Вызвать чувство отвращения у людей. Общение с людьми вызывает отвращение и отторжение

Вопрос психологу:

Здравствуйте! Не уверена, что написала в тот раздел, надеюсь, ничего страшного?

Мне 19 лет, учусь на любимую профессию, денег хватает, все хорошо, но периодически на меня накатывает абсолютно беспричинное чувство отвращения к какому-либо человеку, или просто так. Мне настолько неприятно, что я чувствую какое-то послевкусие (?) этого чувства еще целый день, оно будто где-то в солнечном сплетении засело, хочется расплакаться или просто лечь и лежать лицом в подушку. Я конечно с этим борюсь, как могу, но не всегда получается.

Я смотрю на кассиршу в супермаркете, очень приятную, милую девушку, и в следующую секунду меня уже трясет, она кажется какой-то... Я не могу это описать, но мне становится противно, страшно, грустно. Я прихожу в университет и вижу своего одногруппника, он как обычно, но сегодня меня от него тошнит, сегодня он кажется мне жалким, мерзким, неживым. На следующий день все в порядке. Иногда я просыпаюсь утром, и это чувство появляется после какого-то сна, но такое, мимолетное, забывается через полчаса, такие сны я не запоминаю, хотя обычно помню все. Иногда такое чувство появляется от каких-то ситуаций, иногда просто так, абстрактно. Как-то пару лет назад я познакомилась с хорошим парнем, мы ходили, держались за ручки и все такое. И как-то мы шли по улице, весна, все очень красивое, он берет меня за руку как обычно и меня прямо пробивает таким омерзением, я сказала ему, что мне срочно надо домой, уехала, и больше никогда ему не писала и не звонила, и каждое воспоминание связанное с ним окрашено этим отвращением. Я бы подумала, что это как-то связано с каким-то травмирующим опытом, и сразу начала вспоминать все самое трагичное в своей жизни - самое, кажется, жуткое что со мной было, это попытка самоубийства сестры. Я долго не могла оправиться от этого, и к ней кстати отвращение чувствую перманентно, но легкое, и я его не показываю, потому что все же люблю её. Но я вспомнила, что чувствовала такие приступы и в детстве, и в 10 лет, и в 8, еще до всех этих событий.

Реальные ситуации, в которых это чувство было бы уместно, происходят со мной крайне редко. Скажу еще, что вероятно с 13 лет у меня была депрессия или какое-то другое расстройство. Каждый день плакала, думала, что родители желают мне зла, расстраивало то, что жизнь кончится, что планеты вращаются в огромной галактике, которую я никогда не узнаю, думала, что все хорошее давно кончилось, просыпалась и сразу в слезы, чистила зубы и плакала. В общем весь период с 13 до 16 был похож на кривую линию, где внизу апатия, слезы в метрополитене, ненависть к себе, своему телу (не ела по пять дней), а наверху истерическое счастье, любовь к себе, чуть ли не мания величия. В такие пики все вокруг было радостным и быстрым, мне казалось я горы сверну, я лучше всех, что я настолько невероятна, что меня просто никто не сможет понять, потому что чтобы меня понять, нужно быть такой же невероятной как я, а таких людей больше нет, ну и т.д. Потом в 16 я как-то смогла это побороть, и мое состояние стало спокойным, никаких скачков настроения, я здраво оцениваю свои силы, свое тело, свои отношения с семьей и окружающими. Только вот это вот омерзение. Оно похоже на першение в горле, на мертвого ребенка, на страшные огромные глаза, я не знаю как всё это описать, накатывает примерно раз в 3 дня. Питаюсь нормально, свежим воздухом дышу часто, ну, если это вдруг важно. Спасибо за ответ.

На вопрос отвечает психолог Кондаурова Ксения Вадимовна.

Здравствуйте, уважаемая Анна. Мне не полагается ставить "диагнозы" по интернету, но судя по тому, что Вы пишите о периоде своей жизни с 13 до 16 лет (необъяснимые перепады настроения, сначала депрессия, потом истерическое счастье, причем депрессия очень яркая именно с утра), у Вас есть симптомы циклотимии. Это абсолютно не страшно, почитайте об этом в интернете. В таком случае чувство отвращения является немного видоизмененной депрессией, которая нашла свой предмет. Как это могло сработать? Вы испытывали депрессию и тревогу, причем когда явного повода для этого не было. Это вызывало еще большую тревогу. Поэтому ваша психика нашла предмет для вымещения всех негативных чувств - других людей. Это как тревожные дети, которые смотрят фильмы ужасов, чтобы выместить с их помощью свои страхи. А поскольку испытывать депрессию к малознакомому человеку - это как-то странно, она видоизменилась в отвращение. Но отголоски депрессии долетают до Вас все равно. Это мои фантазии, реальный механизм может отличаться.

Но, поскольку я все же не психиатр, да и в живую с Вами я не общалась, я могу ошибаться. Давайте разберем и другой вариант.

Итак, возможно, я ошибаюсь и Ваше состояние вызвано не биологическими причинами. В таком случае, причины в стиле Вашей жизни, способах реагирования, Вашем отношении к себе и окружающим. Т.е. в Вашей психике.

И здесь, я думаю, тоже срабатывает тот же механизм опредмечивания. Возможно, Вы чувствуете неудовлетворенность или тоску, которая вымещается именно таким способом. В таком случае Вам нужно разбираться, что именно вас не устраивает в вашей жизни, кому или чему действительно предназначены эти негативные чувства. Подсказка: иногда чувство отвращения накатывает, когда происходит какое-то насилие. Не важно, физическое, психологическое, над человеком ли его свершают или он сам его над собой совершает.

1. Слэнг имиджбордов, мемы оттуда, попытка увидеть в любом слове отсылку на мем, какую-то пошлость или грубость, на что-то грязное. При таких людях начинаешь по десять раз задумываться прежде, чем открыть рот, потому что смысл твоих слов извратят, постесняешься есть банан, потому что, о Господи, он длинный и продолговатый, это же фаллос!
Есть знакомая, которая постоянно называет меня "дедом", хотя я миллион раз просил так не делать, слово "хлеб" сразу рождает в её голове ассоциацию с "Зелёным слоником", а об этом безусловном "шедевре" она может распинаться часами и удивляться тому, что я не смотрел, да и вообще общается так, будто вслух зачитывает посты из паблика "Бугурт-тред" (ничего не имею против этого паблика, но вот пусть их словечки и тамошний юмор там и остаются). Стоит ли говорить, что я не очень-то теперь хочу разговаривать с этой знакомой?
2. Попытки шутить над чем-то, что очень расстраивает или злит человека. Я не буду говорить о случаях, когда это делается со злым умыслом, так как подобное никому не понравится. Я о том, когда человек не желает зла в целом, но любит шутить на больные темы. Сначала человека по сто раз на дню поправляешь и напоминаешь, что это неприятно, в итоге он отправляется в игнор, а потом не понимает, что он такого сказал. Это ведь так смешно и весело. Такое довольно часто случается, например, есть музыкант, которого я уважаю, у него сильные проблемы со спиной, он с трудом двигается, испытывает постоянную боль, но не смотря ни на что продолжает заниматься любимым делом и не сдаётся. Не сторонник "сперва добейся", но в этом случае выбешиваюсь всякий раз, когда шутят про его спину. Ещё из-за болезни у него за много лет сильно уменьшился рост, было около метр 80, сейчас не превышает метр 65, из-за чего он сильно переживает, так сильно, что носит обувь на платформах, что для его здоровья, понятное дело, не очень. За мемы про его рост тоже придушить хочется. Точно так же не понимаю шуток про рак, про смерть, про инвалидов, про всевозможные проблемы - серьёзные и не очень. Видимо, я пропустил момент, когда объяснялось, почему это должно казаться смешным.
3. Прибешивают люди, которые видят во всём крайности и лепят ярлыки. Чёрное и белое. Плохое и хорошее. Сказав им "я это не люблю", можно напороться на негатив, так как они слышат это как "я это ненавижу", а сказав "мне нравится", можно ждать, что тебе напомнят в стиле "Иди смотри, что там, ты же обожаешь..._вставить нужное_". Если на вопрос о вере я отвечаю таким людям, что верю в Бога, я получаю ярлык "а, ты тоже из этих верунов", даже если я ни разу не упоминал до этого темы веры в разговоре и не проявлял себя "неадекватным веруном", а после слов о том, что я не курю и не пью, я оказываюсь "зожником". Очень интересный зожник получается, который хлещет кока-колу литрами, гуляет два раза в месяц и не занимается никаким спортом. Не знал, что такие бывают.
4. Люди, считающие окружающих "серой массой" и не стесняющиеся заявлять об этом. Как правило, такие люди редко превосходят остальных, а те, кто превосходил, были талантливы от природы, это везение, а не заслуга. Привык к тому, что все уникальные люди в моей жизни были добрыми и приветливыми.

