бывшего РНИИ, в Доме-музее в Останкине. Мне помогали КПИ и МВТУ, музей Н.Е. Жуковского в Москве и музей К.Э. Циолковского в Калуге, КГБ и МВД, Военная коллегия Верховного суда и Главная военная прокуратура, командование Капустина Яра и Байконура. Не было организации, в которую я обратился и которая отказала бы мне в помощи. И тем не менее документальный архив Королева весьма скуден. Точнее, не скуден, а однообразен и сух. Основу его составляют научно-технические отчеты и протоколы различных испытаний. Эти документы обезличены и по форме, и по языку. Они рассказывают о ракетах, а не о ракетчиках. Из них нельзя узнать, о чем думали, о чем мечтали, о чем спорили, на что злились, кого любили, как были одеты, где жили, что ели, какая была погода. Эти документы даже не факты, а скелеты фактов, они лишены живой человеческой плоти. Это я понял давно, едва приступив к работе. Понял, что написать книгу о жизни Сергея Павловича можно, только опираясь на воспоминания людей, которые жили и работали рядом с ним. Подобное решение чревато было многими опасностями. Память человеческая несовершенна. Меня вводили в заблуждение достойнейшие и искреннейшие люди вовсе не из-за желания исказить истину, но с чистой верой в то, что так, как они помнят, оно и было. Казалось бы Королев - не Пифагор, он - наш современник, но жизнь его после смерти переполнена легендами. И это замечательно! Ибо в самом факте существования легенд - неосознанное желание заполнить информационный вакуум, образовавшийся за многие годы замалчивания и полуправды. Это замечательно, ибо, как сказал Александр Блок, «жизнь, соединенная с легендой, уже есть „житие“». Поэтому в книге есть и легенды.
Но были и другие, менее чистосердечные информаторы. Находились люди, стремящиеся, например, записаться в близкие друзья Королева или сознательно искажающие собственный вклад в его жизнь и творчество. Я был бдительным, но не хотел быть подозрительным - ведь не доверять людям хуже, чем оказаться обманутым. И поэтому я допускаю, что в моей книге есть ошибки. Грубых нет, а по частностям, наверное, есть, и это закономерно. Поэтому я заранее благодарен тем, кто на них укажет.
Но кроме ошибок существуют еще различные точки зрения на те или иные события жизни Королева, космонавтики, страны. И это тоже естественно, так и должно быть. Еще великий Мигель Сервантес де Сааведра говорил, что «совершенно невозможно написать произведение, которое удовлетворило бы всех читателей». Беда не в самом инакомыслии, а в той враждебности, которую оно генерирует в нас.
Однако при всех истинных и мнимых издержках эта книга не была бы написана, если бы многие люди, приняв близко к сердцу задуманное мною, не помогли моей работе. За двадцать шесть лет я встречался, переписывался примерно с 200 людьми, начиная с Лидии Маврикиевны Гринфельд, учительницы, которая учила в Нежине маленького Сережу грамоте и пережила своего ученика, кончая Леонидом Васильевичем Смирновым, заместителем Председателя Совета Министров СССР, который ставил урну с прахом Королева в нишу Кремлевской стены. Моими собеседниками были друзья Сергея по Одесской стройпрофшколе. Киевскому политехническому институту, МВТУ имени Баумана. Парители с горы Узун-Сырт под Коктебелем и подмосковной Планерной. Инженеры авиапрома конца 20-х-начала 30-х годов, с которыми он работал. Энтузиасты из подвала на Садово-Спасской, где родилась ГИРД. Единоверцы из РНИИ. Узники Колымы - жертвы сталинских репрессий. И палачи тоже. Зеки из шарашек, из опоясанных колючкой цехов на заводах Омска и Казани. «Цивильные» полковники, приехавшие, как и Королев, в Германию для знакомства с немецкой техникой. Офицеры и генералы с сухопутных и морских полигонов, ветераны Капустина Яра и Тюратама. Ученые во главе со своим президентом М.В. Келдышем. Космонавты первого, гагаринского, отряда. Выдающиеся ракетчики, главные конструкторы, члены Совета главных конструкторов, соратники Сергея Павловича, которых я не могу не назвать поименно: А.П. Абрамов, С.М. Алексеев, Г.Н. Бабакин, В.П. Бармин, Е.А. Башкин, К.Д. Бушуев, В.П. Глушко, О.Г. Ивановский, В.М. Ключарев, Э.И. Корженевский, С.С. Крюков, В.И. Кузнецов, Н.Д. Кузнецов, Н.С. Лидоренко, В.П. Макеев, Г.Ю. Максимов, В.П. Мишин, А.В. Палло, Н.А. Пилюгин, Ю.А. Победоносцев, А.Г. Решетин, Г.И. Северин, М.К. Тихонравов, Г.А. Тюлин, В.И. Феодосьев, К.П. Феоктистов, П.В. Флеров, М.С. Флорианский, Е.А. Фролов, В.И. Фрумсон, М.С. Хомяков, П.В. Цыбин, В.Н. Челомей, Е.В. Шабаров.
Итак, ЗА ЧТО посадили С.П. Королева... Цитирую :
В чем же конкретно обвинялся Королев?
Первое и главное: он - член контрреволюционной вредительской организации. Это доказывается показаниями Клейменова, Лангемака и Глушко. Никаких документов, никаких вещественных доказательств, ничего, кроме расплетающихся подписей трех до полусмерти забитых людей.
По этому поводу Королев писал: «... я никогда нигде и ни в какой антисоветской контрреволюционной организации не состоял и ничего об этом не знал и не слыхал. Мне 32 года, отца моего, учителя в городе Житомире, я лишился 3-х лет от роду. Мать моя и сейчас учительница в Дзержинском районе Москвы. Я вырос при Советской власти и ею воспитан. Все, что я имел в жизни, мне дала партия Ленина-Сталина и Советская власть. Всегда, всюду и во всем я был предан генеральной линии партии, Советской власти и Советской Родине».
Второе обвинение: разработка ракет производилась без чертежей, расчетов, теоретического обоснования, т.е. ракеты-то были, но это только одна видимость, обман, саботаж, вредительство. Но ведь все чертежи, расчеты - в секретных тетрадях, они хранятся, их можно посмотреть.
Протоколы испытаний и продувок в аэродинамических трубах, теоретические обоснования в сборниках «Ракетная техника», которые издавал институт - их вышло уже пять номеров, все акты экспертиз Технического института РККА, Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е. Жуковского, НИИ № 10 НКОП и других учреждений - все это существует! Не сожгли, не уничтожили, даже не запрятали - все лежит на своих местах. Надо просто взять и посмотреть, и все это обвинение лопается.
Следующий пункт: специально разрабатывал неудачную ракету 217, чтобы задержать остальные, более важные разработки. Конечно, неудачи в РНИИ у Королева были и немало, но как раз ракету 217 можно отнести к числу удач. Заказчик - НИИ № 10 в Ленинграде - ракету принял, есть акты. В сравнении с другими разработками Королева ракета 217 - более чем скромный объект, который просто не мог в виду малого объема работы затормозить другие ракеты. А потом опять-таки на все лежат документы.
Еще одно обвинение: не разработана система питания ракеты 212, что сорвало ее испытания. Но ведь система, даже несколько ее вариантов, реально существует в металле, ее можно пощупать! И испытания проводились многократно, есть протоколы! А проводить испытания без системы питания невозможно!
Королева обвиняют в том, что он разрабатывал негодные ракетные двигатели, которые работали только 1-2 секунды. «Работы над ракетными двигателями мною никогда не производились, - пишет Королев, - а велись в другом отделе института и другими лицами». Это истинная правда: за всю жизнь Королев не разработал ни одного ракетного двигателя.
Наконец, упорно доказывалось, что еще в 1935 году они с Глушко разрушили ракетный самолет. Самое замечательное в том, что разрушить его в 1935 году невозможно было при всем желании хотя бы потому, что он тогда не существовал. И как же он разрушен, если весь 1938 год на нем регулярно проводились испытания?! «В день моего ареста 27 июня 1938 года, - пишет Королев, - он целый и невредимый стоял в НИИ-3».
Когда Сергея Павловича Королева сразу же по прибытии на Лубянку утром 28 июня 1938 года ввели в комнату для первого допроса, он увидел молодого темноволосого, черноглазого, симпатичного парня, примерно одних с ним лет и даже похожего на него плотной, кряжистой фигурой.
- Вы знаете, за что вас арестовали? - спросил он, пожалуй, с ненужной для первого вопроса надменностью в голосе.
- Нет, не знаю, - просто ответил Сергей Павлович.
- Ах ты не знаешь... твою мать!! - неожиданно страшно взревел симпатичный парень. - Сволочь! Мразь! - с этими словами он смачно, поднакопив в крике горячую слюну, плюнул в лицо Королева.
Королев бросился на него инстинктивно, не думая уже где он находится, кто перед ним, но рывок его был, оказывается, предусмотрен. Размашисто - так вратари выбивают мяч в поле - следователь ударил его сапогом в пах, мгновенно сбив с ног. Потеряв сознание, Королев еще извивался какое-то время на полу, карябал ногтями паркет, потом утих.
Теперь Королев стоял у стены, а следователь сидел за столом.
Значит так, - сказал следователь безо всяких следов прежней ярости в голосе, очень буднично и делово. - Будешь стоять на «конвейере» до тех пор, пока не подпишешь показаний.
Королев стоял до вечера. Есть не давали, пить не разрешали. Вечером пришел другой следователь, совсем молоденький, лет двадцати двух, не старше, с красивой русой кудрявой головой.
- Что такое «конвейер»? - тихо спросил Королев.
- «Конвейер», - с улыбкой объяснил кудрявый, - это значит, вы будете стоять, а мы сменяться.
- Как это?.. - не понял Королев.
- Нас будет трое. Мы тут будем круглосуточно. Неужели вам не ясно? Советую подписать..
Он не пугал, действительно так и было: вечером пришел еще один, а рано утром снова тот, первый, симпатичный.
. . .
Вредитель! Зачем взорвали двигатель? А? Говорите честно. Ведь легче будет...
- Да ничего мы не взрывали! Он цел! Можете поехать в институт и посмотреть...
- Куда мне ехать, я сам решу. Не мое дело по институтам ездить, а мое дело получить от тебя показания, узнать, кто там еще затаился в вашем институте. И ты мне их назовешь! Всех назовешь!!! Назовешь, выблядок фашистский!!!
