Повесть детство горький в сокращении по главам.

Повесть Максима Горького «Детство» была написана в 1913 году и вошла в сборник рассказов и очерков «По Руси». Произведение написано в жанре автобиографической повести, в которой автор по-иному переосмыслил и изобразил многие эпизоды из своего детства. Глазами главного героя – мальчика Алексея Каширина, читатель видит окружающий героя суровый, очень жестокий мир, который, тем не менее, неразрывно связан со сказками, которые Алексею рассказывала бабушка. Повесть относится к литературному направлению «неореализм».

На нашем сайте вы можете онлайн прочитать краткое содержание «Детства» по главам. Горький в своей повести раскрыл многие «вечные» темы: отношения отцов и детей, развития личности ребенка, становления человека в социуме и поиск своего места в мире. Пересказ «Детства» будет полезен учащимся 7 класса при подготовке к уроку либо контрольной работе по произведению.

Главные герои

Алексей – главный герой произведения, за детством которого читатель следит на протяжении всей повести и от имени которого ведётся всё описание рассказа «Детство».

Акулина Ивановна Каширина – бабушка Алексея, «круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом» с роскошной густой косой, «двигалась легко и ловко, точно большая кошка, – она и мягкая такая же, как этот ласковый зверь».

Василий Васильич Каширин – дед Алексея, очень строгий, «небольшой сухонький старичок, в чёрном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелёными глазками».

Другие герои

Варвара – мать Алексея, «сама на всю жизнь сирота».

Михаил – дядя Алексея, «чёрный гладковолосый».

Яков – дядя Алексея, «сухой, как дед, светлый и кудрявый».

Григорий – полуслепой мастер, служивший у Кашириных, «плешивый, бородатый человек в темных очках».

Иван-Цыганок – приемный сын Кашириных, подмастерье, «квадратный, широкогрудый, с огромной кудрявой головой». Веселый и находчивый парень, но наивный как ребенок.

Хорошее Дело – нахлебник, один из постояльцев Кашириных, «худощавый, сутулый человек, с белым лицом в чёрной раздвоенной бородке, с добрыми глазами, в очках», «молчалив, незаметен».

Евгений Максимов – отчим Алексея, второй муж Варвары.

Глава 1

Главный герой, мальчик Алексей, жил с матерью и отцом в Астрахани. Повесть начинается с воспоминаний мальчика, как от холеры умирает его отец Максим. От горя у матери Алексея, Варвары, в день смерти мужа начались преждевременные роды. Мальчик все помнил очень смутно, обрывками, так как на тот момент сильно болел.

После похорон бабушка мальчика Акулина Ивановна Каширина забрала дочь с двумя внуками Нижний Новгород. Семья ехала на пароходе, маленький брат главного героя Максим умер по дороге и во время остановки в Саратове женщины вынесли и похоронили мертвого малыша. Чтобы отвлечь Алексея от всего, что происходило, бабушка рассказывала мальчику в дороге сказки, которых знала очень много.

В Нижнем Новгороде бабушку, маму и Алексея встречала многочисленная семья Кашириных. Тут же мальчик познакомился и с главой семейства – строгим, сухоньким старичком – Василием Васильичем Кашириным, а также со своими дядьями – Михаилом и Яковом, двоюродными братьями. Дед мальчику сразу не понравился, так как он «сразу почувствовал в нём врага» .

Глава 2

Вся большая семья жила в огромном доме, но все постоянно ссорились и враждовали между собой. Алексея очень пугала постоянная вражда в семье, ведь он привык жить в дружелюбной атмосфере. В нижней части дома находилась красильная мастерская – причина распри между дядьями и дедом (старик не хотел отдавать им часть мастерской – наследство Варвары, которое женщина не получила, так как вышла замуж без благословения деда).

По семейному обычаю каждую субботу дед наказывал всех провинившихся внуков – сек их розгами. Не избежал это участи и Алеша – один из двоюродных братьев подговорил его покрасить парадную скатерть. Дед очень рассердился, узнав об этой шалости. Во время наказания не привыкший к побоям мальчик укусил деда, за что старик, сильно разозлившись, очень сильно отсек его.

После этого Алексей долго болел и в один из дней дед сам пришел к нему мириться, рассказав о своем тяжелом прошлом. Мальчик понял, что дед «не злой и не страшен» .

Особое впечатление на Алексея произвел Иван-Цыганок, который также заходил к нему поговорить. Цыганок рассказал мальчику, что во время наказания вступился за него, подставив руку под розги, чтобы они сломались.

Глава 3

Когда Алексей выздоровел, он стал больше общаться с Цыганком и они подружились. Цыганка подкинули как-то зимой к дому бабушки и деда, и женщина, настояв на том, что его нужно оставить, воспитала почти как собственного сына. Бабушка все время была уверена, что Цыганок умрет не своей смертью.

Вскоре Цыганок погиб (как говорил мастер Григорий, его уморили дядья Алексея). Это произошло случайно: в один из дней Яков решил отнести на могилу своей жены, которую сам же и убил, тяжелый дубовый крест (мужчина дал после смерти жены обет, что в день годовщины отнесет этот крест на собственных плечах на ее могилу). Иван-Цыганок и Михаил помогали Якову. Неся комель, Цыганок в какой-то момент споткнулся и братья, опасаясь, что их покалечит, опустили крест. Тяжелая древесина придавила Иван, от чего он вскоре умер.

Глава 4

Атмосфера в доме становилась все хуже, единственной отдушиной для героя было общение с бабушкой. Алексею очень нравилось наблюдать за тем, как молилась бабушка. Помолившись, она рассказывала мальчику истории об ангелах, чертях, рае и боге.

В один из вечеров загорелась мастерская Кашириных. Пока дед не мог взять себя в руки, бабушка организовала людей и сама побежала в горящую мастерскую, чтобы вынести бутылку с купоросом, который мог взорваться и разнести весь дом.

Глава 5

«К весне дядьки разделились» . «Михаил уехал за реку, а дед купил себе большой дом на Полевой улице, с кабаком в нижнем каменном этаже, с маленькой уютной комнаткой на чердаке и садом» . Весь дом дед сдавал квартирантам и только на верхнем этаже отвел большую комнату для себя и приема гостей, бабушка же с Алексеем поселились на чердаке. Мать мальчика приходила очень редко и ненадолго.

Бабушка разбиралась в травах и снадобьях, поэтому многие люди обращались к ней за помощью как к лекарке и повитухе. Как-то женщина сокращенно рассказала Алексею о своем детстве и молодости. Мать бабушки была искусной кружевницей, но однажды барин ее напугал и женщина выбросилась из окна. Женщина не погибла, а только лишилась руки, поэтому ей пришлось оставить свое ремесло и ходить с дочерью по людям, прося милостыню. Женщина постепенно обучала девочку всему, что знала – плетению кружева, знахарскому делу. О своем детстве рассказывал и дед, который помнил свои малые годы «от француза» . Мужчина делился своими воспоминаниями о войне, о французских пленных.