Про жестокость и без меня сказали достаточно.

Мы не знаем наверняка, каким образом, и в какой момент возникали в процессе эво­люции различные эмоции. Однако с большой долей вероятности мы можем пола­гать, что эмоция отвращения была в их ряду одной из первых. Уже простейшие орга­низмы должны были обладать биологическими системами, обеспечивавшими моти­вацию для реакции приближения-отстранения, поскольку эта реакция играет фундаментальную роль в выживании организма. Современный человек, вступая в сложные и многообразные взаимодействия с окружающей средой, как физической, так и социальной, демонстрирует огромное разнообразие реакций приближения-отстранения. Он обладает множеством мотивационных механизмов, побуждающих его к приятию другого человека, объекта, события, и таким же, если не большим, разнообразием механизмов, заставляющих его избегать те или иные стимулы. На ранних этапах эволюции эта реакция прибли­жжения-отстранения была гораздо проще, а обеспечивавшая ее мотивация - зна­чительно однообразнее. Приближение и принятие проявлялись главным образом в рамках пищевого и сексуального поведения, а отстранение и отвержение служили для избегания боли и неприятных на вкус и потенциально опасных веществ. Именно из этих примитивных систем, мотивировавших отказ от невкусных и потенциально опасных веществ, и возникла, вероятно, эмоция отвращения.

7.1. Отвращение.

Изучение эмоции отвращения и ее мимического выражения дает нам много цен­ной информации о человеческих эмоциях вообще. Эмоции - одна из фундаменталь­ных характеристик человека. Лишенный эмоциональных переживаний, человек не мог бы называться человеком. Происхождение эмоции отвращения - невозможно проследить и уверенно обосновать эволюционное происхождение всех фундаментальных эмоций. Одним из немногих исключений является эмоция отвращения, представляющая собой дифференцированный аспект примитивного механизма избегания. Она уходит своими корнями в те древние отделы мозга, кото­рые обеспечивают вкусовые ощущения и пищевое поведение. Характерную и совер­шенно отчетливую гримасу отвращения можно увидеть у новорожденного младен­ца, если положить ему на язык какое-нибудь горькое вещество; реакцию отвраще­ния демонстрируют даже те младенцы, которые страдают дисфункцией полушарий (наиболее поздних образований в головном мозге). Очевидно, что такое выражение отвращения не содержит психического компонента, ибо оно не основывается на ког­нитивной оценке раздражителя. Таким образом, гримаса отвращения, наблюдаемая у младенцев, является функцией лишь нейрохимических процессов, не зависящих от научения и памяти. Несмотря на то что выражение отвращения у младенцев с дисфункцией мозго­вых полушарий опосредуется стволом мозга, у нас есть все основания предполагать, что даже такие гримасы сопровождаются гедонистическим состоянием или ощуще­нием, неким субъективным переживанием, соответствующим мимическому выра­жению эмоции. Штейнер (Steiner, 1979), активно изучавший нейрохимические ос­новы эмоции отвращения, пришел к выводу, что выражение отвращения сопровож­дается специфическим переживанием и что именно это переживание мотивирует экспрессивное поведение индивида, предполагающее отказ от неприятного на вкус вещества. Вышеназванные экспериментальные данные и их обоснование согласуются с нашим предположением о внутренней, врожденной взаимосвязи между мимиче­ской реакцией и переживанием. Если это предположение, верно, то мы можем ут­верждать, что всякое мимическое выражение на лице младенца предполагает спе­цифическое переживание. Именно переживание предопределяет организующую и мотивационную роль эмоций. Эмоция отвращения, эволюционное происхождение которой обосновано нами с достаточной долей определенности и которая уходит своими корнями в самые древ­ние отделы мозга, может служить моделью, дающей нам возможность понять дру­гие фундаментальные эмоции. Ниже приводятся некоторые выводы, к которым пришли в результате изучения эмоции отвращения и ее мимического выражения.

· Эмоциональная экспрессия - это один из базовых аспектов человеческой природы.

· Существует естественная и врожденная взаимосвязь между мимическим вы­ражением и переживанием. Любое мимическое выражение, по крайней мере, в младенчестве, сопровождается соответствующим переживанием.

· Переживание, естественно возникшее вместе с мимическим выражением, имеет мотивационное значение.

· Действие социокультурных норм приводит к разрыву врожденной взаимосвя­зи между выражением эмоции и ее переживанием.

· В процессе социализации и приобретения опыта мы научаемся скрывать свои эмоции. Печаль мы прячем под улыбкой, страх - под гневно насупленными бровями.

· Эмоции могут активироваться в результате базовых нейрохимических процессов, независимо от нашего опыта, социальных навыков или воспоминаний.

· По мере социализации когнитивные процессы (анализ и оценка стимула), навыки и воспоминания играют все большую роль в эмоциональной жизни человека. Так, например, мы научаемся испытывать отвращение к очень широкому кругу стимулов.

· В младенческом возрасте эмоции могут активироваться как спонтанно, так и
в результате нейрохимических и сенсорных процессов, но эти эмоции почти
или вовсе не имеют отношения к психическим процессам мышления, памяти
и антиципации. Однако все эмоции, в конце концов, вступают во взаимосвязь с
огромным количеством символов, каковыми являются понятия, образы, мыс­
ли, ценности, цели.

7.1.1. Развитие эмоции отвращения.

В раннем младенчестве реакция отвращения может быть активирована только химическим раздражителем - горькой или испорченной пищей. Однако по мере взросления и социализации человек научается испытывать отвращение к самым разнообразным объектам окружающего мира и даже к самому себе. Понятие «от­вратительно» используется нами в самых разных ситуациях и по отношению к са­мым разным вещам. С его помощью мы можем охарактеризовать запах испорченной пищи, характер и поступки человека или неприятное событие. Оно может означать, что чье-то поведение и манеры резко отличаются от общепринятых (например, ког­да от человека дурно пахнет или он чавкает за столом). Точно так же понятие «вкус» употребляется нами не только по отношению к пище, но и при описании поступков и поведения человека. Например, мы можем сказать, что человек «проявил хороший вкус», отдав предпочтение некой картине, и это будет означать, что он хорошо разбирается в живописи. Сам факт неоднознач­ности этого понятия свидетельствует о том, что эмоция отвращения, возникающая в результате нейрохимических процессов, имеет психологическое значение. Испор­ченная пища вызывает отвращение при любых обстоятельствах, но не менее силь­ное отвращение может вызвать у нас и самая вкусная пища, если она приготовлена или подана не так, как мы привыкли. Малейшее нарушение привычного способа совершения того или иного действия может привести к тому, что действие, обычно воспринимаемое как нормальное и естественное, начинает вызывать отвращение. Так, например, каждый из нас посто­янно сглатывает слюну. Однако, что вы почувствуете, если вам вдруг предложат сплевывать слюну в стакан, с тем чтобы потом проглотить ее разом? Конечно же, отвращение. Итак, изучение эмоции отвращения позволяет нам прояснить некоторые осно­вополагающие характеристики и закономерности всех фундаментальных эмоций. Мимическое выражение отвращения обслуживается самым древним отделом моз­га - стволом мозга. Эмоция отвращения играет чрезвычайно важную адаптивную роль в жизни человека, создавая мотивацию к отвержению физически и психологи­чески вредных объектов.

7.1.2. Причины отвращения.