Весь налился кровью и, как-то боком подскочив к Королеву, резко и очень сильно ударил в лицо, сбив с ног.
Очнулся, когда облили холодной водой.
Следователь сидел за столом, перебирал бумаги, мурлыкал себе под нос: «Ты постой, постой, красавица моя, дай мне наглядеться, радость, на тебя...»
Щека Сергея Павловича чуть прилипла к полу от засыхающей крови. Когда он зашевелился, следователь проворно поднялся из-за стола, подойдя совсем близко, молча ударил ногой в лицо...
Этим ударом сапогом в лицо сталинский прислужник сломал С.П. Королеву челюсть. Она плохо срослась и рот у него так и не открывался нормально. Это сыграло трагическую роль уже в 60-е годы - во время операции произошла остановка дыхания, надо было вставлять шланг в горло, а рот не открывался. Пока врачи разбирались в чекм лдело, пока ломали челюсть (второй раз), время ушло и страна лишилась выдающегося человека... Благодаря удару сапогом в 1938 году...
И вот РЕЗУЛЬТАТ такой работы
.. Королева Сергея Павловича за участие в антисоветской террористической и диверсионно-вредительской троцкистской организации, действовавшей в научно-исследовательском институте № 3 Народного комиссариата оборонной промышленности; срыв отработки и сдачи на вооружение Рабоче-Крестьянской Красной Армии новых образцов вооружения приговорить к десяти годам тюремного заключения... окончательный... не подлежит...
По поводу массовых доносов среди гражадн СССР тех лет:
Следователь Георгия Эриховича Лангемака 28-летний младший лейтенант Михаил Николаевич Шестаков был, очевидно, еще не столь опытен и искусен, как его коллега Луховицкий, и с Лангемаком ему пришлось крепко повозиться: Лангемак упорно отказывался признать себя виновным хоть в чем-то. Только на двенадцатый день, уже теряющий связь событий и временами впадающий в состояние динамического беспамятства, когда он мог ходить, сидеть и говорить, находясь в то же время как бы за порогом мысли, Лангемак подписал заявление о том, что он «решил отказаться от своего никчемного запирательства и дать следствию показания о своей контрреволюционной деятельности».
Это по его "доносу" выбитому нечеловеческими пытками взяли С.П. Королева.
Иван Терентьевич Клейменов и Георгий Эрихович Лангемак были приговорены к расстрелу. Приговор обжалованию не подлежал и приводился в исполнение в день оглашения. Стояли сильные морозы, и, когда везли в «мастерскую», Клейменову в пилотке было холодно.
Кто спас жизнь С.П. Королеву.
Величайший гений всех времен и народов здесь точно - непричем. У него была одна задача - уничтожить всех, кто был умнее его самого. И косили всех подряд.
- Если ты начнешь хлопотать, тебя тоже посадят.
- Хлопотать надо обязательно! - Мария Николаевна была воплощением деятельной энергии, - Я пойду в НКВД и напишу письмо Сталину!
В НКВД ее не пустили, а письмо Сталину она действительно написала. Может быть, оно до сих пор лежит в сталинских архивах, хотя невозможно представить себе такой архив, который вместил бы все письма к Сталину. Ответа, разумеется, не получила, но энергия ее не иссякла. Через некоторое время Мария Николаевна посылает Сталину телеграмму. Пройдя по Великому Кольцу Жалоб, телеграмма эта осела в архивах прокуратуры. Своеобразный документ эпохи:
«Москва. Кремль. Сталину. Дополнительно моему письму 15 июля сего года делу сына Королева Сергея Павловича, работавшего институте номер 3 НКОП арестованного органами НКВД 27 июня сего года. Убедительно прошу срочно ознакомиться письмом. Сын мой недавно раненый с сотрясением мозга исполнении служебных обязанностей находится условиях заключения, каковые смертельно отразятся его здоровье. Умоляю спасении единственного сына молодого талантливого специалиста инженера ракетчика и летчика, принять неотложные меры расследования дела. Мать Королева Мария Баланина. Москва, Октябрьская, 38, кв. 236. 22 июля 1938 года».
Зеки думали о еде все время, понимали, что делать этого нельзя, но отогнать эти мысли были бессильны. Где, как, когда удобнее, у кого, с помощью кого или чего раздобыть корку хлеба? Все, весь мир, вся вселенная вращались вокруг корки хлеба. А потом наступило самое страшное: и эти мысли пропали. На какой-то предсмертной стадии голод превращал людей в животных. Полная апатия ко всему окружающему овладевала ими, тупое равнодушие и к бедам, и к радостям. Не реагировали и на смерть, и самый труп человека не воспринимали, как воспринимают его обычно. Не реагировали и на жизнь. Скажут - надо идти, идет. Не скажут - не пойдет. Станут в прорубь совать - не сопротивляется. Отнимут желанную пайку - вчера бы глотку за это перегрыз, а теперь даже на это наплевать: перед смертью от истощения есть уже не хочется. Наступает не только физическая, но и умственная неподвижность, и жизнь замирает, тихо гаснет, как выгоревшая до донышка свеча.
Зимой Королев погиб бы, зиму он бы не пережил - он сам говорил об этом. Зима была страшная: из пятисот заключенных лагеря Мальдяк до весны дожили не больше ста человек.
Как рассказывала Мария Николаевна, из Магадана Сергей прислал ей письмо, в котором... восхищался отважными летчицами, установившими женский рекорд дальности полета на самолете. Самолет этот получил нейтральное название «Родина», а прежнее - АНТ-37-бис - называть было опасно (см. ст. 58, п. 10 УК РСФСР), поскольку сам АНТ - Андрей Николаевич Туполев - к тому времени уже сидел. В письме Королев отдельно поминал Гризодубову и посылал привет «дяде Мише». Мария Николаевна поняла, что сын подсказывает ей, откуда можно ждать помощи и быстро разыскала адреса Гризодубовой и «дяди Миши» - Михаила Михайловича Громова.
Громова Королев очень ценил, восхищался им, собирал в свою киевскую папку все вырезки о его полетах и гордился своим знакомством со знаменитым летчиком. Встретились они в ЦАГИ, еще когда Королев работал в авиапроме.
Мария Николаевна пошла домой к Громову без звонка. Он жил на Большой Грузинской. Стоял ясный весенний день, вдруг как-то сразу полилось с крыш, побежали ручьи. В мокрых фетровых ботах и закапанной беличьей шубке Мария Николаевна выглядела жалковато.
Громов был высок, строен и очень красив, но без той слащавости, которой часто отмечены признанные красавцы. Ему было сорок лет - мужик в самом соку, он и выглядел на сорок, сидел очень прямо (верховая езда до глубокой старости сохранила его стать), слушал внимательно.
Потом сказал:
- Все ясно. Я постараюсь помочь, но в какой форме, не знаю. Надо посоветоваться с моим секретарем... Видите ли, я ведь беспартийный...
- Сережа тоже беспартийный, - сказала Мария Николаевна.
- Позвоните мне через два-три дня...
Мать С.П. обратилась и к Гризодубовой - первой женщине, герою Советского Союза.
Мария Николаевна решила обратиться и к Гризодубовой. Валентина Степановна - молодая, красивая, знаменитая - была в зените своей славы.
Только что получила она новую квартиру неподалеку от Петровского замка, еще не везде докрашенную, с газетами на полу (необходимо было предварительно очень внимательно просматривать газеты, чтобы не расстелить на полу портрет вождя. Грязный калошный след на газете мог стоить человеку жизни). Пока Мария Николаевна нашла ее квартиру, уже стемнело. Дверь открыла мать Вали Надежда Андреевна. Выслушав Марию Николаевну, всплеснула руками:
- Сережа Королев! Ну как же, такой славный мальчик, я помню его в Коктебеле...
Закричала в дальние комнаты:
- Валюша! Иди сюда. Это мама Сережи Королева. Помнишь Сережу? Вышла Валя, с распущенными волосами, в пеньюаре:
- Сережа... Ну, конечно, помню...
Отец всегда брал ее с собой в Коктебель. Она была совсем девчонка, планеристы любили ее и баловали. Феодосия, гостиница «Астория», летчики стояли под балконом, задрав головы и открыв рты, она бросала им в рот виноградины... Существуют какие-то пустяки, которые непонятно почему застревают в памяти навсегда. Черноглазый крепыш Сережа Королев. Очень хорошо плавал...
- Вы успокойтесь, что можем, мы все сделаем, - ласково сказала Надежда Андреевна. - Валя, надо написать записку в Верховный суд... Подумать только, и Сережу...
Был еще и третий момент. А.Н. Туполев, который тогда уже начинал организовывать "шарашку", вспомнил о своем талантливом дипломнике - Королеве и написал служебную записку, в котрой требовал его к себе. Он рисковал. Ведь, если бы С.П. Королев был на свободе - такая записка привела бы к его аресту, осуждению и т.д. Но, Туполев имел информацию о том, что происходило "на воле" и справедливо решил, что если Королев "на зоне", то такая заявка может спасти ему жизнь.
Вот совпадение этих трех факторов и привело к тому, что дело С.П. Королева решили пересмотреть. Его вызвали в Москву. Характерно, чо с Колымы до Владивостока он добирался, фактически, сам. И только во владивостоке его опять взяли под конвой. Ему невероятно повезо - он ОПОЗДАЛ на параход "Индигирка", который должен был последним рейсом везти зеков на "материк". Этот параход наскочил на камни недалеко от берегов Японии. Японские спасатели сняли экипаж парахода. Но капитан не сказал им о зеках в трюме. Все заключенные погибли. Королева мновала чаша сия, хотя он именно на этот параход и стремился попасть.
Дело Королева пересмотрели. 10 лет заменили на 8..
«ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
по след, делу № 19908
по обвинению Королева
Сергея Павловича по ст.ст. 58-7; 58-11 УК РСФСР
28 июня 1938 года НКВД СССР за принадлежность к троцкистской, вредительской организации, действовавшей в научно-исследовательском институте № 3 (НКБ СССР)73 был арестован и привлечен к уголовной ответственности бывший инженер указанного института Королев Сергей Павлович.
В процессе следствия Королев признал себя виновным в том, что в троцкистско-вредительскую организацию был привлечен в 1935 году бывшим техническим директором научно-исследовательского института № 3 Лангемаком (осужден)74.
В процессе следствия по делу Лангемака он специально о Королеве допрошен не был и об участии последнего в антисоветской организации показал, что знал об этом со слов Клейменова - бывшего директора НИИ-3 (осужден) (л.д. 41).