Через некоторое время дед начал учить Алексея грамоте по церковным книгам. Мальчик оказался способным учеником. Гулять на улицу Алексея отпускали очень редко, так как местные мальчишки постоянно били его.

Глава 6

Как-то вечером прибежал взволнованный Яков, сообщая, что к деду идет разъяренный сын Михаил, чтобы убить его и забрать приданое Варвары. Дед прогнал сына, но Михаил не успокоился и начал приходить к ним регулярно, скандаля на всю улицу. Однажды дед подошел к окну с зажженной свечой, Михаил бросил в него камень, но не попал, только разбив стекло. В другой раз дядя, пытаясь выбить входную дверь толстым колом, разбил маленькое окошко рядом с дверью. А когда бабушка высунула руку, чтобы прогнать его, ударил и по ней, сломав кость. Рассердившись, дед открыл дверь, ударил Михаила лопатой, облил холодной водой и, связав, уложил в бане. К бабушке позвали костоправку – сгорбленную, с острым носом, опирающуюся на клюку старуху. Алексей принял ее за саму смерть и пытался прогнать.

Глава 7

Алексей «очень рано понял, что у деда – один бог, а у бабушки – другой» . Бабушка молилась каждый раз по-другому, словно общаясь с богом, и ее бог был всегда рядом. Ему подчинялось все на земле. «Бабушкин бог был понятен мне и не страшен, но пред ним нельзя было лгать, стыдно» . Однажды женщина, поучая внука, сказала ему «памятные слова»: «В дела взрослых не путайся! Взрослые – люди порченые; они богом испытаны, а ты ещё нет, и живи детским разумом. Жди, когда господь твоего сердца коснётся, дело твоё тебе укажет, на тропу твою приведёт,- понял? А кто в чём виноват – это дело не твоё. Господу судить и наказывать. Ему, а – не нам!» . Бог деда, напротив, был жесток, но помогал ему. Старик всегда молился одинаково, как еврей: принимал ту же самую позу и читал одни и те же молитвы.

Когда мастер Григорий ослеп, дед выгнал его на улицу, и мужчине пришлось ходить просить милостыню. Бабушка всегда старалась подать ему. Женщина была уверена, что за это бог обязательно накажет деда.

Глава 8

В конце зимы дед продал старый дом и купил новый, более уютный «по Канатной улице» , тоже с заросшим садом. Дед начал набирать квартирантов и вскоре дом был забит незнакомыми людьми, среди которых особенно привлек Алексея нахлебних «Хорошее Дело» (мужчина постоянно произносил эти слова). В его комнате было много странных вещей, нахлебник постоянно что-то изобретал, плавил металлы.

Однажды бабушка рассказывала сказку о Иване-воине и Мироне-отшельнике, в которой Мирон перед смертью начал молиться за весь мир людской, но молитва оказалась настолько длинной, что читает он ее по сей день. В конце нахлебник расплакался, после он просил прощение за свою слабость, оправдываясь, что «Видите ли, я страшно один, нет у меня никого! Молчишь, молчишь,- и вдруг – вскипит в душе, прорвёт… Готов камню говорить, дереву» . Его слова впечатлили Алексея.

Алексей постепенно сдружился с нахлебником, хотя бабушке и деду не нравилась их дружба – они считали Хорошее Дело колдуном, боялись, что он сожжет дом. Постоялец всегда знал, когда Алексей говорит правду, а когда врет. Нахлебник научил мальчика, что «настоящая сила – в быстроте движения; чем быстрей, тем сильней» . Однако через некоторое время «Хорошее Дело» выжили, и ему пришлось уехать.

Глава 9

Однажды Алексей, проходя мимо дома Овсянникова, увидел через щель забора троих мальчиков, которые играли во дворе. Герой стал случайным свидетелем того, как младший мальчик упал в колодец и помог старшим вытащить его. Алексей начал дружить с ребятами, приходил к ним в гости, пока его не увидел полковник, дед мальчиков. Когда Овсянников выставлял героя из своего дома, мальчик назвал его «старым чертом» , за что после дед его сурово наказал и запретил дружить с «барчуками» . Как-то извозчик Петр заметил, что мальчик общается с ними через забор и доложил деду. С того момента между Алексеем и Петром началась война. Они постоянно пакостили друг другу, пока Петра не убили за то, что он грабил церкви – извозчика нашли мертвым в саду у Кашириных.

Глава 10

Мать Алексей вспоминал редко. Как-то зимой она вернулась и, поселившись в комнате нахлебника, начала учить мальчика грамматике и арифметике. Дед пытался заставить женщину снова выйти замуж, но она всячески отказывалась. Бабушка пыталась заступиться за дочь, дед рассердился и сильно избил жену, после чего Алексей помогал бабушке доставать из головы глубоко вошедшие под кожу шпильки. Видя, что бабушка не обижается на деда, мальчик сказал ей: «ты – ровно святая, мучают-мучают тебя, а тебе – ничего!» . Решив отомстить деду за бабушку, мальчик порезал его святцы.

Дед начал устраивать в доме «вечера» , приглашая гостей, среди которых был старый неразговорчивый часовщик. Дед хотел выдать за него Варвару, но женщина, возмущаясь, отказалась выходить за него замуж.

Глава 11

«После этой истории [об отказе часовщику в женитьбе] мать сразу окрепла, туго выпрямилась и стала хозяйкой в доме» . Женщина начала звать в гости братьев Максимовых.

После Святок Алексей заболел оспой. Бабушка начала пить, спрятав у мальчика под кроватью чайник со спиртным. Все время, пока Алексей болел, она ухаживала за ним, рассказывая об отце Алексея. Максим был сыном солдата, по профессии был краснодеревщиком. С Варварой они поженились против воли деда, поэтому тот не сразу принял зятя. Бабушке же сразу понравился Максим, так как у него был такой же, как у нее, веселый и легкий характер. После ссоры с братьями Варвары (они пьяными пытались утопить зятя) Максим с семьей уехал в Астрахань.

Глава 12

Варвара вышла замуж за Евгения Максимова. Алексею отчим сразу не понравился. Мать с новым мужем вскоре уехали. Алексей сделал себе убежище в яме в саду, и там провел почти все лето. Дед продал дом и сказал бабушке, чтобы шла кормиться сама. Старик снял для себя две темные комнаты в подвале, бабушка некоторое время жила у одного из сыновей.

Вскоре приехали Евгений и снова беременная Варвара. Они говорили всем, что их жилье сгорело, но было понятно, что отчим все проиграл. Молодые сняли в Сормове очень скромное жилье и Бабушка с Алешей переехали к ним. Евгений зарабатывал на жизнь тем, что за бесценок скупал у рабочих кредитные записки на продукты, которые им давали вместо денег.