Розин и Фаллон (Rozin, Fа11оn, 1987) разработали теорию отвращения, в кото­рой эмоция отвращения жестко связывается с пищевым поведением. Отвращение рассматривается ими как физиологическая реакция отвержения вредоносных объек­тов. В качестве таких объектов они рассматривают только продукты животного про­исхождения. Розин и Фаллон выделяют четыре возможные причины пищевого отвержения: 1) невкусная пища (та, которая не нравится индивиду); 2) опасная пища (ядовитая); 3) несъедобные предметы в качестве пищи (например, дерево или песок); 4) пища, вызывающая отвращение (загрязненная или зараженная пища). Отвращение рас­сматривается ими как реакция отторжения, основанная на когнитивной оценке объекта, в особенности на представлении о его зараженности. Авторы имеют в виду психологическое заражение и в качестве иллюстрации приводят следующий пример. В одной больнице медсестры воровали соки, предназначенные для больных детей, но когда соки стали разливать в бутылки для сбора мочи, воровство прекратилось. Бутыл­ки были новыми, и медсестры знали о том, что опасности физического заражения нет. Их отказ был обусловлен только представлениемо возможном контакте с мочой. Можно отвергать те или иные пищевые объекты на основании их неприятного вкуса, но, для того чтобы индивид испытал отвращение к объекту, он должен знать или предполагать, что объект заражен. Розин и Фаллон считают, что развитие эмо­ции отвращения тесно связано с когнитивным развитием человека и зависит от его способности понимать, как происходит заражение пищи и каким образом заражен­ная пища влияет на организм. Таким образом, эмоция отвращения, по мнению авто­ров, возникает у человека не раньше семилетнего возраста. Лишь по достижении семи лет ребенок в процессе обусловливания и научения начинает испытывать от­вращение к объектам, которые раньше были нейтральными для него. Любая вполне съедобная пища теперь может вызвать у него отвращение, если он знает, что она соприкасалась с зараженным объектом. «Зараженность» - это не только и не столько физическая характеристика объекта; психологическая зараженность может вызвать не менее сильное отвращение. Апельсиновый сок, разливаемый по стака­нам из ночного горшка, вызовет отвращение у большинства людей, даже если этот горшок будет новым и абсолютно стерильным. Маленькие дети, по мнению авторов, не могут испытывать отвращения к пище; они отказываются брать в рот только не­вкусные, несъедобные или ядовитые продукты и вещества. Розин и Фаллон представили очень узкое определение эмоции отвращения. Из этого определения следует, что мимическая реакция отвращения, наблюдаемая у детей младше семи лет, не сопровождается соответствующим эмоциональным пере­живанием. Однако, по нашим наблюдениям, маленькие дети, выражая отвращение, демонстрируют поведение, явно мотивированное переживанием отвращения. Представление Розина и Фаллона об эмоции отвращения как исключительно пищевой реакции оспаривается психоаналитиками. Последние сообщают многочис­ленные случаи из своей практики, свидетельствующие о том, что человек может испытывать отвращение к определенным формам сексуальной активности (напри­мер, орально-генитальному или генитально-анальному сексу) (David,Fаhу, 1987). Дэвид и Фэйхи полагают, что эротические импульсы динамически связаны с эмоци­ей отвращения, и подтверждают свой тезис случаями из клинической практики (на­пример, некий мужчина сексуально возбуждался, когда партнерша мочилась ему в рот; некая женщина получала сексуальное наслаждение, когда мужчина мочился на нее). Кроме того, Дэвид и Фэйхи считают, что сексуальное отвращение может выпол­нять адаптивные функции. Например, отвращение к определенным формам сексу­альных отношений может сыграть роль в установлении приемлемых норм полового акта, а отвращение к потенциально опасным, вредным для здоровья формам сексу­альной близости выполняет защитную функцию. Большинство теоретиков согласны в том, что исходной причиной отвращения является «дурной вкус» объекта. Постепенно, по мере научения и накопления опы­та человек научается испытывать отвращение при одном только взгляде на объект, который может быть неприятным на вкус, имеет дурной запах или неприятный вид. Мы можем испытывать отвращение к протухшему мясу и к невоспитанному ребен­ку, к дурно пахнущей пище и к зловонию на улице. Определенные формы полового акта или сама мысль о них также может вызвать у нас отвращение. С точки зрения психологического благополучия индивида, наиболее серьезного внимания заслуживает, наверное, тот факт, что источником отвращения может стать собственное «Я» человека. Некоторые физические аспекты этого «Я», не доставля­ющие человеку особого беспокойства в детстве, в подростковом возрасте могут вы­зывать у него отвращение. Так, например, полнота, часто рассматриваемая в дет­стве как признак хорошего аппетита и крепкого здоровья, в подростковом возрасте нередко становится той частью физической Я-концепции, которая вызывает наи­большее отвращение. В комбинации с печалью и другими эмоциями отвращение может играть немало­важную роль в пищевых расстройствах, которыми страдают очень многие люди. Ге­нерализованное отвращение к пище может привести к полному отказу от пищи, к анорексии. Нарушения пищевого поведения у подростков зачастую характеризуют­ся двоякой симптоматикой - попеременным обжорством и голоданием. Обжорство обусловлено целым комплексом причин, некоторые из них, вероятно, связаны с био­логическими факторами, но большая часть обусловлена неудовлетворенностью раз­личного рода эмоциональных потребностей. Голодание же в определенных случаях может быть обусловлено исключительно эмоцией отвращения. После периода об­жорства многие молодые люди стремятся «очиститься», вызывая у себя рвоту. Об­жорство и субъективно связанная с ним полнота, как реальная, так и воображае­мая, восприятие себя как «жирной и безобразной», вызывают у многих девушек от­вращение. Психологически обусловленное отвращение может в буквальном смысле вызывать у человека рвоту.

7.1.3. Мимическое выражение отвращения.

Мимическое выражение отвращения безошибоч­но распознается даже на лице младенца. Помимо нахмуренных бровей и сморщен­ного носа мы наблюдаем приподнятую верхнюю губу и опущенную нижнюю, в ре­зультате чего рот приобретает угловатую форму. Язык слегка высунут, как будто выталкивая попавшее в рот неприятное вещество. С возрастом человек научается контролировать свои мимические реакции, в том числе и реакцию отвращения. Мы не только учимся скрывать свое отвращение или прятать его за выражением других эмоций, но и обретаем навык «изображать» от­вращение, когда на самом деле не испытываем его. Кроме того, мы можем с помо­щью одного-единственного мимического движения дать кому-то понять, что нечто в его поведении вызывает у нас отвращение. Дети, испытывая отвращение, высовыва­ют язык и говорят «фу», тогда как взрослые могут выразить свое отвращение одним лишь движением верхней губы или едва заметным наморщиванием носа. Эти дви­жения порой настолько неуловимы, что могут остаться незамеченными окружаю­щими, если те не слишком наблюдательны. Как и любая экспрессивная мимика, эти движения могут быть непроизвольными, и человек, совершающий их, может не осо­знавать того, что выражает отвращение.

7.1.4. Переживание отвращения.

Эмоция определяется мною как феномен, включающий в себя нейрофизиологи­ческие процессы, экспрессивное поведение и специфическое переживание. Экспе­риментальные данные, по крайней мере, те, которые касаются двух последних ком­понентов, свидетельствуют о том, что отвращение можно рассматривать как эмо­цию. Существует проблема разграничения эмоции отвращения от эмоции гнева, с одной стороны, и от эмоции презрения - с другой, поскольку человек часто пере­живает эти три эмоции одновременно, в одной и той же ситуации. Описанное нами мимическое выражение отвращения уникально, его специфические характеристи­ки позволяют отделить его как от выражения гнева, так и от выражения презрения. Изучение отвращения показывает, что оно тоже вполне отлично от двух других эмоций, составляющих триаду враждебности. В гневе человек чувствует, что у него «вскипает» кровь, что он может взорваться, если не выплеснет свою злость или не устранит причину фрустрации, в то время как, испытывая отвращение к чему-либо, человек, прежде всего, стремится устранить объект отвращения или отстраниться от него. В тех случаях, когда отвращение вызвано неприятным запахом или вкусом, вы можете почувствовать тошноту, словно ваш желудок говорит «фу». Но даже психо­логическое отвращение - отвращение, вызванное исключительно когнитивными причинами и не сопровождающееся физической тошнотой, - тем не менее побуж­дает вас к отстранению от неприятного объекта. Сказанное не означает, что только запах и вкус могут вызывать физическое отвращение и тошноту, - зрительные и слуховые раздражители также могут вызвать неприятные ощущения в желудке, по­скольку в процессе обусловливания и научения у нас возникает ассоциативная связь между определенными образами и звуками, с одной стороны, и дурными запахами и вкусом - с другой. Чувство отвращения сродни ощущению тошноты и скверного вкуса во рту, оно побуждает нас к устранению объекта отвращения или отстранению от него. При интенсивном чувстве отвращения человек может действительно почувствовать тош­ноту. Эмоциональные профили для ситуаций гнева и отвращения при всем их сходстве имеют некоторые существенные различия. В ситуации гнева показатель эмоции интереса значительно выше, а показатель эмо­ции печали несколько ниже, чем в ситуации отвращения. Можно предположить, что объект гнева захватывает внимание человека сильнее, чем объект отвращения; по­следний, напротив, скорее способствует переключению внимания.