По заданию антисоветской организации Королев вел вредительскую работу по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения (л.д. 21-35, 53-55; 66-67, 238-239).
Решением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 27 сентября 1938 года Королев был осужден к 10-ти годам тюремного заключения.
13 июня 1939 г. Пленум Верховного Суда СССР приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР отменил, а следственное дело по обвинению Королева было передано на новое расследование (см. отдельную папку судебного производства).
В процессе повторного следствия Королев показал, что данные им показания на следствии в 1938 году не соответствуют действительности и являются ложными (л.д. 153-156).
Однако имеющимися в деле материалами следствия и документальными данными Королев изобличается в том, что:
В 1936 году вел разработку пороховой крылатой торпеды; зная заранее, что основные части этой торпеды - приборы с фотоэлементами - для управления торпеды и наведения ее на цель, не могут быть изготовлены центральной лабораторией проводной связи75, Королев с целью загрузить институт ненужной работой усиленно вел разработку ракетной части этой торпеды в 2-х вариантах.
В результате этого испытания четырех построенных Королевым торпед показали их полную непригодность, чем нанесен был ущерб государству в сумме 120 000 рублей и затянута разработка других, более актуальных тем (л.д. 250-251).
В 1937 году при разработке бокового отсека торпеды (крылатой) сделал вредительский расчет, в результате чего исследовательские работы по созданию торпеды были сорваны (л.д. 23-24, 256).
Искусственно задерживал сроки изготовления и испытания оборонных объектов (объект 212) (л.д. 21, 54, 255).
На основании изложенного
обвиняется
Королев Сергей Павлович, 1906 года рождения, урож. гор. Житомира, русский, гр-н СССР, беспартийный, до ареста - инженер НИИ-3 НКБ СССР,
в том, что:
Являлся с 1935 года участником троцкистской вредительской организации, по заданию которой проводил преступную работу в НИИ-3 по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения, т.е. в преступлениях ст.ст. 58-7, 58-11 УК РСФСР.
Виновным себя признал, но впоследствии от своих показаний отказался.
Изобличается показаниями: Клейменова, Лангемака, Глушко; показаниями свидетелей; Смирнова, Рохмачева, Косятова, Шитова, Ефремова, Букина, Душкина76 и актами экспертных комиссий.
Дело по обвинению Королева направить в Прокуратуру Союза ССР по подсудности.
Обвинительное заключение составлено 28 мая 1940 года в г. Москве.
Следователь следчасти ГЭУ НКВД СССР мл. лейтенант госбезопасности Рябов.
Пом. нач. следчасти ГЭУ НКВД СССР ст. лейтенант госбезопасности Либенсон.
«Согласен». Нач. следчасти ГЭУ НКВД СССР майор госбезопасности Влодзимирский.
«Утверждаю». Зам. нач. главного экономического управления НКВД СССР майор государственной безопасности Наседкин.
26 мая 1940 г.»77.
Об обстановке в "шарагах"
Туполеву Берия прямо сказал:
- Давайте договоримся, Андрей Николаевич, самолет в воздух, а вы все - по домам!
- А не думаете ли вы, что и, находясь дома, можно делать самолеты? - нахмурившись спросил Туполев.
- Можно! Можно, но опасно. Вы не представляете себе, какое на улицах движение, автобус может задавить, - Лаврентий Павлович был человек большого и тонкого юмора.
Но Туполев почему-то не улыбнулся.
Предназначенных для шараг заключенных надо было немного приодеть и откормить, поскольку многие из них ни для какой работы не годились, особенно колымские, норильчане и доходяги с архангельских лесоповалов. Впрочем, поговори с зеками и узнаешь о неизвестном ранее, еще более глубоком аде, и поймешь: предела - самого страшного места - установить нельзя.
Годы после Сталина:
Пройдет много лет, и Королев соберет в своем доме в Останкине друзей. Охрана особняка, отпирая калитку, будет пытливо рассматривать гостей академика. Кто-то вспомнит об этом среди дружеского застолья, и Сергей Павлович скажет с улыбкой:
- Вы знаете, никак не могу отделаться от мысли, что они в любой момент могут зайти ко мне в дом и крикнуть:
- Королев! А ну, падло, собирайся с вещами!..
Так за что дали срок Королёву?
Мифология сталинских репрессий / Технократы
Пишет [с форума AfterShock] Тихон : - К сожалению не могу комментировать у ПИПЛ, но бред, который таскают по всему интернету, просто вызывает возмущение. Ещё с Королёвым , а также ещё о
___
Арест и продолжение научной деятельности
В 1938 году в СССР проходила массовая чистка: искали шпионов, врагов народа. Пострадали многие ученые, конструкторы, инженеры. Королёва тоже арестовали и приговорили к 10 годам в исправительно-трудовых лагерях на Колыме.
По ходатайству оставшихся на свободе ученых его перевели в группу конструктора Туполева создавать самолет Ту-2. Работая в «шарашке», он продолжал мечтать о самолетах с двигателем на реактивной тяге.
Не было никаких шпионов и врагов народа!!! Вернее в то время за нецелевое использование бюджетных средств (современная редакция) вполне могли так и назвать. Королева посадили за то, что ему дали деньги на разработку военных ракет, 120 тыс. государственных рублей. Которые он потратил не по назначению.
«ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ по следственному делу № 19908 по обвинению Королева Сергея Павловича по ст.ст. 58-7; 58-11 УК РСФСР.
28 июня 1938 года НКВД СССР за принадлежность к троцкистской, вредительской организации, действовавшей в научно-исследовательском институте № 3 (НКБ СССР) был арестован и привлечен к уголовной ответственности бывший инженер указанного института Королёв Сергей Павлович.
В процессе следствия Королёв ПРИЗНАЛ СЕБЯ ВИНОВНЫМ в том, что в троцкистско-вредительскую организацию был привлечен в 1935 году бывшим техническим директором научно-исследовательского института № 3 Лангемаком (осужден).
По заданию антисоветской организации Королёв вел вредительскую работу по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения (л.д. 21-35, 53-55; 66-67, 238-239).
Решением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 27 сентября 1938 года Королев был осужден к 10-ти годам тюремного заключения.
13 июня 1939 года Пленум Верховного Суда СССР приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР отменил, а следственное дело по обвинению Королёва было передано на новое расследование (см. отдельную папку судебного производства).
В процессе повторного следствия Королёв показал, что данные им показания на следствии в 1938 году не соответствуют действительности и являются ложными (л.д. 153-156).
Однако имеющимися в деле материалами следствия и документальными данными Королев изобличается в том, что:
В 1936 году вел разработку пороховой крылатой торпеды; зная заранее, что основные части этой торпеды - приборы с фотоэлементами - для управления торпеды и наведения ее на цель, не могут быть изготовлены центральной лабораторией проводной связи, Королёв с целью загрузить институт ненужной работой усиленно вел разработку ракетной части этой торпеды в 2-х вариантах.
В результате этого испытания четырех построенных Королёвым торпед показали их полную непригодность, чем нанесен был ущерб государству в сумме 120 000 рублей и затянута разработка других, более актуальных тем (л.д. 250-251).
В 1937 году при разработке бокового отсека торпеды (крылатой) сделал вредительский расчет, в результате чего исследовательские работы по созданию торпеды были сорваны (л.д. 23-24, 256).
Искусственно задерживал сроки изготовления и испытания оборонных объектов (объект 212) (л.д. 21, 54, 255).
На основании изложенного обвиняется
КОРОЛЁВ СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ, 1906 года рождения,
урож. гор. Житомира, русский, гр-н СССР, беспартийный,
до ареста - инженер НИИ-3 НКБ СССР,
в том, что:
являлся с 1935 года участником троцкистской вредительской организации, по заданию которой проводил преступную работу в НИИ-3 по срыву отработки и сдачи на вооружение РККА новых образцов вооружения, т.е. в преступлениях ст.ст. 58-7, 58-11 УК РСФСР.
Виновным себя признал, но впоследствии от своих показаний отказался.
Изобличается показаниями: Клейменова, Лангемака, Глушко; показаниями свидетелей: Смирнова, Рохмачева, Костикова, Шитова, Ефремова, Букина, Душкина и актами экспертных комиссий.
Дело по обвинению Королёва направить в Прокуратуру Союза ССР по подсудности.
Если отбросить характерную для того времени риторику про троцкисткое вредительство, то увидим, что причина ареста другая: Королев занимался не тем, что было нужно стране, а тем, что было ему интересно - крылатой ракетой, вещью совершено бесполезной и диковиной при тогдашнем развитии техники. Из комментариев...
Редакция раздела Платформа Технократы
пишет: - Иногда личную ответственность за принятые решения приходится доводить до абсолюта. Нужно быть и к этому готовым.
_______
alexns пишет: - Когда после озарения либеральным угаром, стал изучать как было на самом деле, первое что заинтересовало, так это дело Королева. Нарыл в интернете все что можно было найти в открытом доступе. Почему Королев, здесь очевидно, такой выдающийся человек, а при этом мерзавец и кровопийца Сталин желал его уничтожить.
Вывод для себя сделал неожиданный – сидел за дело! Впоследствии свою вину искупил. Выдающийся человек Сергей Павлович Королев!
_______
andyt78 парирует: - Но я никогда не работал еще над образцами вооружения, а вел лишь научно-исследовательскую работу, которая в будущем могла стать образцами.
Какую научную работу вел королев? Аэродинамика? так она на тех скоростях была изучена. Двигатель? Автором научно-исследовательских работ по теории горения топлива в ракетных двигателях является НЕ РЕПРЕССИРОВАННЫЙ Победоносцев Ю.А. Последний например так же отметился в создании Катюши, в создании ракет для самолетов. Кстати почему Победоносцева не репрессировали,они же с Королевым в одной конторе работали под руководством Клейменова и Лангемака? Может потому что Победоносцев делал то, на что ему дали денег?
- Но Королев разрабатывал вроде как самолёт на реактивной тяге, вот в чем проблема.
В 31-м Королев и Цандер организовали ГИРД или "группа инженеров, работающих даром". В 32ом им дает народные деньги Тухачевский - военные захотели ракет. Цандер и Победоносцев работали над двигателями, Королев - "над конструкцией летательного аппарата". Чувствуете? То есть Королев изначально не хотел зацикливаться над ракетами, а помимо ракет строил планеры на реактивной тяге. А деньги ему дали на ракеты. Народные деньги. Потому и посадили.