Алексея отправили в школу, но он плохо ладил с учителями: дети осмеивали его бедную одежду, учителям не нравилось его поведение.

Отчим завел любовницу и начал избивать жену, за что Алексей его как-то чуть не зарезал. У матери Варвары родился больной мальчик Саша, который умер вскоре после рождения второго ребенка, Николая.

Глава 13

Алексей с бабушкой снова стал жить у деда. Под старость мужчина стал совсем скуп, поэтому разделил хозяйство пополам, внимательно следя, чтобы они не ели его еду. Бабушка зарабатывала на жизнь плетением кружев и вышивкой, Алеша собирал ветошь и сдавал ее, воровал с другими мальчиками дрова.

Алексей успешно перешел в третий класс, его даже наградили похвальной грамотой и комплектом книг. Вскоре к ним приехала очень больная мать с маленьким, больным золотухой, Николаем, так как Евгений потерял работу. Женщина была очень больна, с каждым днем ей становилось все хуже. В августе, когда отчим вновь нашел работу и только снял жилье, Варвара умерла, так и не попрощавшись с мужем.

После того как Варвару похоронили, дед сказал Алексею, что «ты – не медаль, на шее у меня – не место тебе, а иди-ка ты в люди» .

И мальчик пошел в люди.

Заключение

Произведение Максима Горького «Детство» рассказывает о нелегком детстве маленького Алексея Каширина, который, не смотря ни на что, благодарно принимал свою судьбу: «в детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот был грязен и горек, но всякое знание - всё-таки мед».

Центральной идеей повести, которая прослеживается даже при прочтении краткого пересказа «Детства» Горького является идея, что всегда и во всем нужно искать что-то хорошее: «Не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе - человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человечьей».

Тест по рассказу

После прочтения краткого содержания рассказа – обязательно проверьте свои знания:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.5 . Всего получено оценок: 5404.

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Максим Горький
(Пешков Алексей Максимович)
Детство

1868–1936

Книга о скудости и богатстве души человеческой

Эту книгу читать тяжело. Хотя, казалось бы, никого из нас сегодня не удивить описанием самых изощренных жестокостей в книгах и на экране. Но все это жестокости комфортные: они – понарошку. А в повести М. Горького все – взаправду.

О чем же эта книга? О том, как жили «униженные и оскорбленные» в эпоху зарождения капитализма в России? Да нет, это о людях, которые унижали и оскорбляли сами себя, независимо от строя, – капитализма или другого «изма». Эта книга о семье, о русской душе, о Боге. То есть – о нас с вами.

Писатель Алексей Максимович Пешков, назвавший себя Максимом Горьким (1868–1936), действительно приобрел горький жизненный опыт. И для него, человека, обладавшего художественным даром, вставал нелегкий вопрос: что делать ему, популярному писателю и уже состоявшемуся человеку, – постараться забыть о тяжелом детстве и юности, как о страшном сне, или, лишний раз бередя собственную душу, рассказать читателю неприятную правду о «темном царстве». Может, и удастся кого-то предостеречь от того, как нельзя жить, если ты человек. И что делать тому человеку, который зачастую живет темно и грязно? Отвлечься от настоящей жизни красивыми сказками или осознать всю неприятную правду о своей жизни? И Горький дает ответ на этот вопрос уже в 1902 году в своей знаменитой пьесе «На дне»: «Ложь – религия рабов и хозяев, правда – Бог свободного человека!» Здесь же, чуть дальше, есть не менее интересная фраза: «Надо уважать человека!.. не унижать его жалостью… уважать надо!»

Вряд ли писателю было легко и приятно вспоминать о собственном детстве: «Теперь, оживляя прошлое, я сам порою с трудом верю, что все было именно так, как было, и многое хочется оспорить, отвергнуть, – слишком обильна жестокостью темная жизнь „неумного племени“. Но правда выше жалости, и ведь не про себя я рассказываю, а про тот тесный, душный круг жутких впечатлений, в котором жил, – да и по сей день живет, – простой русский человек».

Уже давно в художественной литературе существует жанр автобиографической прозы. Это рассказ автора о собственной судьбе. Факты из своей биографии писатель может преподносить с разной степенью точности. «Детство» М. Горького – реальная картина начала жизни писателя, начала очень трудного. Вспоминая свое детство, Алексей Максимович Пешков старается понять, как формировался его характер, кто и какое влияние оказал на него в те далекие годы: «В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою кто чем мог. Часто мед этот бывал грязен и горек, но всякое знание – все-таки мед».

Что же за человек главный герой повести – Алеша Пешков? Ему повезло родиться в семье, где отец и мать жили в настоящей любви. А потому своего сына они не воспитывали, они его – любили. Этот заряд любви, полученный в детстве, позволил Алеше не пропасть, не ожесточиться среди «неумного племени». Ему было очень трудно, так как душа его не переносила человеческой дикости: «.. иные впечатления только обижали меня своей жестокостью и грязью, возбуждая отвращение и грусть». А все потому, что его родственники и знакомые чаще всего – бессмысленно жестокие и невыносимо скучные люди. Часто испытывает Алеша чувство острой тоски; его даже посещает желание уйти из дома с ослепшим мастером Григорием и скитаться, прося подаяние, лишь бы не видеть пьяниц дядьёв, самодура-деда и забитых двоюродных братьев. Тяжело было мальчику и потому, что у него было развито чувство собственного достоинства: не терпел он никакого насилия ни по отношению к себе, ни к другим. Так, Алеша говорит, что не мог выносить, когда уличные мальчишки мучали животных, издевались над нищими, он всегда был готов вступиться за обиженного. Оказывается, что в этой жизни непросто и человеку честному. А родители и бабушка воспитали в Алеше ненависть ко всякой лжи. Душа Алеши страдает от хитрости его братьев, вранья его знакомого дяди Петра, от того, что ворует Ваня Цыганок.

Так, может быть, постараться забыть о чувстве достоинства и честности, стать таким, как все? Ведь жить станет легче! Но не таков герой повести. В нем живет острое чувство протеста против неправды. Защищаясь, Алеша может даже допустить грубую выходку, как это случилось, когда, мстя за избитую бабушку, мальчик испортил любимые Святцы деда. Немного повзрослев, Алеша с увлечением участвует в уличных драках. Это не обычное хулиганство. Это способ снять душевное напряжение – ведь вокруг царит несправедливость. На улице парень в честном поединке может победить противника, а в обычной жизни несправедливость чаще всего избегает честной схватки.