7.1.5. Биологическая и социальная функции отвращения.

Исходная и наиболее очевидная биологическая функция отвращения состоит в том, что оно мотивирует отвержение неприятных на вкус или потенциально опас­ных веществ. Но отвращение может также играть мотивирующую роль в установле­нии взаимосвязей между чрезвычайно широким кругом раздражителей, с одной сто­роны, и реакцией избегания-отвержения - с другой. Вкусовые ощущения вызы­ваются только воздействием химических раздражителей, но эмоция отвращения может побуждать индивида к избеганию или отвержению даже тех объектов, кото­рые не воздействуют на его вкусовые или обонятельные рецепторы. Отвращение заставляет нас избегать потенциально неприятных объектов или «скверных ситуа­ций» без их непосредственного воздействия на наши органы чувств. С помощью мимического выражения отвращения или отдельных мимических движений чело­век сигнализирует другому человеку о том, что тот должен изменить свою внеш­ность, манеры или поведение, а в противном случае рискует быть отвергнутым. Когда что-то вызывает у нас отвращение, мы стремимся устранить этот раздра­житель или изменить его таким образом, чтобы он перестал быть отвратительным. Наверное, именно отвращение побуждало животных в процессе эволюции поддер­живать санитарное состояние среды и предотвращало употребление испорченной пищи и зараженной воды. Хотя отвращение и не самый совершенный детектор зара­женности, оно зачастую сигнализирует нам об опасности объекта. Эмоция отвра­щения, вероятно, играет роль и в поддержании гигиены тела. Люди, как правило, испытывают отвращение к грязной одежде и запахугрязного тела, как своего, так и чужого. Загрязнение окружающей среды может иметь гибельные последствия для группы, а несоблюдение правил личной гигиены, предписываемых социумом, может привести к отвержению и изоляции индивида. Как мы уже отмечали, отвращение играет определенную роль и в установлении стандартов сексуального поведения. Подобно гневу, отвращение может быть направлено не только вовне, - чело­век может испытывать отвращение к самому себе, что приводит к снижению само­оценки и к самонеприятию. Результаты сравнительного исследования, проведенно­го на здоровых людях и депрессивных пациентах показывают, что гнев и отвращение, переживаемые человеком по отношению к самому себе, являют­ся весьма характерными симптомами депрессии.

7.1.6. Взаимодействие гнева и отвращения.

Сама по себе эмоция отвращения не может рассматриваться в качестве причи­ны агрессивного поведения. Реакция отвержения или избегания, наблюдающаяся при эмоции отвращения, как правило, адекватна стимулу. Однако в комбинации с гневом отвращение может приводить к вредным и опасным последствиям. В этом случае у человека вместо стремления избежать контакта с неприятным объектом или отвергнуть его может возникнуть желание «расправиться» с ним, напасть на него и уничтожить.

7.1.7. Отвращение и психологические нарушения.

Мы уже отмечали, что эмоция отвращения может играть некоторую роль в на­рушениях пищевого поведения. Неумеренность в еде может привести к таким рас­стройствам, как булимия и анорексия, которые серьезно сказываются на физиче­ском и психическом здоровье человека. Отвращение в комбинации с гневом может стать основой для развития такой личностной черты, как повышенная агрессив­ность, и привести к патологически враждебным формам поведения. Нарушения пищевого поведения и сопровождающие их приступы депрессии ча­сто характеризуются чувством отвращения (а также презрения) к самому себе. Ниже приведена схема, которая дает ясное представление о последовательности эмоций и действий, характерных для рас­стройств пищевого поведения. Люди, страдающие нарушениями пищевого поведения, как правило, даже не заду­мываются о том, что их дезадаптивное поведение может быть вызвано тем, что они испытывают отвращение и презрение к себе, но эти эмоции порой действительно могут стать важным фактором психического расстройства.

7.2. Презрение.

Презрение достаточно отчетливо выражает себя мимически. Презрительная мимика, вызванная соответствующим переживанием, выполняет коммуникативную функцию. Однако довольно сложно определить, в чем заключается конструктивное или адаптивное значение презрения. Поведение, которым сопровождается эмоция презрения, обычно не вызывает у нас восхищения. Более того, мы зачастую называ­ем такое поведение и чувства, вызвавшие его, «недостойными».

7.2.1. Причины презрения.

Победа, одержанная над соперником, может вызвать у победителя презрение. При широкой интерпретации понятия «победа», когда мы включаем в него и физи­ческие, и вербальные, и воображаемые преимущества, и столь же широкой трактов­ке понятий «соперничество» и «соперник» можно заявить, что победа над соперни­ком является основным и главным источником эмоции презрения. Человек может испытывать презрение к самому себе; в данном случае одна часть «Я» (сознание или супер-эго) чувствует свое превосходство над другой частью «Я» (например, над фи­зическим «образом Я»). Само понятие «победа» предполагает наличие победителя и проигравшего. Вся­кий раз, когда человек одерживает победу, реальную или мнимую, у него, как прави­ло, возникает чувство собственной значимости, собственного могущества, пусть даже кратковременное и ограниченное рамками конкретной ситуации, и это чув­ство может привести к тому, что победитель начинает относиться с презрением к проигравшему сопернику. Презрение возникает не только в межличностном обще­нии, не только в отношениях между двумя людьми, но и между соревнующимися командами и их болельщиками. Презрение может быть отличительной характерис­тикой отдельной семьи, жителей определенного района или города, социально-эко­номического класса, этнической группы или целой расы.

7.2.2. Выражение презрения.

Кросс-культуральные исследования экспрессивной мимики показывают, что эмоция презрения выражает себя иначе, чем эмоции отвращения и гнева. Презри­тельная экспрессия распознается подавляющим большинством предста­вителей самых разных цивилизованных культур как выражение, отличное от выра­жения отвращения или гнева. Выражение презрения - это комплексное, пантоми­мическое выражение. Выражая презрение, человек в буквальном смысле становится выше: он выпрямляется, слегка откидывает голову и смотрит на объект презрения как будто сверху вниз. Развернутое выражение презрения включает в себя также приподнятые брови и приподнятую верхнюю губу (или сжатые уголки губ). Любой из вышеописанных пантомимических сигналов может выражать эмоцию презрения. Экман и Фризен (Екmаn, Friesen, 1986) представили данные исследования, сви­детельствующие о том, что самым узнаваемым признаком презрения являются сжа­тые уголки губ. Данное выражение возникает вследствие сокращения одной-единственной щёчной мышцы. Его сокращение приводит к сжатию уголков губ, в резуль­тате чего рот слегка приподнимается и в смежной с углами рта области щек образу­ются небольшие симметричные углубления. По данным Экмана и Фризена (1988), 75 % представителей изученных ими десяти различных культур интерпретировали это мимическое выражение как выражение презрения. Хотя данные, представленные этими исследователями, кажутся вполне убеди­тельными, данные других авторов позволяют предполагать, что не менее узнавае­мыми сигналами презрения могут быть и другие пантомимические движения (на­пример, приподнятая бровь или откинутая назад и вбок голова). Презрение может также выражаться усмешкой (Izard, Hayness, 1988). Вполне возможно, что сжатые уголки рта представляют собой модификацию описанной Дарвином (Darwin, 1872) «презрительной усмешки», когда животное приподнимает угол верхней губы, обнажая тем самым клык. Это выражение можно наблюдать и у людей, но достаточ­но редко. По сравнению с вульгарной усмешкой, сжатые уголки рта являются более контролируемым и более приемлемым с эстетической и социальной точек зрения способом выражения презрения.

7.2.3. Переживание презрения.

Мало что известно о физиологии презрения. Результаты исследований, в которых изучались эмоции гнева, отвращения и презрения, свидетельствуют о том, что презрение, по сравнению с двумя другими эмоциями, характеризуется самым низким уровнем физиологического возбуждения. Если гнев - самая «возбуждаю­щая» эмоция (кровь «кипит», все мышцы напряжены), то презрение - самая «хо­лодная» эмоция. Это может означать, что переживание презрения не сопровожда­ется вовсе или сопровождается крайне незначительными изменениями сердечного ритма, частоты дыхания и других физиологических параметров, которые изменяют­ся очень существенно при умеренных и интенсивных переживаниях гнева. Таким образом, эмоция презрения сама по себе, без взаимодействия с эмоцией гнева, по-видимому, не может «захватывать» человека полностью, не может «переполнять» так, как переполняют ярость или страх.