- И партия против его фундаментальных исследований, вроде-как, не возражала сначала.
Против ракет не возражали и тех кто делал ракеты - награждала и премировала. А тех кто тратил народные деньги на прожектерство в виде реактивных планеров - наказывала. И ведь в итоге Королев ВСЕ РАВНО вернулся к ракетам. А реактивные самолеты строили другие люди, те кто поболее Королева разбирался в самолетах)))
_______
Mika712 пишет: - За Королева не знаю, ибо не в курсе. А вот дед у меня сидел, его историю расскажу. Она простая и имхо стандартная для того времени.
Дед был горным инженером. У них на заводе была шаровая мельница для измельчения породы. Купленная за валюту. В какой-то момент один из шаров треснул. При этом:
Никто не пострадал
Никакого злого умысла не было, тем более саботажа или диверсии
Поломку починили в кратчайшие сроки
Надо понимать, что надежность техники тогда была ниже. Далеко не все рабочие были из знатных рабочих династий, с детства живущие среди машин и понимающие их лучше, чем байкер свой мотоцикл. Приходилось работать с тем, что есть. И удивляться, что механизмы ломались чаще, чем современный станок с ЧПУ - имхо наивно.
В итоге нашелся говнюк, который давно метил на должность деда. Стукнул в органы, что саботаж. В органах за дело ухватились, дед как диверсант поехал долбить вечную мерзлоту. Это Ходорковский варежки в теплом бараке неторопясь шил. А тогда просто было: барак неотапливаемый, народ на ночь сбивается в кучу. Кто внуть кучи сумел пробиться - до утра дожил, кто остался снаружи - как повезет.
Пришел Берия, дело попало на пересмотр - дед полностью оправдан. Т.е. дело оказалось раздутым на ровном месте. Но и это обставили красиво: "Товарищ Сталин тебя простил, теперь ты должен оправдать его доверие". В итоге дед, имея бронь как горный инженер, добился отправки на фронт. Прошел Сталинград, Курск, дошел до Чехословакии. Вся грудь в орденах и медалях. Несколько ранений, осколок в шее так и не вынули. Но до конца жизни при одном упоминании о тех временах деда просто трясло.
Итоговое имхо: Годов так до тридцатых страну очень сильно штормило. За это время вместо старого, подгнившего, но более-менее устоявшегося аппарата со дна общества подняло людей эээ ну очень разных. Многие из них были люди талантливые, энергичные, болеющие за страну. Другие были полными отморозками и наломали дров столько, что просто диву даешься. Огурцов из Карнавальной Ночи ведь не просто так выведен главным злодеем. Добавьте ему маузер и право распоряжаться чужими жизнями - вместо Карнавальной Ночи получим Техасскую Резню Бензопилой. То, что с такими людьми руководство страны сумело совладать - это руководству жирный плюс. Но народу от рук отморозков полегло нехило. И об этом тоже надо помнить. Иначе будет как на Украине.
ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2007, том 77, № 1.
Прощание с Королевым
16 января 1966 г. в 6 часов утра главный диктор страны Ю.Б. Левитан по всем радиостанциям Советского Союза зачитал правительственное сообщение о смерти .
Все утренние газеты на первых полосах впервые опубликовали портрет доселе неизвестного миру советского учёного, дважды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии.
Правительственная комиссия по похоронам СП. Королёва сообщала, что гроб с телом покойного академика будет установлен 17 января в Колонном зале Дома Союзов, а похороны состоятся 18 января на Красной площади.
Очередь желающих проститься с Королёвым начала выстраиваться с 7 утра, хотя доступ к телу открывался только в 12 часов. Несмотря на январский мороз, десятки тысяч людей терпеливо выстаивали в очереди, чтобы, проходя быстрым шагом мимо гроба, увидеть того совершенно секретного “Главного конструктора”, имя которого и портрет, а также перечень заслуг впервые были опубликованы только вчера. Не всем желающим удалось до позднего вечера 17 января пройти через Колонный зал, который с января 1924 г. (прощание с В.И. Лениным) назначался местом ритуального прощания с выдающимися деятелями страны.
В день похорон СП. Королёва, 18 января 1966 г., с трибуны мавзолея президент Академии наук М.В. Келдыш в прощальном слове сказал: “Наша страна и вся мировая наука потеряла учёного, с именем которого навсегда будет связано одно из величайших завоеваний науки и техники всех времён – открытие эры освоения человечеством космического пространства” . Л.И. Брежнев и другие члены политбюро подняли и отнесли к кремлевской стене урну с прахом СП. Королёва. Прогремел артиллерийский салют.
Путь к призванию
Сергей Павлович Королёв родился в Житомире 30 декабря 1906 г. (12 января 1907 г.). Отец Сергея, Павел Яковлевич Королёв, был преподавателем русского языка и словесности в гимназии, мать, Мария Николаевна, – учительницей русского языка. Совместная жизнь родителей продолжалась всего три года. В 1916 г. Мария Николаевна вторично вышла замуж за Григория Михайловича Баланина, инженера-электрика, который фактически стал для её сына отцом. Балани-ны с Серёжей Королёвым переезжают в Одессу, где отчим Королёва заведовал электростанцией. В Одессе Сергей получает образование. В 1924 г. он окончил архитектурно-строительное отделение стройпрофшколы. Однако специальность строителя его не увлекает.
Ещё в Одессе Королёв увлёкся планеризмом. Учёбу в МВТУ он совмещает с занятиями в Московской школе лётчиков-планеристов, строит планеры собственной конструкции, участвует во всесоюзных планерных состязаниях в Коктебеле. В 1928 г., будучи студентом пятого курса МВТУ, Королёв руководит конструкторской бригадой на авиационном заводе № 28.
Сергей хочет летать. Он учится управлять не только планером, но и самолётом, получает полётное свидетельство на право совершать полёты на всех видах планеров, а затем и право управлять учебным самолётом. В качестве дипломного проекта Королёв разрабатывает лёгкий двухместный спортивный самолёт. Руководителем его дипломного проекта был А.Н. Туполев.
К концу 1931 г. молодой инженер Королёв уже хорошо известен в авиационном сообществе. Публикации в газетах и журналах дают высокую оценку его конструкциям. Увлечённость, редкая работоспособность в сочетании с инженерным талантом открыли Королёву-конструктору дорогу в бурно развивающуюся самолётостроительную промышленность. Но он выбрал ракетостроение.
В 1931 г. в Москве при Осоавиахиме по инициативе инженера Ф.А. Цандера, фанатично увлечённого идеей межпланетных полётов, создается Группа инженеров по изучению реактивного движения (ГИРД). Познакомившись с Цандером и деятельностью группы, Королёв становится активным участником её работ. В 1932 г. его назначают начальником ГИРДа. Здесь он руководит испытаниями первой созданной в СССР по проекту М.К. Тихонравова ракеты 09, а затем и её пуском 17 августа 1933 г.
В начале 1930-х годов Королёв увлечён проблемами полёта ракетных аппаратов в верхних слоях стратосферы. В 1933 г. он делает в Ленинграде доклад на эту тему, в 1934 г. выходит в свет его первый научный труд “Ракетный полёт в стратосфере”.
Однако надежды Королёва на то, что РНИИ будет разрабатывать проблемы реактивной авиации, не оправдались. Ограниченные производственные иконструкторские мощности института были загружены преимущественно разработкой твердотопливных пороховых реактивных снарядов для вооружения самолётов и установок залпового огня -будущих катюш. Авиационная целеустремлённость Королёва не совпадала с интересами Клеймёнова. Конфликт между ними закончился снятием Сергея Павловича с должности заместителя начальника РНИИ и переводом на инженерно-конструкторскую работу. Теперь мы вправе предполагать, что перевод с руководящей должности в институте, находившемся под опекой маршала М.Н. Тухачевского и руководителя Осо-авиахима Р.П. Эйдемана, спас Королёву жизнь.
Королев – политзаключенный. Путь по тюрьмам
Которые нанесли невосполнимый урон армии и оборонной промышленности. Маршал Тухачевский и большая группа высших военачальников были объявлены “врагами народа”, обвинены в государственной измене и расстреляны. Начальник РНИИ Клеймёнов и назначенный его заместителем вместо Королёва Г.Э. Лангемак, основной разработчик твердотопливных реактивных снарядов, были осуждены и расстреляны как участники троцкистской организации. Обстановка, сложившаяся в РНИИ, была такой, что требовались дальнейшие разоблачения “притаившихся сообщников” Клеймёнова и Лангемака.
В 1938 г. арестовали ведущего разработчика жидкостных ракетных двигателей В.П. Глушко, а следом за ним -СП. Королёва. 27 сентября 1938 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила “Королёва Сергея Павловича к тюремному заключению на десять лет, с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией всего, лично ему принадлежащего имущества” .
Для Королёва началась полоса путешествий по тюрьмам: из Бутырской тюрьмы – во внутреннюю на Лубянке, обратно в Бутырскую, затем в пересыльную Новочеркасскую, оттуда “по этапу” во Владивосток и далее через Магадан на Колыму на золотодобывающий прииск Мальдяк, находившийся в 700 км к северу от Магадана. На золотом прииске заключённые работали по 12 часов в сутки, жили в палатках из брезента, спали на двухъярусных нарах.
Политические – “враги народа” – жили вместе с уголовниками, которые перекладывали на них тяжелейшую работу, издевались, отнимали жалкую пайку и часто били. Постоянное недоедание и полное отсутствие витаминов привели к заболеванию цингой. В ноябре 1939 г. Королёв, уже не способный работать, угасал в холодной палатке. Он был обречён. Спасение пришло неожиданно.
В 1938 г. при испытаниях нового истребителя погиб знаменитый лётчик В.П. Чкалов. Одним из первых мероприятий по результатам аварии стал арест и осуждение М.А. Усачёва – директора завода, изготовившего самолёт. Его направили на тот же золотой прииск Мальдяк. Усачёв был человеком могучего телосложения, занимался спортом, в том числе и боксом. Пользуясь своим физическим превосходством, обладавший властным характером и организационной хваткой Усачёв сплотил вокруг себя политических и сбросил внутри лагерную диктатуру уголовников.
При передаче власти свергнутый староста-уголовник показал Усачёву угол, в котором лежал “доходяга Король”. Откинув тряпье, Усачёв с трудом узнал Королёва. Он с ним познакомился на Центральном аэродроме, когда проводились испытания королёвского самолёта. Усачёв установил жёсткий режим по усиленному питанию Королёва за счёт уголовников и тем спас ему жизнь.