Таких, как Алеша Пешков, сейчас называют трудными подростками. Но если вглядеться в героя повести, заметишь, что этот человек тянется к добру и красоте. С какой любовью он рассказывает о душевно талантливых людях: о своей бабушке, Цыганке, о компании уличных верных друзей. Он даже в своем жестоком деде старается найти лучшее! И просит он у людей одного – доброго человеческого отношения (вспомните, как меняется этот затравленный паренек после задушевной беседы с ним доброго человека – епископа Хрисанфа)…

В повести люди часто оскорбляют и избивают друг друга. Плохо, когда осознанная жизнь человека начинается со смерти любимого отца. Но еще хуже, когда ребенок живет в атмосфере ненависти: «Дом деда был наполнен горячим туманом взаимной вражды всех со всеми; она отравляла взрослых, и даже дети принимали в ней горячее участие». Вскоре после приезда в дом родителей матери Алеша получил первое по-настоящему оставшееся в памяти впечатление от детства: родной дед избил его, маленького ребенка, до полусмерти. «С тех дней у меня явилось беспокойное внимание к людям, и, точно мне содрали кожу с сердца, оно стало невыносимо чутким ко всякой обиде и боли, своей и чужой», – вспоминает об одном из самых памятных событий в своей жизни человек уже не первой молодости.

Другого способа воспитания в этой семье не знали. Старшие всячески унижали и били младших, думая, что добиваются таким образом уважения. Но ошибка этих людей в том, что они путают уважение со страхом. Был ли природным извергом Василий Каширин? Думается, нет. Он, по-своему убогий, жил по принципу «не нами заведено, не нами и закончится» (по которому и сейчас живут многие). Какая-то даже гордость звучит в его поучении внуку: «Когда свой, родной бьет – это не обида, а наука! Чужому не давайся, а свой – ничего! Ты думаешь, меня не били? Меня, Олеша, так били, что ты этого и в страшном сне не увидишь. Меня так обижали, что, поди-ка, сам Господь Бог глядел – плакал! А что вышло? Сирота, нищей матери сын, а вот дошел до своего места – старшиной цеховым сделан, начальник людям».

Стоит ли удивляться, что в такой семье «дети были тихи, незаметны; они прибиты к земле, как пыль дождем». Ничего странного нет и в том, что в такой семье выросли звероподобные Яков и Михаил. Сравнение их с животными возникает при первом же знакомстве: «.. дядья внезапно вскочили на ноги и, перегибаясь через стол, стали выть и рычать на дедушку, жалобно скаля зубы и встряхиваясь, как собаки…» И то, что Яков играет на гитаре, еще не делает его человеком. Ведь душа-то его тоскует вот о чем: «Быть бы Якову собакою – Выл бы Яков с утра до ночи: Ой, скушно мне! Ой грустно мне». Эти люди не знают, зачем живут, а потому и мучаются от смертельной скуки. А когда своя жизнь – тяжелая обуза, появляется тяга к разрушению. Так, Яков забил до смерти собственную жену (и не сразу, а изощренно пытая годами); по-настоящему изводит жену Наталью и другой изверг – Михаил. Зачем они это делают? На этот вопрос отвечает Алеше мастер Григорий: «Зачем? А он, поди, и сам не знает… Может, за то бил, что была она лучше его, а ему завидно. Каширины, брат, хорошего не любят, они ему завидуют, а принять не могут, истребляют!» К тому же перед глазами с детства пример родного отца, зверски бьющего мать. И это – норма! Это самая омерзительная форма самоутверждения – за счет слабого. Таким, как Михаил и Яков, очень хочется выглядеть сильными и мужественными, но в глубине души они чувствуют себя ущербными. Такие, чтобы хоть ненадолго почувствовать уверенность в себе, куражатся над близкими. А по сути своей они – настоящие неудачники, трусы. Сердца их, отвращенные от любви, питаются не только беспричинной яростью, но еще и завистью. Жестокая война начинается между братьями за отцовское добро. (Интересная все-таки штука – русский язык! В своем первом значении слово «добро» обозначает все положительное, хорошее; во втором же – барахло, которое можно потрогать руками.) И в этой войне все средства сгодятся, вплоть до поджога и убийства. Но и получив наследство, братья не обретают покоя: не построишь счастья на лжи и крови. Михаил, тот вообще теряет всякий человеческий облик и приходит к отцу с матерью с одной целью – убить. Ведь, по его мнению, виноват в том, что жизнь прожита по-свински, не он сам, а кто-то другой!

Горький в своей книге много размышляет о том, почему русский человек зачастую жесток, почему делает свою жизнь «серой, безжизненной чепухой». И вот еще один из его ответов самому себе: «Русские люди, по нищете и скудости жизни своей, вообще любят забавляться горем, играют им, как дети, и редко стыдятся быть несчастными. В бесконечных буднях и горе – праздник, и пожар – забава; на пустом месте и царапина – украшение…» Однако не всегда читатель обязан доверять прямым оценкам автора.

Речь в повести идет далеко не о бедных людях (по крайней мере, не сразу они беднеют), их достаток вполне позволят им жить по-человечески во всех смыслах. Но по-настоящему хороших людей в «Детстве» найдешь, скорее, среди малоимущих: Григорий, Цыганок, Хорошее Дело, бабушка Акулина Ивановна, происходившая из бедной семьи. Значит, не в бедности или богатстве дело. Дело в скудости душевной и духовной. Ведь не было же никаких богатств у Максима Савватеевича Пешкова. Но это не помешало ему быть удивительно красивым человеком. Честный, открытый, надежный, работящий, с чувством собственного достоинства, любить умел красиво и неоглядно. Вина не пил, что в России редкость. И стал Максим судьбой для Варвары Пешковой. Он не то что не бил жену и сына, айв мыслях не держал оскорбить их. И остался самым светлым воспоминанием и примером для сына на всю жизнь. Завидовали люди счастливой и дружной семье Пешковых. И эта мутная зависть толкает выродков Михаила и Якова на убийство зятя. Но чудом оставшийся в живых Максим проявляет милосердие, спасая братьев жены от верной каторги.

Бедная, несчастная Варвара! Верно, уж Богу угодно было дать ей такого мужчину – мечту любой женщины. Удалось ей вырваться из того удушливого болота, где она родилась и выросла, познать настоящее счастье. Да недолго длилось оно! Ушел из жизни Максим до обидного рано. И с тех пор жизнь Варвары пошла наперекосяк. Бывает, так складывается женская доля, что никакой замены тому единственному не находится. Показалось, что может она найти если не счастье, то покой с Евгением Максимовым, образованным человеком, дворянином. Но под внешним лоском его скрывалось, как оказалось, ничтожество, не лучше тех же Якова и Михаила.