7.2.4. Субъективное переживание презрения.

Как мы только что сказали, презрение не переживается как всеобъемлющее чув­ство. Это самая «холодная» эмоция в триаде враждебности. Испытывая презрение к какому-то человеку, мы ощущаем в чем-то свое превосходство над ним. Презре­ние - это больше чем безразличие или равнодушие, ибо оно всегда сопровождает­ся чувством ценности и значимости собственного «Я» по сравнению с «Я» другого человека. Переживание презрения почти всегда предполагает определенные установки и представления. Если вы презираете кого-то, то вы сознательно или неосознанно де­монстрируете надменную или снисходительную манеру общения с этим человеком, подчеркивающую ваше превосходство над ним. Таким образом, презрение приводит к раздуванию чувства собственной значимости и к обесцениванию объекта презре­ния.

7.2.5. Функции презрения.

Из всех эмоций, обсуждаемых в данной книге, эмоция презрения представляет наибольшие трудности для объяснения ее в эволюционной перспективе. Эволюци­онная точка зрения предполагает, что все наши биологически обусловленные дей­ствия или переживания выполняют или выполняли в прошлом некие адаптивные функции. Какую адаптивную функцию могла выполнять в процессе эволюции чело­века эмоция презрения? В эволюционной перспективе презрение, возможно, было своеобразным сред­ством подготовки индивида или группы к встрече с опасным противником. Напри­мер, молодой человек мог готовиться к бою с противником, вызывая у себя такие мысли: «Я сильнее его, я лучше его». Такое заявление могло служить объединяю­щим сигналом для всех мужчин племени, готовящихся к обороне или нападению. Мужчины, которые усваивали подобный образ мыслей, вероятно, демонстрировали больше смелости (и меньше сочувствия к врагу) и с большим успехом преодолевали опасности, которые подстерегали их на охоте и в бою. Даже сегодня презрение чаще всего возникает в тех ситуациях, когда индивиду нужно почувствовать себя силь­нее, умнее, образованнее соперника, в чем-то превзойти его. Ситуации, вызываю­щие ревность, жадность и соперничество, - это благодатная почва для презрения. Поскольку человек обращает свое презрение противлюдей (или против самого себя), очень трудно найти в этой эмоции что-нибудь позитивное или адаптивное. Возможно, что презрение служит конструктивным целям тогда, когда оно направле­но против тех, кто действительно заслуживает его: тех, кто повинен в хищническом уничтожении природных ресурсов, загрязнении окружающей среды, в росте пре­ступности, кто совершает аморальные поступки, угнетает других людей, разжигает войны и конфликты. Возможно также, что презрение является средством укрепле­ния социальных норм и групповой конформности. Человек, который пренебрегает социальными нормами, постоянно демонстрирует девиантное поведение, может вызвать у людей презрение. Если это презрение разделяется большинством группы, то оно становится мощным средством давления на индивида, - последний либо при­нимает групповые нормы, либо изгоняется из группы. В тех случаях, когда девиант­ное поведение связано с нарушением юридических или моральных норм или нано­сит ущерб здоровькпсамого человека и окружающих его людей, выражение презре­ния со стороны группы вполне оправдано и может оказаться полезным. Человек, ставший объектом общественного презрения, может почувствовать стыд, а стыд может быть мотивом к самосовершенствованию. Негативное значение эмоции презрения очевидно. Презрение является необхо­димым элементом любых предрассудков, включая расовые. Из трех эмоций, состав­ляющих триаду враждебности (гнев, отвращение, презрение), презрение - самая коварная и самая холодная эмоция. Если в гневе человек «вскипает» и ощущает сильнейший импульс к действию, то презрение порождает холодность и отчужден­ность, которые могут стать основой хитрости и коварства. Эмоция презрения приво­дит к деперсонализации объекта презрения, заставляет воспринимать его как нечто «недочеловеческое». Именно в силу этих характеристик презрение часто выступает как мотив к убийству и массовому истреблению людей. К сожалению, до сих пор солдат в армии воспитывают в духе презрения к про­тивнику. Их учат деперсонализировать врага, добиваясь, чтобы солдат мог с легкос­тью убивать. Однако подобное обесценивание человеческой жизни может приво­дить к истреблению гражданского населения - женщин, стариков, детей. Чем, если не презрением, можно объяснить бессмысленное истребление множества невин­ных, беззащитных людей, которое часто происходит во время военных конфликтов? В нашем обществе, как и в большинстве других, существующих на Земле, пре­зрение зачастую проявляется в очень коварных формах. Поскольку презрение все­гда связано с обесцениванием и деперсонализацией, оно лежит в основе различного рода предубеждений и предрассудков - расовых, классово-социальных, классово-экономических, этнических, религиозных, сексуальных. История человечества знает немало примеров того, как расовые и этнические предрассудки приводят к угнетению целых народов, к лишению их целого ряда прав и привилегий. Предрассудки белых людей по отношению к людям черной расы сто­или последним множества лишений, как в личностном, так и в социально-экономи­ческом плане. Отмена рабства в США в 1864 году была лишь началом долгой и труд­ной борьбы с дискриминацией черного населения. Порабощению подвергались не только чернокожие африканцы. Египтяне пора­ботили народ Израиля, греки - египтян, римляне - греков; этот ряд можно продолжать до бесконечности, победители всегда порабощали побежденных. До сих пор победа означает превосходство, а поражение - подчинение и лишение прав. Побе­дитель с презрением относится к побежденному, побежденный испытывает стыд и унижение. Однако все имеет свою цену и за все нужно платить. Наполняя свою жизнь пре­зрением, человек расплачивается за него свободой мышления. Презрение и вызван­ные им предрассудки ограничивают разум, не позволяют воспринимать жизнь во всей ее полноте и богатстве. В свою очередь тот, кто постоянно испытывает на себе презрение, живет с хроническим чувством стыда или в постоянном ожидании его, что приводит к снижению самооценки и чувству собственной неполноценности. Нам неизбежно приходится платить за свои предрассудки, хотя эта расплата происхо­дит незаметно и последствия ее не всегда очевидны. Жертвы предрассудков нахо­дятся в еще более тяжелом положении, поскольку постоянно осознают то клеймо неполноценности, которым их отметило общество.

7.3. Различия между враждебностью и агрессией.

Основная задача этого раздела - показать различия между враждебностью и агрессией и дать несколько более специфичное определение агрессии по сравнению с теми, которые обычно встречаются в научных трудах. Главное отличие одного от другого состоит в том, что враждебность складывается из аффективного опыта (эмо­ций, чувств) и аффективно-когнитивной ориентации, тогда как агрессия состоит из действий, направленных на причинение вреда. Враждебность - это комплексная аффективно-когнитивная черта, или ориен­тация личности. Враждебность складывается из различных эмоций, драйвов и аф­фективно-когнитивных структур, взаимодействующих друг с другом. Из эмоций в комплексе враждебности самое важное место занимают эмоции гнева, отвращения и презрения. Враждебность также включает в себя драйвы, межаффективные интер­акции и, довольно часто, представления и фантазии, связанные с причинением вре­да объекту враждебности. Такие образы и фантазии не обязательно содержат в себе реальное намерение причинить объекту вред. Враждебность имеет переживатель­ный и экспрессивный компоненты, но не включает в себя вербальные или физиче­ские действия. Эмоции гнева, отвращения и презрения влияют на перцептивные про­цессы и благоприятствуют возникновению образов и мыслей, созвучных аффекту, в результате чего и возникает враждебность. Поскольку враждебность отражает не­гативные эмоции (например, посредством гневной экспрессии), она может причинить вред тому, на кого она направлена, но этот вред бывает преимущественно психологическим. В рамках теории дифференциальных эмоций мы определяем агрессию как враж­дебное действие или поведение. Агрессия - это физический акт, который иногда может запускаться и поддерживаться эмоциями, входящими в комплекс враждеб­ности; он совершается для того, чтобы причинить ущерб другому человеку (или себе), оскорбить его. Понятие «физический акт» включает в себя как физические, так и вербальные действия. Причиняемый ущерб может быть и психологическим, и физическим (удар по телу или удар по самолюбию). Точно так же боль, вызванная агрессивным действием, может быть как физической, так и психологической. Аг­рессия, как правило, мотивируется враждебностью и порожденными ею образами и фантазиями, но она также может оказывать обратное влияние на враждебность, ослабляя или усиливая ее. Таким образом, враждебность рассматривается нами как сложное мотивационное состояние, а агрессия - как детерминируемое этим состо­янием поведение. Концептуальная парадигма, очерченная этими определениями, предполагает, что, несмотря на сходство экспрессии (пантомимической и вокальной), враждеб­ность еще не есть агрессия, поскольку последняя определяется как физическое дей­ствие, отдельное от эмоционального процесса. Но аффективная экспрессия может отражать и гнев, и отвращение, и презрение и тем самым может причинить эмоцио­нальный и психологический ущерб. Следовательно, враждебность (выражение аф­фекта), так же как агрессия, требует регуляции и контроля. Понимание различий между враждебностью (аффекты, когнитивные структуры, выражение аффекта) и агрессией (действия, направленные на причинение вреда) может способствовать выработке более тонких приемов контроля над этими явлениями.