В конце ноября 1939 г. едва ставшего на ноги заключённого Королёва затребовали для пересмотра дела в Москву. Четырёхмесячная каторга на золотом прииске закончилась благодаря героической борьбе матери Королева за жизнь и свободу своего единственного сына. С первых дней ареста сына Мария Николаевна Баланина направляла письма с просьбой о реабилитации во все возможные инстанции. Она обратилась за помощью и к депутатам Верховного совета СССР, Героям Советского Союза лётчикам М.М. Громову и B.C. Гризодубовой. Независимо друг от друга они обращались к председателю Верховного суда СССР с просьбой о пересмотре дела Королёва. Их запрос, по-видимому, имел решающее значение, и в сентябре 1939 г. было принято решение затребовать Королёва в Москву.
В июне 1940 г. дело Королёва было рассмотрено повторно. На этот раз суд снизил меру наказания с десяти лет до восьми. Теперь ему грозила гибель на строительстве железной дороги в районе Печоры. Однако снова хлопоты матери, вмешательство Громова и Гризодубовой спасают Королёва от гибели в лагере. Его направляют в Особое техническое бюро (ЦКБ-29) при Наркомате внутренних дел. Главным конструктором ЦКБ-29, находившегося в Москве на улице Радио, был заключённый А.Н. Туполев. Конструкторские бюро, укомплектованные заключёнными, остававшиеся на свободе специалисты именовали “шарашками”.
В начале войны вместе с туполевской “шарагой” Королёв эвакуируется в Омск. В 1942 г. после успешных испытаний боевого самолёта Ту-2 Туполев был освобождён. Освобождения ждали и остальные зеки туполевской “шараги”. Но Королёва с его согласия переводят в казанское Специальное конструкторское бюро Наркомата внутренних дел, где главным конструктором был осуждённый В.П. Глушко.
В казанской “шараге” разрабатывались жидкостные ракетные двигатели, которые устанав-ливали на боевые самолёты для кратковременного форсирования режимов в ходе воздушного боя. Сергея Павловича назначили заместителем главного конструктора по лётным испытаниям. Он лично участвует в рискованных полётах на самолёте Пе-2, снабжённом жидкостным ракетным двигателем. Тяга этих двигателей не превосходила 1000 кг-с, тем не менее скорость Пе-2 при включении ракетного ускорителя увеличивалась более чем на 50 км/ч. 27 июля 1944 г. Глушко, Королёв и сотрудники казанской ракетной “шараги” были досрочно освобождены со снятием судимости. Вся казанская “шарага” была передана из Наркомата внутренних дел в Наркомат авиационной промышленности.
Время войны
До 1944 г. ни Королёв, ни другие ракетные специалисты Советского Союза, США и Англии не ведали, что в гитлеровской Германии в научно-исследовательском центре Пенемюнде уже созданы жидкостные ракетные двигатели, превосходящие в 25 раз по силе тяги те, которые в Советском Союзе разрабатывал В.П. Глушко, а в США -Р. Годдард. В ракетной промышленности Германии в то время трудились более 100 тыс. человек. 3 октября 1942 г. в Пенемюнде удачный полёт совершила автоматически управляемая баллистическая ракета А-4 (ФАУ-2). Она пролетела свыше 250 км. Траектория её полёта по высоте выходила далеко за пределы стратосферы.
В противостоянии с Англией Гитлер делает ставку на массовое использование беспилотных “летающих снарядов” ФАУ-1 (по теперешней терминологии -крылатых ракет) с воздушно-реактивными двигателям и на “абсолютное оружие возмездия” автоматически управляемые баллистические ракеты дальнего действия ФАУ-2.
13 июня 1944 г. премьер-министр Англии в секретном послании просит допустить к обследованию немецкого ракетного полигона, находившегося на территории Польши, английских специалистов, чтобы по возможности разобраться в угрожающем англичанам новом немецком оружии – “летающих ракетах”. С помощью польских партизан и английских резидентов в Польше на территории полигона удалось собрать и отправить в Москву и Лондон сохранившиеся фрагменты ФАУ-2, которые немцы не успели уничтожить. Всё, что было связано с заправочным стартовым оборудованием, системами радиоуправления и контроля полёта, немцы вывезли или уничтожили до захвата Красной армией территории полигона в Польше.
В бывшем РНИИ, переименованном в 1944 г. в НИИ-1, концентрировалась информация о немецкой ракетной технике. М.К. Тихонравов, Ю.А. Победоносцев, Н.Г. Чернышов – коллеги Королёва и Глушко по работам в РНИИ – принимали непосредственное участие в изучении секретных данных о немецких разработках. Однако работавшим в Казани бывшим зекам Королёву и Глушко эти материалы были недоступны.
Я входил в Особую комиссию Государственного комитета обороны, которая в ходе наступления Красной армии стремилась первой захватить, сохранить от уничтожения и в кратчайшие сроки отправить в Союз документацию и образцы немецкой авиационной и ракетной техники. Мы имели право привлекать к работе и допрашивать оставшихся в зоне советской оккупации немецких специалистов. Особую активность в охоте за секретами немецкой ракетной техники проявляло командование Гвардейских миномётных частей ставки Верховного главнокомандующего.
Надо отдать должное заведующему отделом ЦК партии и одновременно члену Военного совета Гвардейских миномётных частей генералу Л.М. Гайдукову. В 1944 г. он входил в состав правительственной комиссии, которая изучала деятельность РНИИ, и хорошо разобрался в том, “кто был кто” в ракетной технике до и после репрессий. В сентябре 1945 г. он добился освобождения Королёва и Глушко от работы по авиационной тематике в бывшей казанской “шарашке” и командировки их в Германию.
К сентябрю 1945 г. в Германии в городе Бляй-хероде близ Нордхаузена уже работал первый в послевоенной истории советско-германский Институт РАБЕ. Его основной задачей было изучение и восстановление немецкой ракетной техники. Я был назначен начальником этого института. В конце сентября в институте состоялась моя первая встреча с “подполковником” Королёвым. То, что Сергей Павлович увидел в Германии, потребовало полного пересмотра его собственных взглядов на перспективы развития ракетной техники. Немцы практически доказали, что ракетный полёт на сотни, а в перспективе и на тысячи километров может быть осуществлён без использования крыльев и не через стратосферу, а через космическое пространство. Ракетная техника представлялась областью деятельности, существенно отличной от традиционной авиации.
А в это время в Москве руководители советской военной промышленности и науки спорили о том, какому ведомству следует взять на себя бремя освоения ракетной техники. Большинство склонялось к тому, что ракета – это снаряд, только “очень большой”, и такими снарядами должен заниматься Наркомат боеприпасов. Что касается авиации, то в 1945 г. стала очевидной необходимость перехода от винтомоторных двигательных установок к турбореактивным двигателям. Самолёты с жидкостными ракетными двигателями перспектив в обозримом будущем не имели.
Королёв очень быстро понял, что жидкостная ракета – это не большой снаряд, а сложная система, создание которой требует принципиально новой организации. Первым феноменальным результатом его деятельности в Германии была организация мощного Института “Нордхаузен”. В него вошёл и Институт РАБЕ, которым я руководил. Нашей главной задачей стала разработка систем управления стабилизацией и полётом ракет. Генерал Гайдуков был назначен начальником, а Королёв главным инженером Института “Нордхаузен”.
Менее чем через два года после освобождения осуждённый за “саботаж и участие в антисоветском троцкистском ” Королёв назначается на руководящую должность в оккупированной Германии и принимает активное участие в подготовке постановления правительства, которое должно определить будущее ракетной техники Советского Союза. Постановление было подписано Сталиным 13 мая 1946 г. Это первый исторический документ, в котором разработке ракетной техники придавался высочайший государственный статус.
Последующие события показали, что это постановление определило судьбу Королёва и многих его соратников и через 11 лет позволило Советскому Союзу первым открыть дорогу в космос.
В постановлении от 13 мая 1946 г. головным, отвечающим за разработку ракетной техники, назначалось Министерство вооружения. При министерстве создавался головной институт по ракетной технике – НИИ-88 в городе Калининграде Московской области (ныне наукоград Королёв).
“Школа Королёва”
Приказом министра вооружения Д.Ф. Устинова в составе НИИ-88 организуется Специальное конструкторское бюро из нескольких отделов. Отделу № 3 поручается разработка ракет дальнего действия и первой из них – “изделия № 1”, точной копии немецкой ракеты ФАУ-2 полностью из отечественных материалов. Главным конструктором “изделия № 1” и начальником отдела № 3 назначен Королёв. 26 августа 1946 г. считается днём рождения “школы Королёва”. С этой даты отсчитывается возраст Ракетно-космической корпорации “Энергия”, носящей ныне имя академика С.П. Королёва.
Советские специалисты, изучавшие ракетную технику в Германии, были там объединены в Институте “Нордхаузен”. По возвращении на родину они оказались территориально и организационно разобщёнными по разным ведомствам. Королёв первым понял опасность разрыва тесных творческих связей, необходимых для достижения конечных целей в кратчайшие сроки. Своим единомышленникам, назначенным на должности главных конструкторов в различных министерствах, он предложил учредить Совет главных конструкторов как высший орган по разработке программ решения научных и технических проблем ракетной техники.
В первый Совет главных вошли: С.П. Королёв – главный конструктор ракетной системы в целом; В.П. Глушко – главный конструктор двигательных установок; М.С. Рязанский – главный конструктор радиотехнических систем и системы управления в целом; Н.А. Пилюгин – главный конструктор автономных систем управления; В.И. Кузнецов – главный конструктор гироскопических командных приборов; В.П. Бармин – главный конструктор наземного стартового, заправочного и транспортного оборудования.
Никаких постановлений правительства о статусе Совета главных не выпускалось. Совет был личным “изобретением” Королёва. Он понимал, что никакие правительственные комиссии не способны преодолеть множество внутриведомственных барьеров на пути решения общей задачи – создания ракетной системы. Авторитет совета был столь высок, что его рекомендации, как правило, выполнялись безропотно руководителями министерств и организаций.
Для проведения лётно-конструкторских испытаний решением правительства создавались государственные комиссии. Председателями комиссий обычно назначались руководители в должности не ниже заместителя министра. Заместителем председателя госкомиссии и техническим руководителем был назначен Королёв, председатель Совета главных конструкторов.