Удивительно в этой повести то, что автор-рассказчик не испытывает ненависти к тем, кто калечил его детство. Маленький Алеша хорошо усвоил урок своей бабушки, сказавшей о Якове и Михаиле: «Они – не злые. Они просто – глупые!» Понимать это нужно в том смысле, что они конечно же злые, но еще и – несчастные в убожестве своем. Раскаяние иногда все-таки размягчает эти засохшие души. Яков вдруг начинает рыдать, бить себя по лицу: «Что это такое, что?…Зачем это? Негодяй и подлец, разбитая душа!» Василий Каширин, человек гораздо более умный и сильный, и мучается сильнее и чаще. Понимает старик, что его жестокость унаследовали и дети-неудачники, потрясенно жалуется Богу: «В горестном возбуждении доходя до слезливого воя, совался в угол, к образам, бил с размаху в сухую, гулкую грудь: „Господи, али я грешней других? За что-о?“» Однако этот жесткий самодур достоин не только жалости, но и уважения. Ибо никогда он в протянутую руку непутевого сына или дочери не вложил вместо хлеба камень. Во многом он сам искалечил своих сыновей. Но и поддерживал же! Спасал от службы в армии (о чем горько потом сожалел), от тюрьмы; разделив имущество, целыми днями пропадал в мастерских сыновей, помогая наладить дело. А чего стоит эпизод, когда озверевший Михаил и его дружки, вооруженные колами, ломятся в дом Кашириных. Отец в эти страшные минуты озабочен главным образом тем, чтобы сына не ударили в схватке по голове. Волнует его и судьба Варвары. Василий Каширин понимает, что жизнь его дочери не задалась, и отдает, по сути, последнее, только чтобы обеспечить Варвару.

Как уже говорилось, эта книга не только о жизни семьи, о быте, но и о Боге. Точнее, о том, как верует в Бога простой русский человек. А в Бога, оказывается, можно верить по-разному. Ведь не только Бог создал человека по своему образу и подобию, но и человек постоянно творит Бога по своей собственной мерке. Так, для деда Василия Каширина, человека деловитого, сухого и жесткого, Бог – строгий надзиратель и судья. Его Бог именно и прежде всего наказывает и мстит. Не зря, вспоминая Священную историю, дед всегда рассказывает эпизоды мучений грешников. Религиозные установления Василий Васильевич понимает, как солдат понимает воинский устав: вызубрить, не рассуждать и не прекословить. Знакомство маленького Алеши с христианством начинается в семье деда с зубрежки молитвенных формул. И когда ребенок начинает задавать невинные вопросы по тексту, его испуганно обрывает тетка Наталья: «Ты не спрашивай, это хуже! Просто говори за мною: „Отче наш…“» Обращение к Богу для деда – строжайший, но и радостный ритуал. Он знает огромное количество молитв и псалмов наизусть и с упоением повторяет слова Священного Писания, часто не задумываясь даже, что они означают. Его, необразованного человека, наполняет радостью уже то, что он говорит не грубым языком повседневности, но возвышенным строем «божественной» речи.

Иной Бог у бабушки Акулины Ивановны. Она как раз не знаток священных текстов, но это нисколько не мешает ей верить горячо, искренне и по-детски наивно. Ибо только такой и может быть истинная вера. Сказано: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мтф., 18,1). Бабушкин Бог – милосердный заступник, одинаково любящий всех. И вовсе не всезнающий и всемогущий, но частенько и плачущий над несовершенством мира, и сам достойный жалости и сострадания. Бог для бабушки – сродни светлому и справедливому герою народной сказки. К нему, как к самому близкому, можно обратиться с своим, сокровенным: «Варваре-то улыбнулся бы радостью какой! Чем она тебя прогневала, чем грешней других? Что это: женщина молодая, здоровая, а в печали живет. И вспомяни, Господи, Григорья, – глаза-то у него все хуже…» Именно такая молитва, пусть и лишенная установленного порядка, но искренняя, до Бога и дойдет скорее. И за всю свою тяжелую жизнь в мире жестоком и грешном бабушка благодарит Господа, который помогает людям далеким и близким, любит и прощает их.

Повесть М. Горького «Детство» показывает нам, читателям, что можно и нужно в самых трудных жизненных условиях не ожесточаться, не становиться рабом, но оставаться Человеком.

В. А. Карпов

Детство

Сыну моему посвящаю

I

В полутемной тесной комнате, на полу, под окном, лежит мой отец, одетый в белое и необыкновенно длинный; пальцы его босых ног странно растопырены, пальцы ласковых рук, смирно положенных на грудь, тоже кривые; его веселые глаза плотно прикрыты черными кружками медных монет, доброе лицо темно и пугает меня нехорошо оскаленными зубами.

Мать, полуголая, в красной юбке, стоит на коленях, зачесывая длинные мягкие волосы отца со лба на затылок черной гребенкой, которой я любил перепиливать корки арбузов; мать непрерывно говорит что-то густым, хрипящим голосом, ее серые глаза опухли и словно тают, стекая крупными каплями слез.

Меня держит за руку бабушка, – круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом; она вся черная, мягкая и удивительно интересная; она тоже плачет, как-то особенно и хорошо подпевая матери, дрожит вся и дергает меня, толкая к отцу; я упираюсь, прячусь за нее; мне боязно и неловко.

Я никогда еще не видал, чтобы большие плакали, и не понимал слов, неоднократно сказанных бабушкой:

– Попрощайся с тятей-то, никогда уж не увидишь его, помер он, голубчик, не в срок, не в свой час…

Я был тяжко болен, – только что встал на ноги; во время болезни, – я это хорошо помню, – отец весело возился со мною, потом он вдруг исчез, и его заменила бабушка, странный человек.

– Ты откуда пришла? – спросил я ее. Она ответила:

– С верху, из Нижнего, да не пришла, а приехала! По воде-то не ходят, шиш!

Это было смешно и непонятно: наверху, в доме, жили бородатые крашеные персияне, а в подвале старый желтый калмык продавал овчины. По лестнице можно съехать верхом на перилах или, когда упадешь, скатиться кувырком, – это я знал хорошо. И при чем тут вода? Всё неверно и забавно спутано.

– А отчего я шиш?

– Оттого, что шумишь, – сказала она, тоже смеясь. Она говорила ласково, весело, складно. Я с первого же дня подружился с нею, и теперь мне хочется, чтобы она скорее ушла со мною из этой комнаты.

Меня подавляет мать; ее слезы и вой зажгли во мне новое, тревожное чувство. Я впервые вижу ее такою, – она была всегда строгая, говорила мало; она чистая, гладкая и большая, как лошадь; у нее жесткое тело и страшно сильные руки. А сейчас она вся как-то неприятно вспухла и растрепана, всё на ней разорвалось; волосы, лежавшие на голове аккуратно, большою светлой шапкой, рассыпались по голому плечу, упали на лицо, а половина их, заплетенная в косу, болтается, задевая уснувшее отцово лицо. Я уже давно стою в комнате, но она ни разу не взглянула на меня, – причесывает отца и всё рычит, захлебываясь слезами.

В дверь заглядывают черные мужики и солдат-будочник. Он сердито кричит:

– Скорее убирайте!

Окно занавешено темной шалью; она вздувается, как парус. Однажды отец катал меня на лодке с парусом. Вдруг ударил гром. Отец засмеялся, крепко сжал меня коленями и крикнул:

– Ничего, не бойся, Лук!