Речевые реакции (например, брань), направленные на другое лицо, занимают промежуточное положение между выражением эмоции и физическим действием. Они представляют собой разновидность моторного акта, но причиняемый ими ущерб является чисто психологическим (как при враждебности). Вербальные атаки - это больше, чем выражение эмоции (если исходить из того, что экспрессия является компонентом эмоции), это скорее следствие эмоции, нежели ее компонент. Следо­вательно, враждебную вербальную активность правильнее рассматривать как фор­му агрессии.

7.3.1. Аффективные паттерны в ситуациях гнева, отвращения, презрения и враждебности.

Исследования, подобные изучению эмоции печали и аффективной картины де­прессии, были проведены и для базовых эмоций гнева, отвращения и презрения, а также феномена враждебности. Эти результаты несколько отличаются от аффективных профилей ситуаций печали и депрессии. Если последние существенно отличаются друг от дру­га и от профилей всех других фундаментальных эмоций, то профили эмоций, полу­ченные для воображаемых ситуаций враждебности и гнева, оказались фактически одинаковыми. Кроме того, за исключением ожидаемого различия показателей клю­чевой эмоции (той, которая названа в инструкции), профили ситуаций отвраще­ния и презрения по своей форме оказались очень близки профилям враждебности и гнева. Из четырех профилей самым специфичным является профиль ситуации презре­ния. Если принять сумму показателей гнева, отвращения и презрения за общий по­казатель враждебности, мы обнаружим, что он ниже всего в ситуации презрения. Это объясняется главным образом тем, что ситуация презрения вызывает значительно меньше гнева, чем ситуации враждебности и гнева, и несколько меньше по срав­нению с ситуацией отвращения. Профиль презрения характеризуется и некоторы­ми другими особенностями. По сравнению с тремя другими профилями он имеет более низкие показатели страдания и страха. Показатели чувства вины и смущения в ситуации презрения также несколько ниже, чем в других ситуациях. Обратная закономерность обнаруживается для показателя радости, который имеет самое вы­сокое значение в ситуации презрения. Если в ситуациях враждебности, гнева и от­вращения радость почти не упоминается, то в ситуации презрения ее показатель значительно превосходит минимальное значение. Сам собой напрашивается вывод о том, что ситуация презрения с меньшей веро­ятностью толкает человека к агрессии, чем ситуации гнева и отвращения. Если это заключение верно, презрение - наименее опасная эмоция в триаде враждебности. Однако при внимательном анализе эмоционального профиля ситуации презрения обнаруживаются некоторые факторы, противоречащие такому заключению, а имен­но: в ситуации презрения по сравнению с тремя другими ситуациями активируется меньше печали, вины и страха, то есть тех эмоций, которые служат ингибиторами агрессии. Кроме того, ситуация презрения в каком-то смысле выгодна и даже прият­на: человек, переживающий презрение и выражающий его в поведении, чувствует себя вполне удовлетворительно. Говоря о гневе, мы часто используем такие метафоры, как «пламя гнева», «накал гнева» и т. п., и они не случайны. У разгневанного человека краснеет лицо; гнев в буквальном смысле «обжигает» человека. Агрессия, к которой часто приводит гнев, скорее всего, объясняется высокой интенсивностью эмоционального переживания, высоким уровнем мобилизации энергетических ресурсов индивида. Презрение же, напротив, является самой «холодной» эмоцией в триаде враждебности, но именно потому, что оно сопровождается девальвацией объекта презрения, отчуждением от него, именно в ситуациях презрения велика вероятность совершения «хладнокров­ной» агрессии. Изучение эмоции отвращения дает нам много ценной информации о некоторых существенных характеристиках человеческих эмоций вообще. Исходная и наиболее очевидная функция отвращения состоит в том, что оно мотивирует отвержение неприятных на вкус или потенциально опасных веществ. Само мимическое выражение отвращения в своей прототипической форме выступает как инструментальная реакция отказа, так как проявляется в выведении неприятных на вкус объектов из полости рта. Выражение отвращения опосредуется самой древней в филогенетическом пла­не частью центральной нервной системы - стволом мозга. Оно наблюдается даже у людей, страдающих дисфункцией больших полушарий мозга. Экспериментальные данные о нейрофизиологических механизмах, лежащих в основе мимического выра­жения отвращения, подтверждают нашу гипотезу о врожденном и универсальном характере базовой эмоциональной экспрессии. Они также подтверждают наше пред­положение о том, что эмоции являются результатом нейрохимических процессов и не зависят от степени развития когнитивных структур. Разумеется, по мере взрос­ления мы научаемся испытывать отвращение к самым разнообразным объектам, включая идеи и даже собственное «Я». В одной из теорий отвращение рассматривается исключительно как «пищевая» эмоция, которая может быть активирована только представлением о зараженности или ядовитости пищи. Такой подход жестко связывает переживание отвращения с когнитивными способностями (способностью понять саму идею «зараженности»), которые развиваются у индивида не раньше семилетнего возраста. Несмотря на свою ограниченность, этот подход дает нам фундамент для понимания эмоциональ­но-когнитивных взаимоотношений и усвоенных эмоциональных реакций. Эмоция презрения связана с чувством превосходства. Трудно говорить о досто­инствах или о позитивном значении данной эмоции. Мы можем лишь предполагать, что в эволюционной перспективе презрение выступало своеобразным средством подготовки индивида или группы к встрече с опасным противником. Даже в наше время солдатам в армии внушают презрение к потенциальному врагу, сознательно дегуманизируя его образ, - вероятно, для того чтобы солдаты, преисполнившись чувства собственного превосходства, проявляли больше храбрости в бою и с легко­стью уничтожали врага. Возможно, презрение является адекватным чувством тог­да, когда оно направлено против таких уродливых социальных явлений, как опусто­шение природных запасов, загрязнение окружающей среды, угнетение, дискрими­нация, преступность. Негативные аспекты эмоции презрения достаточно очевидны. Все предрассудки и так называемые «хладнокровные» убийства вызваны презрением. Ситуации, активирующие гнев, зачастую одновременно активируют эмоции от­вращения и презрения. Комбинацию этих трех эмоций можно рассматривать как триаду враждебности. Однако враждебность необходимо отличать от агрессивного поведения. Враждебные чувства повышают вероятность агрессии, но не обязательно приводят к ней. Человек, испытывающий враждебные чувства, может и не проявлять агрессии. И наоборот, можно вести себя агрессивно, не испытывая враждебности.

Контрольные вопросы.

· Мимическая экспрессия базовой эмоции отвращения-презрения?

· Соматические проявления базовой эмоции отвращения-презрения?

· Причины и функции базовой эмоции отвращения-презрения?

· Взаимодействие эмоции отвращения-презрения с другими базовыми эмоциями?

· Регуляция базовой эмоции отвращения-презрения?

· Базовая эмоция отвращения-презрения в психопатологии?