При этом до 1950 г. Королёв оставался всего лишь начальником одного из отделов в НИИ-88. Между тем его коллеги по Совету главных формально имели более высокий статус: Глушко был главным конструктором и директором ОКБ-456, Рязанский – главным конструктором и заместителем директора НИИ-885, Бармин – начальником и главным конструктором ОКБ и завода “Компрессор”, Кузнецов – главным конструктором НИИ-10. Королёв был выбран председателем Совета главных, члены которого обладали равными творческими правами при создании большой ракетной системы. По примеру королёвского Совета главных впоследствии подобные советы создавались всеми другими головными разработчиками ракетно-космической техники.
Министр вооружения Устинов отвечал “головой” за выполнение программы создания принципиально нового для советской техники вида оружия – баллистических ракет дальнего действия. Для него очень нелёгкой задачей был выбор технического руководителя этого направления. Министерство вооружения предлагало на этот пост кого-либо из проверенных войной конструкторов артиллерийских систем, оборонный отдел ЦК считал вполне достойной кандидатуру Бармина, который уже имел высокие правительственные награды за разработку и сдачу на вооружение блестяще проявивших себя во время войны катюш. Один генерал Гайдуков советовал Устинову сделать ставку на Королёва.
И Устинов выбрал именно его. Для страховки он утвердил такую структуру НИИ-88, что над Королёвым было ещё три ступени служебной иерархии: главный инженер, начальник СКБ и директор института. Такая опека не только морально угнетала Сергея Павловича, она связывала и мешала деятельности его коллектива во взаимоотношениях с опытным заводом, без которого конструкторская работа теряла смысл.
Осенью 1947 г. на первом ракетном Государственном центральном полигоне близ Капустина Яра были проведены лётные испытания немецких ракет ФАУ-2, собранных в Германии с участием советских специалистов. Председателем Государственной комиссии по испытаниям был маршал артиллерии Н.Д. Яковлев, техническим руководителем – СП. Королёв.
В 1948 г. на том же полигоне проводились первые лётно-конструкторские испытания ракет Р-1 -копии немецкой ФАУ-2, изготовленной полностью из отечественных материалов и по отечественной документации. По техническим параметрам первая серия ракеты Р-1 не уступала немецким ФАУ-2, но надёжность её оказалась невысокой. Тем не менее Министерство оборонной промышленности настояло на последовательном изготовлении и лётных испытаниях ещётрёх серий. В 1950 г. Р-1 была принята на вооружение. Мы, создатели этой ракеты, и военные заказчики отлично понимали, что, случись война, использование ракет такой ограниченной дальности и низкой точности перспективы не имело. Однако Королёв соглашался с военными в том, что ракеты должны состоять на вооружении для освоения армией принципиально нового оружия.
Интересна эволюция взглядов Королёва. В 1946 г., когда принималось решение о точном воспроизведении немецкой ракеты ФАУ-2, недостатки которой нам уже были очевидны, Королёв предлагал начать с разработки своей более совершенной конструкции. Против такой позиции категорически выступил Устинов. Он сказал, что право на воспроизведение немецкой техники мы оплатили большой кровью. Своих разработок у нас пока нет. Воспроизведение нам необходимо для освоения в кратчайшие сроки ракетной технологии и создания новой промышленности.
За два года Королёв заложил основы своей школы конструирования, взаимодействия с производством и испытаний ракеты-носителя. Следующий его шаг был своего рода экзаменом на проектно-конструкторскую зрелость. Ракета Р-2 создавалась на дальность 600 км. Принципиальным отличием её конструкции от Р-1 были несущие топливные баки, отделяющаяся боевая головная часть и гиростабилизированная платформа. Приборный отсек находился для удобства эксплуатации не в верхней части ракеты, как у Р-1, а в межбаковом пространстве. Для облегчения конструкции тяжёлая хвостовая часть была выполнена не из стали, а из лёгкого алюминиевого сплава.
Первые пуски ракет Р-2 оказались аварийными: через десятки секунд после взлёта ракеты теряли устойчивость и “шли за бугор”. На Совете главных Пилюгин потребовал от Королёва заменить рулевые машинки на более мощные. Я, защищая честь фирмы, объяснял, что причина потери устойчивости – в замене Пилюгиным в новой системе управления электронных ламп на магнитные усилители, имеющие нелинейную характеристику. Кузнецов полагал, что причиной является высокая интенсивность вибраций, на которую не рассчитана его новая гироплатформа. Специалисты по динамике конструкций связывали сильную вибрацию с заменой стали на лёгкие сплавы в конструкции хвостовой части. Какую из этих четырёх вероятных считать причиной аварий – предстояло решать главному конструктору. Королёв принимает решение, которое впоследствии в “школе Королёва” стало правилом поведения в подобных ситуациях: “Мы не можем продолжать дальнейшие пуски для поисков истины.
Поэтому я предлагаю считать, что прав каждый. На себя принимаю обязательство заменить хвост на стальной. Чертока обязываю вместе с заводом в месячный срок разработать, изготовить и испытать новые мощные рулевые машины; тебя, Николай, прошу либо вернуться к электронным лампам, либо изготовить магнитные усилители с такими характеристиками, чтобы Черток снял свои претензии. Виктор должен отказаться от использования новой платформы и предложить нам гироприборы виброустойчивой конструкции, проверенные в полётах на Р-1. Вы все немедленно приступаете к реализации этих мероприятий, а с Устиновым и вашими министрами я буду договариваться сам” . И договорился. Ракета Р-2 была принята на вооружение в 1951 г.
Королёв ценил коллег, увлеченных делом
Оказавшись общепризнанным лидером нового направления, Королёв проявил настойчивость в усилении собственного служебного статуса. В апреле 1950 г. начальник отдела № 3 вышел из подчинения начальника СКВ: в структуре НИИ-88 было создано ОКБ-1, начальником и главным конструктором которого (а стало быть, и всех систем, что в нём разрабатываются) назначили Королёва. Темпы развития ракетной промышленности теперь во многом определялись ОКБ-1 как головной организацией. Королёв смело берёт на себя ответственность за решение текущих вопросов и разработку перспективных исследований. Никто в ОКБ-1 не замечал озлобления и не слышал от него жалоб за потерянные годы.
Гнев Королёва обрушивался прежде всего на равнодушных и безынициативных. Он обладал природным даром быстро оценивать людей, причём ценил не робких и послушных, а умных, увлечённых, сознающих важность выполняемой работы. Он не раз говорил, что в ракетной технике не должно быть деления на основные системы и второстепенные. Как в живом организме, в ракете следует заботиться о каждой системе, иметь информацию о её состоянии и быстро реагировать на любые нарушения выполняемых функций.
Такой стиль работы распространялся через Совет главных и на смежные коллективы. Слова “смежники” Королёв не любил. Все равноправны, но мы в ОКБ-1 являемся головными и потому несём ответственность за деятельность не только свою, но и партнёра, без систем, приборов и агрегатов которого новую ракетную систему не создадим. В ОКБ-1 он организует подразделения, которые сами не занимаются разработками, а курируют и несут ответственность за разработки в других организациях.
Проводимые по ракетной технике работы, даже те, которые начинались по инициативе главных конструкторов или лично Королёва, регламентировались постановлениями правительства и приказами министра. Это было необходимо для финансирования работы всей сложной кооперации. Сергей Павлович обладал редким качеством убеждать чиновников министерства и государственного аппарата в необходимости тех или иных решений, чтобы чиновники не мешали, а помогали. Это была неотъемлемаячасть политики учёного нового типа – учёного-организатора.
Для успешной реализации многих параллельных во времени программ, в которых участвуют тысячи людей, важно не только чувствовать и знать “что, где, когда”, но быстро реагировать на любые срывы, чётко согласовывать все звенья цепи создания ракетной системы: идея-проектирование-конструкторские разра-ботки-производство-заводские испытания-лётные испытания. Важнейшим фактором быстрой реализации оборонных задач в период уже разгоревшейся “холодной войны” становится теснейшее сотрудничество с военными специалистами. Королёв уважительно относился к аппарату военной приёмки, военным испытателям на полигоне, офицерам научно-исследовательских военных организаций.
В 1956 г. осуществилась его мечта: ОКБ-1 выделилось из НИИ-88 в самостоятельную организацию вместе с многотысячным коллективом завода. Королёв стал не только главным конструктором, но и единоличным начальником мощного научно-призводственного предприятия. На нём лежит ответственность как за проектирование ракетных систем, так и за решение социальных задач. В советских условиях ОКБ-1 было главной градообразующей организацией в подмосковном Калининграде. Руководитель предприятия обязан был заботиться о жилищно-бытовых условиях своих сотрудников, яслях, детских садах, больнице и даже продовольственном снабжении. Для решения всей массы текущих проблем у Сергея Павловича, конечно, были помощники, но он лично устанавливает контакт с городскими и областными партийными и советскими руководителями. Учёный-организатор нового типа должен был тратить своё время и силы на решение проблем, которыми никогда не занимались создатели ракетной техники в США.
Эпохальные события
В период разработки и лётных испытаний боевых ракет Р-1 и Р-2 устанавливается тесное сотрудничество королёвского коллектива с Академией наук СССР. На базе боевых ракет создаются геофизические – Р-1 А, Б, В, Д, Е и Р-2 А, на которых устанавливалась аппаратура для исследования верхних слоев атмосферы, космических лучей, ионизации атмосферы. Проводились и первые вертикальные пуски с подопытными собаками, благополучно спасаемыми на парашютах после кратковременного пребывания в космосе.
- С 1949 по 1960 г. состоялось 25 пусков геофизических модификаций ракет Р-1 и Р-2.
- В 1952-1956 гг. в ОКБ-1 по личной инициативе Королёва устанавливается стиль работ по принципу: если не мы, так кто же. В эти годы в ещё не восстановленной после войны стране была создана ракетная наука и промышленность. Объём выполненных под руководством Королёва работ поразителен даже для нынешнего XXI в. Приведём перечень главнейших.
- 1952г. – проведены контрольные лётные испытания серийных боевых ракет Р-2, поступивших на вооружение бригад особого назначения; для того времени ракеты показали высокую надёжность.
- 1953г. – разработана и прошла лётные испытания ракета Р-5 на дальность 1200 км.
- 1953г. – разработана и прошла лётные испытания ракета малой дальности (150 км) Р-11 на высококипящих компонентах; создан мобильный вариант ракеты Р-11 (на базе тяжёлого танка).