Вдруг мать тяжело взметнулась с пола, тотчас снова осела, опрокинулась на спину, разметав волосы по полу; ее слепое, белое лицо посинело, и, оскалив зубы, как отец, она сказала страшным голосом:

– Дверь затворите… Алексея – вон! Оттолкнув меня, бабушка бросилась к двери, закричала:

– Родимые, не бойтесь, не троньте, уйдите Христа ради! Это – не холера, роды пришли, помилуйте, батюшки!

Я спрятался в темный угол за сундук и оттуда смотрел, как мать извивается по полу, охая и скрипя зубами, а бабушка, ползая вокруг, говорит ласково и радостно:

– Во имя Отца и Сына! Потерпи, Варюша! Пресвятая Мати Божия, заступница…

Мне страшно; они возятся на полу около отца, задевают его, стонут и кричат, а он неподвижен и точно смеется. Это длилось долго – возня на полу; не однажды мать вставала на ноги и снова падала; бабушка выкатывалась из комнаты, как большой черный мягкий шар; потом вдруг во тьме закричал ребенок.

– Слава Тебе, Господи! – сказала бабушка. – Мальчик!

И зажгла свечу.

Я, должно быть, заснул в углу, – ничего не помню больше.

Второй оттиск в памяти моей – дождливый день, пустынный угол кладбища; я стою на скользком бугре липкой земли и смотрю в яму, куда опустили гроб отца; на дне ямы много воды и есть лягушки, – две уже взобрались на желтую крышку гроба.

У могилы – я, бабушка, мокрый будочник и двое сердитых мужиков с лопатами. Всех осыпает теплый дождь, мелкий, как бисер.

– Зарывай, – сказал будочник, отходя прочь.

Бабушка заплакала, спрятав лицо в конец головного платка. Мужики, согнувшись, торопливо начали сбрасывать землю в могилу, захлюпала вода; спрыгнув с гроба, лягушки стали бросаться на стенки ямы, комья земли сшибали их на дно.

– Отойди, Леня, – сказала бабушка, взяв меня за плечо; я выскользнул из-под ее руки, не хотелось уходить.

– Экой ты, Господи, – пожаловалась бабушка, не то на меня, не то на Бога, и долго стояла молча, опустив голову; уже могила сравнялась с землей, а она всё еще стоит.

Мужики гулко шлепали лопатами по земле; налетел ветер и прогнал, унес дождь. Бабушка взяла меня за руку и повела к далекой церкви, среди множества темных крестов.

– Ты что не поплачешь? – спросила она, когда вышла за ограду. – Поплакал бы!

– Не хочется, – сказал я.

– Ну, не хочется, так и не надо, – тихонько выговорила она.

Всё это было удивительно: я плакал редко и только от обиды, не от боли; отец всегда смеялся над моими слезами, а мать кричала:

– Не смей плакать!

Потом мы ехали по широкой, очень грязной улице на дрожках, среди темно-красных домов; я спросил бабушку:

– А лягушки не вылезут?

– Нет, уж не вылезут, – ответила она. – Бог с ними!

Ни отец, ни мать не произносили так часто и родственно имя Божие.

Через несколько дней я, бабушка и мать ехали на пароходе, в маленькой каюте; новорожденный брат мой Максим умер и лежал на столе в углу, завернутый в белое, спеленатый красною тесьмой.

Примостившись на узлах и сундуках, я смотрю в окно, выпуклое и круглое, точно глаз коня; за мокрым стеклом бесконечно льется мутная, пенная вода. Порою она, вскидываясь, лижет стекло. Я невольно прыгаю на пол.

– Не бойся, – говорит бабушка и, легко приподняв меня мягкими руками, снова ставит на узлы.

Над водою – серый, мокрый туман; далеко где-то является темная земля и снова исчезает в тумане и воде. Всё вокруг трясется. Только мать, закинув руки за голову, стоит, прислонясь к стене, твердо и неподвижно. Лицо у нее темное, железное и слепое, глаза крепко закрыты, она всё время молчит, и вся какая-то другая, новая, даже платье на ней незнакомо мне.

Бабушка не однажды говорила ей тихо:

– Варя, ты бы поела чего, маленько, а? Она молчит и неподвижна.

Бабушка говорит со мною шепотом, а с матерью – громче, но как-то осторожно, робко и очень мало. Мне кажется, что она боится матери. Это понятно мне и очень сближает с бабушкой.

– Саратов, – неожиданно громко и сердито сказала мать. – Где же матрос?

Вот и слова у нее странные, чужие: Саратов, матрос. Вошел широкий седой человек, одетый в синее, принес маленький ящик. Бабушка взяла его и стала укладывать тело брата, уложила и понесла к двери на вытянутых руках, но, – толстая, – она могла пройти в узенькую дверь каюты только боком и смешно замялась перед нею.

– Эх, мамаша! – крикнула мать, отняла у нее гроб, и обе они исчезли, а я остался в каюте, разглядывая синего мужика.

– Что, отошел братишка-то? – сказал он, наклонясь ко мне.

– Ты кто?

– Матрос.

– А Саратов – кто?

– Город. Гляди в окно, вот он!

За окном двигалась земля; темная, обрывистая, она курилась туманом, напоминая большой кусок хлеба, только что отрезанный от каравая.

– А куда бабушка ушла?

– Внука хоронить.

– Его в землю зароют?

– А как же? Зароют.

Я рассказал матросу, как зарыли живых лягушек, хороня отца. Он поднял меня на руки, тесно прижал к себе и поцеловал.

– Эх, брат, ничего ты еще не понимаешь! – сказал он. – Лягушек жалеть не надо, Господь с ними! Мать пожалей, – вон как ее горе ушибло!

Над нами загудело, завыло. Я уже знал, что это – пароход, и не испугался, а матрос торопливо опустил меня на пол и бросился вон, говоря:

– Надо бежать!

И мне тоже захотелось убежать. Я вышел за дверь. В полутемной узкой щели было пусто. Недалеко от двери блестела медь на ступенях лестницы. Взглянув наверх, я увидал людей с котомками и узлами в руках. Было ясно, что все уходят с парохода, – значит, и мне нужно уходить.

Но когда вместе с толпою мужиков я очутился у борта парохода, перед мостками на берег, все стали кричать на меня:

– Это чей? Чей ты?

– Не знаю.

Меня долго толкали, встряхивали, щупали. Наконец явился седой матрос и схватил меня, объяснив:

– Это астраханский, из каюты…

Бегом он снес меня в каюту, сунул на узлы и ушел, грозя пальцем:

– Я тебе задам!

Шум над головою становился всё тише, пароход уже не дрожал и не бухал по воде. Окно каюты загородила какая-то мокрая стена; стало темно, душно, узлы точно распухли, стесняя меня, и всё было нехорошо. Может быть, меня так и оставят навсегда одного в пустом пароходе?

Подошел к двери. Она не отворяется, медную ручку ее нельзя повернуть. Взяв бутылку с молоком, я со всею силой ударил по ручке. Бутылка разбилась, молоко облило мне ноги, натекло в сапоги.