Отвращение - это проявление глубокой неприязни. Вкус чего–то, что вы хотите немедленно выплюнуть, или даже просто мысль о необходимости съесть что–то подобное способны вызвать у вас отвращение. Запах, который заставляет вас зажимать нос, также вызывает у вас отвращение. Отвращение может возникнуть у вас даже от самой мысли о том, насколько омерзительным является такой запах. Вам может быть отвратителен внешний вид чего–то. Вы можете испытывать отвращение к звукам, если они ассоциируются с ненавистным вам событием. Также и прикосновение чего–то противного, например, скользкого или студенистого, способно вызвать чувство отвращения.
Вкусы, запахи, прикосновения, которые вы можете считать неприятными для себя, не обязательно будут неприятными для всех. То, что является отталкивающим для людей одной культуры, может быть привлекательным для людей другой. Проще всего проиллюстрировать этот тезис на примере пищи: собачье мясо, яички быков, сырая рыба, сырые телячьи мозги кажутся аппетитными далеко не всем людям. Даже внутри одной культуры нет единого мнения по поводу того, что считать отвратительным. В нашем обществе кто–то любит есть сырых устриц, а кто–то не выносит даже одного этого зрелища. Разногласия могут существовать и в семье: дети часто «терпеть не могут» какие–то продукты, которые позднее находят очень вкусными.
Отвращение обычно подразумевает проявление реакций отталкивания и уклонения, целью которых является удаление объекта от индивида или уклонение индивида от контактов с объектом. В случае проявления самого крайнего, примитивного и неконтролируемого отвращения у человека возникают тошнота и рвота. Такая реакция может быть вызвана не только отвратительным вкусом, но и отвратительным запахом или внешним видом. Разумеется, тошнота и рвота могут возникать и при отсутствии отвращения, а отвращение может проявляться без тошноты и рвоты.
Не только вкусы, запахи, прикосновения, зрительные образы или звуки способны вызвать отвращение, но и действия и наружность людей или даже их идеи. Случается, что люди имеют отвратительный внешний вид. Есть люди, испытывающие отвращение при виде калеки или человека с уродливой внешностью. Отвращение может вызывать пострадавший в аварии человек с многочисленными открытыми ранами. Вид крови или работа хирурга, выполняющего операцию, также вызывают у некоторых людей эмоцию отвращения. Есть отталкивающие поступки людей. Человек, мучающий свою собаку или кошку, может быть отвратителен своим соседям. Отвращение может вызывать человек, занимающийся тем, что другие называют половыми извращениями. Жизненная философия или способ обращения с людьми, унижающие человеческое достоинство, также могут вызывать отвращение.
Отвращение может различаться по интенсивности - от отвращения, вызывающего тошноту и рвоту, до умеренной неприязни, вызывающей желание избегать любых контактов с объектом антипатии. В случае умеренной неприязни импульсы отталкивания или уклонения могут сдерживаться или не вызывать реальных действий, но антипатия к источнику отвращения все равно будет ощущаться. Вы можете демонстрировать умеренную реакцию отвращения на запах нового блюда, которым вас угощают, но все равно найти в себе силы проглотить хотя бы кусочек. Человек, от которого исходит неприятный запах, может заставить вас испытать легкое чувство отвращения; вам неприятно контактировать с ним, но вы способны подать ему руку. Когда вы слышите, как ваш друг наказывает своего ребенка, вы также можете испытать легкое чувство отвращения, если не одобряете подобных методов воспитания, но ваша дружба способна выдержать такое испытание, и вы продолжаете поддерживать с этим человеком прежние отношения.
Презрение во многом родственно отвращению, но имеет и свои отличия. Презрение можно испытывать только к людям или их поступкам, но не ко вкусам, запахам или прикосновениям. Наступив на собачьи экскременты, вы можете испытать отвращение, но не презрение; идея употребления в пищу сырых телячьих мозгов также может вызвать отвращение, но никак не презрение. Однако вы можете с презрением относиться к людям, поедающим такие неаппетитные продукты, поскольку в презрении имеется элемент снисходительности по отношению к тем, кто это презрение вызывает. Проявляя в своей неприязни к людям и их поступкам элемент пренебрежения, вы ощущаете по отношению к ним свое превосходство (обычно моральное). Их поведение отвратительно, но вы, испытывая к ним презрение, не обязательно порываете отношения с ними. Насмешка - это разновидность выражения презрения, позволяющая высмеять человека за его промахи и недостатки; обычно она содержит порцию едкого юмора, который доставляет удовольствие тому, кто насмехается, и страдания - объекту насмешки.
Нередко отвращение и презрение испытываются одновременно с гневом. Вы можете быть разгневаны на кого–то за то, что он вызывает у вас отвращение. Например, если муж выпил лишнего на вечеринке и начал непристойно себя вести, то жена может испытывать и отвращение, и гнев; при этом ее гнев будет обусловлен вызывающим всеобщее отвращение поведением мужа. Или если какой–то человек совершит развратные действия в отношении ребенка, то сам сексуальный акт может вызывать отвращение, а гнев вызывается аморальностью такого поступка. Если чьи–то поступки вызывают у вас скорее отвращение, чем гнев, то это обычно происходит потому, что они не создают для вас угрозы, - вы просто отворачиваетесь от этого человека, а не пытаетесь защищаться или нападать на него. Часто отвращение используется для маскировки гнева, потому что в отдельных группах общества существует табу на проявление гнева. Как это ни парадоксально, но некоторые люди предпочитают вызывать к себе гнев, а не отвращение. Если вы вызываете отвращение, то ваш проступок воспринимается как омерзительный. Предпочитаете ли вы вызывать отвращение или гнев, зависит от интенсивности этих чувств и от того, рассматриваются ли они как направленные на конкретное действие или лично на вас.
Отвращение может смешиваться не только с гневом, но и с удивлением, страхом, печалью и радостью. Здесь мы обсудим и покажем каждую из этих реакций. Люди могут наслаждаться испытываемым отвращением, хотя это, вероятно, является не самым распространенным способом получения удовольствия. Есть люди, специально вдыхающие неприятные запахи или ищущие неприятных вкусовых ощущений, «флиртуя» таким образом со своим отвращением и стремясь испытать удовольствие от его получения. Во многих культурах детям запрещают проявлять любопытство к тому, что способно вызвать у них или у других людей отвращение. Этих детей приучают стыдиться получать удовольствие от ощущения антипатии, вызываемой ими у окружающих. Взрослые, которые находят какое–то удовольствие в испытывании отвращения, могут вести себя по–разному: скрывать это от других, ощущать свою вину за то, что они рассматривают как извращение, или даже не понимать, что они получают удовольствие от того, что испытывают отвращение. Гораздо более распространенным и социально более приемлемым, чем удовольствие от испытываемого отвращения, является удовольствие от испытываемого презрения. Люди, полные презрения к окружающим, часто вызывают уважение и восхищение из–за той силы, которая, как предполагается, проявляется в их надменности, неприязни к другим. У некоторых людей открытое пренебрежение к людям становится главным элементом их стиля межличностного общения: оно проявляется по отношению к каждому, кто его заслуживает. Высокомерные, самодовольные и уверенные в своем превосходстве, они смотрят на мир сверху вниз и, возможно, наслаждаются своим статусом, служащим основанием для такой надменности. Многие люди, разумеется, не могут получать наслаждение от презрения к окружающим. Для них будет опасно даже признаться себе в таком высокомерии. Некоторые люди не выносят чувства отвращения. Опыт переживания этого чувства настолько пагубен для них, что малейший признак возникновения отвращения способен вызвать у них сильную тошноту.

Самые важные подсказки для идентификации отвращения дают рот и нос и в меньшей степени - брови и нижние веки. Верхняя губа приподнимается, в то время как нижняя может быть поднята или опущена; нос сморщивается; нижние веки поднимаются, а брови опускаются.

Нижняя часть лица

Рисунок 1
На рис. 1 Патрисия показывает, что в случае испытываемого отвращения ее верхняя губа приподнимается (1), это приводит к изменению внешнего вида кончика носа. Приподнятая верхняя губа может дополняться, а может и не дополняться деформацией крыльев носа и сморщиванием на переносице (2). Чем сильнее отвращение, тем выше вероятность того, что сморщивание носа также станет заметным. Нижняя губа может быть приподнята и слегка выдвинута вперед (3) или опущена и слегка выдвинута вперед (4). Щеки приподняты, что вызывает изменение внешнего вида нижних век, сужение раскрытых глаз и появление под глазами многочисленных складок и морщинок (5). Хотя на лице, выражающем отвращение, брови обычно опущены, эта подробность является несущественной. На рис. 1 Патрисия выглядит испытывающей отвращение даже несмотря на то, что ее брови и нижние веки скопированы с нейтральной фотографии. Сравните рис. 1 с рис. 2, на котором брови опущены вниз, и вы увидите, что выражение отвращения кажется более законченным и несколько более сильным, но различие между рис. 1 и рис. 2 не слишком велико.