- 1954г. – Совет Министров СССР принял первое постановление о разработке двухступенчатой межконтинентальной ракеты; Королёв предлагает министру Устинову начать исследования по созданию искусственного спутника Земли; предложение одобрено и в министерстве, и в Академии наук; по настоянию Королёва и Келдыша правительство приняло постановление о разработке первого искусственного спутника Земли.
- 1955г. – ракета Р-11 принята на вооружение; разработан вариант Р-11М с атомным зарядом.
- 1955 г. – начаты первые пуски ракет Р-11ФМ с подводной лодки; Королёв лично участвует в опытных пусках.
- 1955 г. – начата разработка ракеты Р-7 – будущего носителя водородной бомбы; изготовлены технологические блоки ракеты Р-7, начаты огневые испытания.
- 1955 г. – ОКБ-1 участвует в проектировании и строительстве полигона в Тюратаме – будущем Байконуре (Казахстан).
- 6 февраля 1956 г. – впервые в мире произведён пуск ракеты Р-5М с реальной атомной бомбой на дальность 1200 км; стратегическая ракета Р-5М принята на вооружение в апреле 1956 г.
- 1952-1956 гг. – на полигоне Капустин Яр и морском полигоне в Белом море проведено более 100 пусков восьми типов ракет главного конструктора Королёва.
Из перечисленных событий выделяются два эпохальных. Первое: во второй половине XX в. произошло объединение ракетной и атомной техники. Королёв был первым главным конструктором ракет-носителей ядерных зарядов. Всего коллективом ОКБ-1 разработано пять ракетно-ядерных систем (Р-5М, Р-11М, Р-7, Р-9 и РТ-2), принятых на вооружение. Второе: ракетное вооружение подводных лодок радикально изменило не только военно-морскую, но и общенациональную стратегию.
Высшее научное сообщество высоко оценило первые успехи отечественной ракетной техники: в 1953 г. Королёв был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. Действительным членом академии его избрали в 1958 г.
У Королёва не было закадычных друзей, которым обычно доверяют самые сокровенные мысли и мечты. Но в беседах со своими заместителями он проговаривался, что скоро в безграничной казахстанской степи произойдут великие события. Чувствовал или предвидел?
15 мая 1957 г. начались лётные испытания первой межконтинентальной ракеты Р-7. Необычная конструкция ракеты, именуемой ныне “Союз”, и её стартовой системы спустя 50 лет, вероятно, знакомы землянам так же хорошо, как изображение Эйфелевой башни. Человечество забыло, что самый надёжный носитель для вывода в космос современных пилотируемых кораблей создавался для возможного ответного удара по США водородной бомбой мощностью до 5 Мт. Мир был на волоске от подобного использования ракеты Р-7 в 1962 г., в дни Карибского кризиса.
Начались испытания с аварийных пусков. Новая ракета нуждалась в существенной доработке. Первый удачный пуск на расчётную дальность показал, что её головная часть разрушается при входе в плотные слои атмосферы. Требовалась более термостойкая конструкция для доставки боевого груза до цели. Минимум полгода уйдёт на её разработку. Решение правительства о запуске искусственного спутника уже имелось, но сам спутник не был готов к пуску. Сроки поставки научной аппаратуры были сорваны. Главный конструктор формально в этом срыве не был виноват. Но Королёв не тот руководитель, который способен смириться и терпеливо ждать. Председатель Совета Министров СССР Н.С. Хрущёв согласился с его предложением использовать две уже изготовленные боевые ракеты для запуска простейшего спутника-шарика массой всего 80 кг.
4 октября 1957 г. состоялся запуск первого искусственного спутника Земли. Это событие стало началом космической эры. Ни разработчики ракеты, ни боевой расчёт стартовой команды, ни гражданские и военные специалисты не ожидали, что их хорошо отработанные действия по подготовке и пуску ракеты Р-7 получат восторженный отклик во всём мире.
Академик П.Л. Капица в своём выступлении на Международном симпозиуме по планированию науки (Прага, 1959 г.) сказал: “Руководитель крупной научной проблемы, даже если он сам лично и не работает в науке, должен быть человеком с большим творческим талантом. Не знаю, почему руководитель такого великолепного достижения в науке, как пуск первого спутника, не достоин Нобелевской премии, хотя, может быть, он лично и не выполнял научной работы, связанной с подготовкой этого уникального опыта?.. Мы должны начинать специально воспитывать иготовить людей – организаторов больших проблем… Они встречаются очень редко и, по-видимому, это один из уникальных видов человеческого таланта” (цит. по: ).
С первых дней космонавтика оказалась тесно связанной с политикой. Очень рискованным для Королёва было выполнение требования Хрущёва за один месяц, до 7 ноября 1957 г., потрясти мир пуском ещё одного спутника. Теперь политика требовала совершить чудо. За 20 дней вторая ступень ракеты была доработана под кабину для собаки. Ещё неделя подготовки на полигоне – и в космосе появилась знаменитая Лайка.
Мировой резонанс на успешные пуски двух первых спутников имел решающее значение для дальнейшего поведения Королёва. Он оказался перед трудным выбором. Ракета Р-7 и её будущая модификация Р-7А для боевого использования очень сложны. Необходимо немедленно приступить к созданию более простых носителей ядерных зарядов. Однако первые же запуски спутников доказали, что мирные космические прорывы нужны стране не меньше, чем ракетно-ядерный щит. На что направить основные силы? Королёв решает: и на мирный космос, и на боевые ракеты!
Сил для развития обоих направлений ещё недостаточно, но проектные работы, а вслед за ними постановления правительства дают право перейти к практической реализации идей, недавно казавшихся принадлежностью будущих поколений.
В 1958-1959 гг. по инициативе Королёва и Совета главных конструкторов выходят постановления правительства о разработке двухступенчатой ракеты Р-7 в трёхступенчатом варианте, полёте автоматического аппарата к Луне, создании ракет с двигателями на основе использования ядерной энергии, создании спутника для разведки и осуществлении первых полётов человека в космическое пространство. Руководство и контроль широкого спектра проектно-конструкторских исследований Королёв совмещает с личным участием в подготовке и наиболее ответственных пусках на полигоне.
15 мая 1958 г. запущена первая космическая лаборатория, а 2 января 1959 г. состоялся пуск автоматической станции “Луна-1”. Первый раз по Луне промахнулись, но в сентябре 1959 г. “Луна-2” достигла поверхности нашего естественного спутника и доставила на него вымпел СССР, а всего через месяц мир увидел фотографии обратной стороны Луны, которые передала станция “Луна-3”.
Параллельно надо было следить за сдачей на вооружение ракеты Р-11М, лётных испытаниях межконтинентальной боевой Р-7А, начинать разработку новых боевых межконтинентальных ракет Р-9 и первой твердотопливной РТ-2. Для выполнения всех работ наличных сил коллективу ОКБ-1 не хватало. Дальнейшие успехи были обеспечены присоединением к ОКБ-1 конструк-торско-производственного коллектива ЦНИИ-58 (главный конструктор В.Г. Грабин), насчитывавшего более 5 тыс. человек. Вскоре последовало второе усиление: большая группа специалистов во главе с Б.В. Раушенбахом была переведена в ОКБ-1 из НИИ-1, возглавлявшегося в то время М.В. Келдышем.
Космическая тематика нуждалась в незамедлительном развитии новых направлений: систем управления космическими аппаратами, космического приборостроения, космических двигательных установок, систем жизнедеятельности, аварийного спасения, новых принципов энергетического обеспечения, новых радиотехнических систем телеметрии, слежения и передачи команд. Королёв принимает на себя груз главного организатора новой кооперации. В ОКБ-1 создаётся первый в стране коллектив по самостоятельной разработке систем управления космическими аппаратами. К созданию других систем привлекаются новые организации и, соответственно, расширяется Совет главных конструкторов.
Ни одного легкого года
В жизни главного конструктора Королёва не было ни одного лёгкого года. Но 1960-й был особенно трудным, он отличался от предыдущих непосредственной подготовкой к , началом проектирования новой сверхтяжёлой ракетной системы, обеспечивающей вывод на орбиту космического корабля массой 60-80 т. Экспериментальные пуски первых опытных кораблей “Восток” приносят много неожиданного. Только на третьем пуске удалось вернуть на Землю двух подопытных собак – Белку и Стрелку.
С февраля 1960 г. ведутся разработки четырёхступенчатого носителя 8К78 на базе ракеты Р-7А для пусков автоматических станций к Марсу и Венере. Эти станции были спроектированы и изготовлены в течение года – срок фантастически короткий. Объяснялось это смелостью незнания, энтузиазмом и азартом быть первыми. В октябре 1960 г. четырёхступенчатые ракеты 8К78 с межпланетными аппаратами для достижения Марса терпят аварию на участке работы третьей ступени. Третья ступень на марсианских носителях такая же, как на ракетах корабля “Восток”.
Тем не менее постановление правительства предписывает осуществить подготовку и запуск космического корабля “Восток” (объекта ЗКА) с человеком на борту в декабре 1960 г.
Тяжёлым ударом для всей советской ракетной отрасли стала катастрофа 24 октября 1960 г. При подготовке к пуску на стартовой позиции загорелась и взорвалась межконтинентальная ракета Р-16 главного конструктора М.К. Янгеля. Заживо сгорели главный маршал артиллерии М.И. Неделин, заместители Янгеля и Глушко, заместитель начальника полигона А.И. Носов, начальники управлений полигона подполковники Е.И. Осташев, P.M. Григорьянц, главный конструктор системы управления Б.М. Коноплёв, десятки военных и гражданских специалистов. В госпитале скончался заместитель министра Л.А. Гришин, непосредственно опекавший наши космические программы. Государственная комиссия во главе с Л.И. Брежневым установила, что основной причиной трагедии было вопиющее нарушение техники безопасности.
После такой катастрофы никто не посмел напомнить Королёву, что он обязан выполнить постановление правительства о запуске космического корабля с человеком на борту до конца 1960 г. Королёв ужесточает дисциплину и личную ответственность при подготовке ракетных пусков. Жёсткие мероприятия повышения надёжности и безопасности приносят свои плоды. 1 декабря 1960 г. состоялся пуск корабля-спутника типа “Восток-1”. Полёт этого корабля с двумя собачками протекал по программе. Однако траектория спуска из-за отказа системы стабилизации корабля получалась сильно растянутой, и спускаемый аппарат летел за пределы Советского Союза.