Огорченный неудачей, я лег на узлы, заплакал тихонько и, в слезах, уснул.

А когда проснулся, пароход снова бухал и дрожал, окно каюты горело, как солнце. Бабушка, сидя около меня, чесала волосы и морщилась, что-то нашептывая. Волос у нее было странно много, они густо покрывали ей плечи, грудь, колени и лежали на полу, черные, отливая синим. Приподнимая их с пола одною рукою и держа на весу, она с трудом вводила в толстые пряди деревянный редкозубый гребень; губы ее кривились, темные глаза сверкали сердито, а лицо в этой массе волос стало маленьким и смешным.

Сегодня она казалась злою, но когда я спросил, отчего у нее такие длинные волосы, она сказала вчерашним теплым и мягким голосом:

– Видно, в наказание Господь дал, – расчеши-ка вот их, окаянные! Смолоду я гривой этой хвасталась, на старости кляну! А ты спи! Еще рано, – солнышко чуть только с ночи поднялось…

– Не хочу уж спать!

– Ну, ино не спи, – тотчас согласилась она, заплетая косу и поглядывая на диван, где вверх лицом, вытянувшись струною, лежала мать. – Как это ты вчера бутыль-то раскокал? Тихонько говори!

Говорила она, как-то особенно выпевая слова, и они легко укреплялись в памяти моей, похожие на цветы, такие же ласковые, яркие, сочные. Когда она улыбалась, ее темные, как вишни, зрачки расширялись, вспыхивая невыразимо приятным светом, улыбка весело обнажала белые крепкие зубы, и, несмотря на множество морщин в темной коже щек, всё лицо казалось молодым и светлым. Очень портил его этот рыхлый нос с раздутыми ноздрями и красный на конце. Она нюхала табак из черной табакерки, украшенной серебром. Вся она – темная, но светилась изнутри – через глаза – неугасимым, веселым и теплым светом. Она сутула, почти горбатая, очень полная, а двигалась легко и ловко, точно большая кошка, – она и мягкая такая же, как этот ласковый зверь.

До нее как будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она, разбудила, вывела на свет, связала всё вокруг меня в непрерывную нить, сплела всё в разноцветное кружево и сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком, – это ее бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни.

Сорок лет назад пароходы плавали медленно; мы ехали до Нижнего очень долго, и я хорошо помню эти первые дни насыщения красотою.

Установилась хорошая погода; с утра до вечера я с бабушкой на палубе, под ясным небом, между позолоченных осенью, шелками шитых берегов Волги. Не торопясь, лениво и гулко бухая плицами по серовато-синей воде, тянется вверх по течению светло-рыжий пароход, с баржой на длинном буксире. Баржа серая и похожа на мокрицу. Незаметно плывет над Волгой солнце; каждый час всё вокруг ново, всё меняется; зеленые горы – как пышные складки на богатой одежде земли; по берегам стоят города и села, точно пряничные издали; золотой осенний лист плывет по воде.

– Ты гляди, как хорошо-то! – ежеминутно говорит бабушка, переходя от борта к борту, и вся сияет, а глаза у нее радостно расширены.

Часто она, заглядевшись на берег, забывала обо мне: стоит у борта, сложив руки на груди, улыбается и молчит, а на глазах слезы. Я дергаю ее за темную, с набойкой цветами, юбку.

– Ась? – встрепенется она. – А я будто задремала да сон вижу.

– А о чем плачешь?

– Это, милый, от радости да от старости, – говорит она, улыбаясь. – Я ведь уж старая, за шестой десяток лета-вёсны мои перекинулись-пошли.

И, понюхав табаку, начинает рассказывать мне какие-то диковинные истории о добрых разбойниках, о святых людях, о всяком зверье и нечистой силе.

Сказки она сказывает тихо, таинственно, наклонясь к моему лицу, заглядывая в глаза мне расширенными зрачками, точно вливая в сердце мое силу, приподнимающую меня. Говорит, точно поет, и чем дальше, тем складней звучат слова. Слушать ее невыразимо приятно. Я слушаю и прошу:

– А еще вот как было: сидит в подпечке старичок домовой, занозил он себе лапу лапшой, качается, хныкает: «Ой, мышеньки, больно, ой, мышата, не стерплю!»

Подняв ногу, она хватается за нее руками, качает ее на весу и смешно морщит лицо, словно ей самой больно.

Вокруг стоят матросы – бородатые ласковые мужики, – слушают, смеются, хвалят ее и тоже просят:

– А ну, бабушка, расскажи еще чего! Потом говорят:

– Айда ужинать с нами!

За ужином они угощают ее водкой, меня – арбузами, дыней; это делается скрытно: на пароходе едет человек, который запрещает есть фрукты, отнимает их и выбрасывает в реку. Он одет похоже на будочника – с медными пуговицами – и всегда пьяный; люди прячутся от него.

Мать редко выходит на палубу и держится в стороне от нас. Она всё молчит, мать. Ее большое стройное тело, темное, железное лицо, тяжелая корона заплетенных в косы светлых волос, – вся она мощная и твердая, – вспоминаются мне как бы сквозь туман или прозрачное облако; из него отдаленно и неприветливо смотрят прямые серые глаза, такие же большие, как у бабушки.

Однажды она строго сказала:

– Смеются люди над вами, мамаша!

– А Господь с ними! – беззаботно ответила бабушка. – А пускай смеются, на доброе им здоровье!

Помню детскую радость бабушки при виде Нижнего. Дергая за руку, она толкала меня к борту и кричала:

– Гляди, гляди, как хорошо! Вот он, батюшка, Нижний-то! Вот он какой, Богов! Церкви-те, гляди-ка ты, летят будто!

И просила мать, чуть не плача:

– Варюша, погляди, чай, а? Поди, забыла ведь! Порадуйся!

Мать хмуро улыбалась.

Когда пароход остановился против красивого города, среди реки, тесно загроможденной судами, ощетинившейся сотнями острых мачт, к борту его подплыла большая лодка со множеством людей, подцепилась багром к спущенному трапу, и один за другим люди из лодки стали подниматься на палубу. Впереди всех быстро шел небольшой сухонький старичок, в черном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелеными глазками.

Повесть «Детство» (1913г.) входит в автобиографическую трилогию, в которую также входят 2 повести: «В людях» и «Мои университеты». М. Горький описывает жизнь в России конца 19 века через восприятие и понимание всех событий главным героем - маленькиммальчиком Алешейй. Он рассказывает об отношениях его родственников, членов большой семьи деда Каширина, пытается понять истоки зла и враждебности.

Главные герои

Период, который должен быть радостным и беззаботным изображен полным трагических событий и переживаний. «Детство» - в сокращении это описание автором реальных картин из жизни русского народа и история души ребенка. Критик А. Гвоздев в журнале «Северные записки» пишет: «…кошмарные сцены людской жестокости давят и теснят воображение автора» (1916г., рецензия на повесть Горького «Детство»).