Рисунок 2
Состояние лица, показанное на рис. 2, может возникнуть, когда человек в действительности не испытывает отвращения, а использует эмблему эмоции, имея в виду что–то неприятное. Например, если бы Патрисия сказала: «Когда на прошлой неделе я обедала в этом ресторане, я видела таракана», то одновременно она могла бы продемонстрировать одну из эмблем эмоции отвращения. Но она использовала бы свое лицо таким образом, чтобы другим стало понятно, что сейчас она никакого отвращения не испытывает. Она могла бы быстро сморщить нос и слегка приподнять щеки и верхнюю губу или же просто поднять верхнюю губу, не морща нос. Имеются два указания на то, что здесь мы имеем дело с эмблемами эмоции, а не с выражениями эмоции на лице. Во–первых, Патрисия не испытывает отвращения в данный момент, и, во–вторых, она не хочет, чтобы смотрящие на нее подумали, что она его испытывает. Здесь наблюдается лишь частичная вовлеченность элементов лица: либо сморщенный нос - приподнятые щеки - слегка приподнятая губа, либо поднятая губа - не сморщенный нос, а возможно, ни то ни другое. Кроме того, это выражение сохраняется в течение короткого мгновения, а не нескольких секунд. Для выражения притворного отвращения может быть полностью задействовано все лицо (рис. 2), но такое выражение придется сохранять довольно долго - пока Патрисия будет разыгрывать свое притворное отвращение.
Некоторые люди используют, хотя и не всегда, либо сморщенный нос, либо слегка приподнятую верхнюю губу в качестве разговорного «знака препинания» для акцентирования внимания на каком–то слове или предложении. Мы уже отмечали, что в других случаях в качестве разговорных «знаков препинания» используются быстро поднятые удивленные брови или быстро открытые удивленные веки. Позднее мы увидим, что опущенные, гневно сведенные брови и сведенные, печально приподнятые брови также нередко служат разговорными «знаками препинания». В обоих случаях функции движения лица напоминают функции движения рук при подчеркивании значения какого–то слова или фразы. Нам мало известно о том, почему некоторые люди используют лицо вместо рук или совместно с руками для расстановки разговорных «знаков препинания» - Также нам мало известно о том, имеет ли каждый такой «знак» - удивленные брови, сморщенный от отвращения нос или печальные брови - какой–то психологический смысл. Такой «знак препинания» может отражать какую–то информацию об особенностях личности человека или быть результатом его непреднамеренного стремления подражать, например, отцу или матери, идущего из детского возраста, когда он только учился говорить, или может определяться особенностями его нейроанатомии.

Вариации интенсивности

Отвращение может различаться по интенсивности - от легкого до крайнего. В случае легкого отвращения нос морщится слабее, а верхняя губа поднимается менее заметно, чем на рис. 2. При более сильном отвращении и сморщивание носа, и поднятие верхней губы проявляются сильнее, чем показано на рис. 2. Складка между носом и губой и морщины, идущие от ноздрей к уголкам рта, могут стать глубже и заметнее. В случае крайнего отвращения язык может выдвинуться вперед и показаться между зубами или даже высунуться наружу.

Презрение проявляется на лице через изменение положения сомкнутых губ выражающего отвращение рта. На рис. 3 показаны три варианта выражения презрения. Джон демонстрирует асимметричный презрительный рот со слегка сжатыми губами и приподнятым левым краем рта. Выражение лица Патрисии на рис. 3B в основном такое же, как и у Джона, с той лишь разницей, что ее приподнятая с одного края верхняя губа позволяет увидеть зубы. Это добавляет к ее выражению презрительную насмешливую нотку. Лицо Патрисии на рис. 3C с едва заметно поднятой с одного края верхней губой демонстрирует более мягкую форму презрения. Рисунок 4 показывает комбинацию элементов презрения и отвращения: презрение проявляется в плотно сжатых, слегка приподнятых уголках рта и плотно сомкнутых губах. Это лицо очень похоже на лицо с рис. 3А, за исключением того, что выражение является симметричным, а не асимметричным: оба уголка рта Патрисии плотно сжаты. Указание на то, что на рис. 4 лицо Патрисии выражает отвращение, дают немного выдвинутая и приподнятая нижняя губа и слегка сморщенный нос. Сравните это лицо Патрисии с ее лицом на рис. 2B, и вы увидите сходство.

Смешанные выражения

Рисунок 5


Отвращение может сочетаться с удивлением. На рис. 5 показаны лицо, выражающее отвращение во всех трех областях (5А), удивленное лицо (5B) и лицо, выражающее комбинацию отвращения (рис. 5А - нижняя часть лица, нижние веки) и удивления (брови - лоб, верхние веки). Такое выражение могло бы возникнуть, если бы Патрисия почувствовала отвращение к чему–то неожиданному для нее, а удивление еще не сошло полностью с ее лица. Гораздо чаще выражение, представленное на рис. 5C, фактически не является выражением смешанного чувства отвращения и удивления; такое удивленное поднятие бровей должно добавляться скорее в качестве эмблемы для подчеркивания выражения отвращения. Вы можете представить, как на рис. 5А Патрисия произносит что–то наподобие «Ффуу», в то время как на составной фотографии на рис. 5C она может говорить: «О боже, как отвратительно!»

Рисунок 6
Элементы отвращения и удивления объединяются в другом выражении, которое не является простой суммой двух сообщений, а создает совершенно новое сообщение. На рис. 6 показаны удивленные брови - лоб и выражающая отвращение нижняя часть лица и нижние веки. У Патрисии также слегка опущены нижние веки, а ее рот выражает комбинацию презрения и отвращения (рис. 4). Нижняя часть лица Джона выражает отвращение - чего мы не видели прежде, при этом верхняя губа и щеки у него приподняты, нос слегка сморщен, нижняя губа немного приподнята, выдвинута вперед, а брови не опущены. Такая нижняя часть лица Джона представляет собой вариацию нижней части лица Патрисии, показанной на рис. 1В. Оба лица на рис. 6 выражают недоверие. Сравните эти лица с лицом на рис. 5В). , имеющим удивленные брови на нейтральном фоне; на таком лице отображен вопрос. За счет добавления выражающего отвращение рта, как это сделано на рис. 6, мы наблюдаем недоверие и скептицизм. Очень часто такое выражение лица сопровождается покачиваниями головы из стороны в сторону. Рисунок 7


Отвращение может смешиваться со страхом. На рис. 7 Джон проявляет страх (7А), отвращение (7В) и смесь отвращения (нижняя часть лица - нижние веки) и страха (7С) (брови - лоб и верхние веки). Это смешанное выражение возникает в случае угрозы возникновения чего–то отвратительного.
Чаще всего отвращение смешивается с гневом. Такое сочетание будет показано далее. Комбинации отвращения и радости, отвращения и печали будут показаны на страницах, посвященных этим эмоциям.

Резюме

Отвращение выражается главным образом нижней частью лица и нижними веками (рис. 8). Рисунок 8

• Верхняя губа приподнята.
• Нижняя губа также приподнята и придвинута к верхней губе или же опущена и слегка выдвинута вперед.
• Нос сморщен.
• Щеки приподняты.
• Проявляются морщинки на коже под нижними веками, а веки приподняты, но не напряжены.
• Брови опущены, в результате чего происходит опускание век.

«Конструирование» выражений лица

Для эмоции отвращения вы не можете создавать вариации выражений лица, заменяя одни части лица другими, как вы могли это делать для эмоций страха и удивления. Причина этого заключается во взаимосвязанности мускульных движений в разных областях лица при выражении отвращения.
Мускулы, поднимающие верхнюю губу, поднимают также щеки, мешочки и складки кожи под веками. Поэтому наложение части B на лица на рис. 8 создаст нечто такое, что в действительности не может допустить анатомия человека. Глаза, показанные на частях B, не могли бы смотреть таким образом, если бы область рта выглядела так, как на рис. 8.
Мускулы, участвующие в сморщивании носа, поднимают также и щеки, слегка приподнимают нижнюю губу, мешочки и складки кожи под нижними веками. Поэтому наложение частей D на лица на рис. 8 создаст выражение, невозможное с точки зрения анатомии. Если бы нос сморщился, как это показано на рисунке, то верхние веки должны были бы приподняться, а кончик носа должен был бы изменить свою конфигурацию.
Мускулы, опускающие брови, опускают также и верхние веки, частично прикрывая глаза. Следовательно, если вы наложите части А на рис. 8, то возникнет нечто несуразное. Изображение будет по–прежнему иметь опущенные веки даже несмотря на то, что вы удалили опущенные брови.