Из соображений секретности этого нельзя было допустить. Безотказно сработала система аварийного подрыва.
22 декабря предпринимается последняя попытка закончить 1960 г. космическим успехом. На очередном “Востоке” в полёт снова отправляются две подопытные собаки. Из-за отказа двигателя третьей ступени спускаемый аппарат не вышел на орбиту и приземлился в Якутии. Собачек спасли, но итоговая статистика экспериментальных пусков не внушала оптимизма. Перед Королёвым стояла труднейшая задача: поднять моральный дух не только своих соратников, но и высоких руководителей. И с этой задачей он блестяще справился в 1961 г.
Первая половина февраля 1961 г. была астрономическим окном для пусков к Венере. С позиций здравого смысла в условиях азартной подготовки к пилотируемому пуску не следовало рисковать. Такие доводы Королёв парировал: “Наоборот, мы обязаны отправить вымпел на Венеру. Мы на двух пусках ещё раз проверим надёжность первых трёх ступеней. Это будет доказательством надёжности носителя для пилотируемых пусков”. 4 февраля 1961 г. три ступени отработали нормально, но космический аппарат остался на орбите спутника Земли – отказал двигатель четвёртой ступени. 12 февраля космический аппарат “Венера-1” впервые ушёл по межпланетной траектории.
Королёв поставил условие: пуск корабля с человеком на борту осуществить, если предварительно будут нормально выполнены два беспилотных пуска. Надёжность кораблей и носителей должна быть гарантирована “положением ЗКА”, которое, по предложению Королёва, было утверждено на уровне Военно-промышленной комиссии. Допуск к использованию в пилотируемойпрограмме системы ракеты-носителя и корабля, согласно “положению ЗКА”, обязывал на формуляре каждого агрегата, прибора, механизма, системы иметь личную подпись главного конструктора, директора завода-изготовителя, старшего представителя военной приёмки. Только при условии, что эта троица гарантирует надёжность для пилотируемого пуска, изделие допускалось на сборку. 9 и 25 марта 1961 г. корабли ЗКА № 1 и ЗКА № 2 без замечаний были запущены и благополучно вернулись на Землю. Все наземные службы доложили о готовности к пилотируемому пуску.
Подготовка полёта человека в космос была засекречена, как и все наши космические программы. Сообщение о полёте в космос никому не известного майора для жителей Земли было полной неожиданностью и вызвало ликование во всём мире. Успех советской науки и техники способствовал объединению всех слоев нашего общества. Каждый гражданин Советского Союза почувствовал себя лично причастным к великому свершению: не американец или европеец, а наш, смоленский, трудами наших учёных и усилиями всего народа совершил подвиг. Имя Королёва нигде не упоминалось, между тем 1961 г. мог бы стать апогеем его всемирной славы.
С.П.Королев и Ю.А.Гагарин.
Совершает триумфальные путешествия по планете. Королёв добивается решения правительства о суточном полёте человека в космос. Королёв действовал подобно полководцу. Полёт Гагарина был захватом первого космического плацдарма. Суточный полёт Г.С. Титова доказал, что человек может жить и работать в космосе. Все полёты “Востоков” и “Восходов”, а всего при жизни Королёва их было семь, закончились благополучным возвращением на Землю одиннадцати космонавтов. После каждого пилотируемого полёта следовали торжественный приём и банкет в Кремле, митинг на территории ОКБ-1. Это были единственные массовые мероприятия, на которых Королёва открыто называли главным конструктором.
Полёты первых советских спутников и первых космонавтов оказались полной неожиданностью и для правящих кругов США. Известный американский журналист Том Вульф писал: «Советскую программу окружала аура волшебства. Советы практически не публиковали цифр, фотографий или диаграмм. И никаких имён. Было лишь известно, что советскую программу возглавляла загадочная личность, известная как “главный конструктор”. Но его могущество не подвергалось сомнению! Всякий раз, когда Соединенные Штаты объявляли о масштабном космическом эксперименте, главный конструктор успешно осуществлял его первым, добиваясь поразительных результатов… ”
Безымянный, но всемогущий главный конструктор…
В федеральном правительстве и кругах, связанных с образованием, становится популярным призыв полностью пересмотреть американскую систему образования, чтобы догнать новое поколение социалистических учёных, из которого выходят такие гении, как главный конструктор и его помощники…
Ответная реакция руководителей Америки была сформулирована президентом Кеннеди 25 мая 1961 г. Спустя 43 дня после полёта Гагарина он выступил перед Конгрессом с сообщением о “неотложных национальных нуждах”.
“Наступило время для больших свершений, – сказал президент, – время нового великого американского проекта, время, когда наша нация должна занять, безусловно, ведущую роль в , от которого во многом зависит наше будущее.. . Я верю, что наша нация сможет до конца этого десятилетия высадить человека на Луну и благополучно вернуть его на Землю”» .
Это был вызов Дж. Кеннеди неизвестному главному конструктору.
Казалось, что после триумфа 1961 г. Королёв должен сконцентрировать все силы и, пользуясь своим авторитетом, добиться согласия Хрущёва на опережающие действия по захвату лунного плацдарма. Но Королёв был главным конструктором, который считал себя лично и свой коллектив главным ответчиком за основные направления развития ракетной техники и космонавтики. На протяжении последних пяти лет его жизни (1961-1966), кроме семи пилотируемых полётов “Востоков” и “Восходов”, под его контролем или при его непосредственном участии было произведено 40 пусков автоматических аппаратов по непилотируемым космическим программам.
Наибольшего внимания требовали программы мягкой посадки на Луну с целью передачи окружающей панорамы, а также исследования Марса и Венеры на пролёте и прямым попаданием на планеты спускаемых капсул. К сожалению, сенсационные для мировой науки результаты этих программ были получены в 1966 и 1967 гг., когда Сергея Павловича уже не было.
Параллельно с пилотируемыми “Востоками” в ОКБ-1 разрабатывались спутники фото- и телеразведки. Спутники-разведчики “Зенит-2” и “Зе-нит-4” сданы на вооружение соответственно в 1964 и 1965 г. Постановление правительства предписывало начать исследования по системам космической связи. Королёв решил не ограничиваться исследованиями, а создать реальную систему связи Москва-Дальний Восток. Были разработаны высокоорбитальные спутники “Молния-1”, и в 1965 г. на Дальнем Востоке впервые в реальном времени наблюдали первомайский военный парад в Москве.
Главный конструктор и главный энтузиаст межконтинентальных жидкостных ракет взял на себя и создание боевых ракет на твёрдом топливе. Королёв возглавил “твердотопливный” Совет главных конструкторов. Была решена проблема получения новых для нашей химической промышленности смесевых твёрдых топлив. Межконтинентальная твердотопливная ракета РТ-2 принята на вооружение в феврале 1966 г.
В течение последних пяти лет жизни Королёва с его визой было выпущено семь постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в которых формулировались новые космические программы. Четыре постановления предписывали разработку сверхтяжёлой ракеты Н-1 для решения оборонных задач и пилотируемых полётов к Луне. Хрущёв потребовал: “Луну американцам не отдавать”. При Королёве были начаты программы пилотируемого облёта Луны. Опередить американцев не удалось, но одним из “отходов” этих программ стал пилотируемый корабль “Союз”. В последующие годы корабли и ракеты “Союз” оказались самой надёжной системой пилотируемых полётов. На них впервые были решены проблемы автоматического сближения и стыковки космических аппаратов, которым Королёв уделял много внимания в последний год жизни.
При такой, казалось бы, “жадности” – стремлении захватить в свою “космическую империю” всю космическую тематику – он проявил и необычную для главного конструктора творческую щедрость. Успешно выполненные или находящиеся на конечном этапе разработки Королёв отдаёт в новые, создаваемые по его же инициативе, организации. В 1956 г. он добровольно отказывается от работ по морской тематике и передаёт её своему ведущему конструктору по ракете Р-11 В.П. Макееву. Усилиями КБ, возглавляемого Макеевым, Советский Союз через 20 лет обладал более мощным ракетным флотом, чем США.
В 1963 г. после успешных испытаний вся тематика по спутникам-разведчикам передаётся Королёвым в Куйбышев (ныне Самара) бывшему ведущему конструктору ОКБ-1, а вскоре генеральному конструктору Д.И. Козлову. Здесь совместно с заводом “Прогресс” создаётся мощное КБ, являющееся в настоящее время головным по этомуважнейшему направлению космической техники. В 1965 г. последовало решение о передаче в “Красноярск-16” (ныне Железногорск) всей тематики по системам спутниковой связи. Бывший ведущий конструктор ОКБ-1 М.Ф. Решетнёв стал генеральным конструктором НПО прикладной механики. Наконец, в том же 1965-м Королёв отдаёт всю тематику по лунным и межпланетным космическим аппаратам в НПО им. С.А. Лавочкина. Эту работу в Химках успешно продолжал Г.Н. Бабакин.
Целенаправленные действия Королёва привели к созданию в Советском Союзе четырёх новых мощных конструкторско-производственных организаций, которые возглавили бывшие сотрудники НИИ-88 и королёвского ОКБ-1. Протесты ближайших соратников в связи с передачей “кровных” достижений Сергей Павлович аргументировал общегосударственными интересами и тем, что основная задача ОКБ-1 – пилотируемая космонавтика. И действительно, школа Королёва, именуемая ныне Ракетно-космическая корпорация “Энергия” им. СП. Королёва, является монополистом по пилотируемой космонавтике в России и Европе .
Успехам Королёва способствовало его стремление поручать умным и талантливым специалистам самостоятельные решения ответственных задач. Этих самоотверженных Королёв не забывал. При его жизни 16 соратников получили звание Героев Социалистического Труда, 33 стали лауреатами Ленинской премии. Из школы Королёва 12 учёных избраны в Академию наук СССР и Российскую академию наук.
Борис ЧЕРТОК, академик.
ЛИТЕРАТУРА:
1.Черток Б.Е. Ракеты и люди. В 4-х кн. М.: Машиностроение, 1999.
2.Королёва Н.С. Отец. В 2-х кн. М.: Наука, 2002.
3.Ветров Г.С. СП. Королёв и его дело. М.: Наука, 1998.
4.Вулъф Т. Нужная вещь. М.: Торнтон и Сагден, 2000.
5.Ракетно-космическая корпорация “Энергия” им. СП. Королёва / Под ред. Семёнова Ю.П. 1996.