В повести Горького «Детство» главными героями, помимо самого рассказчика, мальчика Алексея, являются его родственники. При этом мать Варвара не занимает центральное место в описании, а отец Максим и вовсе умер, Воспоминания мальчика начинаются с его смерти, он не помнит его живым).

Основные собятия повести связаны с семьей Кашириных, родителей матери Алеши и ее братьев:

дед - Васили Васильевич;
бабушка - Акулина Каширина;
дядя Михаил;
дядя Яков.

Стоит отметить еще нескольких персонажей, которые не связаны родственными связями, но оставили след в душе Алеши.

Цыганок - приемный сын семьи Кашириных;
Григорий Иванович - мастер;
Хорошее дело - квартирант.

Первая картина, с которой начинается пересказ воспоминаний о детстве Алеши - лежащий на полу

отец. Мальчик еще не понимает, что он умер. Рядом с отцом - мама Алексея, она плачет. Мальчика за руку держит незнакомая женщина, она приходится бабушкой Алеше. Она толкает его к отцу, но Алеша не подходит к нему, смущается, потому что взрослые плачут.

С этого момента бабушка станет самым главным близким человеком для Алеши. Она приехала из Нижнего - название города, которое Алексей услышал впервые, за дочерью и внуком.

У матери начинаются роды и Алексея выгоняют из комнаты. Родился мальчик, роды принимала бабушка.

Следующее воспоминание связано с кладбищем, с похоронами отца. Несколько дней спустя мать, сын и бабушка отправляются в Нижний Новгород на корабле. Маленький брат Алексея, Максим, умирает в дороге. Когда достигли Саратова, мать и бабушка идут хоронить Максима, Алексей остается в каюте.

Алексей подружился с бабушкой, и они вместе выходили из каюты на палубу, чтобы любоваться природой. Когда бабушка рассказывала внуку сказки, мимо проходящие матросы останавливались, чтобы послушать их, а потом приглашали их к себе на ужин.

Когда доплыли до Нижнего, их встречал маленький старичок с зелеными глазами и рыжей бородой - отец Варвары, и остальные члены семьи. Дед не понравился Алеше, он начал его опасаться. Когда они дошли до дома, Алексея удивил запах и обстановка во дворе. Везде стояли чаны с разноцветной водой, в которых мокли ткани. У деда была собственная красильная мастерская .

Для Алеши началась новая жизнь, которая отличалась от прежней. Для мальчика были очень странными отношения его родственников между собой.

В доме деда все друг с другом враждовали. Варвара приехала именно тогда, когда ее братья требовали у отца разделить имущество. Во время обеда началась ссора, которая закончилась дракой. Их разняли Цыганок и Григорий Иванович. Отец называл своих сыновей «диким племенем», просил опомниться.

Алеше казалось, что дед следит за ним. Он разговаривал с ним чаще, чем с другими внуками, потом заставил учить молитвы. Однажды дед спросил его, бил ли его отец. То, что отец не ударил мальчика ни разу и матери запретил бить его, не понравилось деду. У маленького мальчика не хватало воображения, чтобы представить, как можно бить маленьких детей. Но скоро он стал свидетелем порки, а потом ему самому часто попадало от деда.

Алеша считал, что его мать - самая сильная и смелая и гордился этим. Но случай, который произошел в ближайшую субботу, подорвал его отношение к матери. Мальчику хотелось покрасить какую-нибудь вещь, как это делали взрослые. Саша Яковов посоветовал ему покрасить белую скатерть. Цыганок, увидев, как Алексей пытается окунуть скатерть в чан, выхватил ее, но край все же был покрашен. Позвали бабушку. Она попросила Цыганка и Сашу не рассказывать об этом деду, но Сашка проболтался. За это дед его высек. Досталось и Алеше, мать с бабушкой не смогли защитить его.

От избиения Алексей потерял сознание, заболел и провел несколько дней в постели. Алексей слышал, как бабушка ругает дочь за то, что она не защитила сына. Мать призналась, что испугалась, и что живет в этом аду только из-за сына.

Дед навестил Алексея, принес ему гостинцы. Он стал рассказывать внуку о своем детстве. Хоть его и обижали в детстве, он, сын «нищей матери», стал цеховым старшиной, начальником. Дедушка рассказал о том, как тянул баржу по Волге трижды. Алеша хотел простить деда, но не смог. После этого визита у постели Алеши всегда были посетители. Тогда он и подружился с Цыганком. Он рассказал о том, что когда дед бил Алешу, он подставлял свою руку.

Алеша понял, что Цыганок занимает особое место в доме, дед его уважает. Дядья никогда не шутили над ним, как над Григорием, но за глаза обзывали его вором и лентяем. Как выяснилось, каждый хотел забрать его к себе, когда откроет свою мастерскую.

Бабушка рассказала Алеше историю появления Цыганка в их доме. Его подкинули во двор, когда он был младенцем. Бабушка уговорила деда оставить его. Хоть она и родила восемнадцать детей, выжили только трое.

Алеша любил Цыганка. Ему нравились вечера, когда дяди Миши и дедушки не было дома, и бабушка приглашала всех домочадцев за праздничный стол. Много ели и пили водку, и дядя Яков начинал петь песни, потом просили станцевать Цыганка. Он танцевал «неутомимо и самозабвенно», к нему присоединялась и бабушка. Однажды уже нетрезвый дядя Яков стал плакать и рвать на себе рубаху. На вопрос Алеши, зачем он это делает, ни бабушка, ни Цыганок не ответили. Ему рассказал Григорий, что Яков забил жену до смерти, и теперь его мучает совесть .

Каждую пятницу Цыганок ездил покупать провизию. Его ждали с нетерпением и волнением. Он привозил намного больше продуктов, чем мог купить на те деньги, которые давал ему дед. Бабушка рассказала Алеше, что часть его провизии ворованная.

Вскоре он погиб. Это произошло зимой. У дяди Якова во дворе стоял большой дубовый крест, который он собирался поставить на могиле жены. Братья попросили Цыганка помочь им донести крест на кладбище. Они не удержали его, и крест придавил Цыганка, а братья успели отскочить. Когда Цыганка принесли домой, он истекал кровью. Дедушка обвинил сыновей в его смерти. Цыганка похоронили тихо и незаметно.

Бабушка была очень набожной, ежедневно молилась за своих детей и рассказывала Алеше о Боге и святых. Однажды во время молитвы в комнату вбежал дед и сказал, что начался пожар. Бабушка не растерялась, сама выносила из горящей мастерской вещи и руководила другими. После того как пожар был потушен, дед сказал, что Григория надо рассчитать, потому что пожар произошел по его вине. В туже ночь тетка Наталья умерла во время родов.

Весной дядя Михаил и дядя Яков открыли свои мастерские. А Алеша с бабушкой и дедом переехали в новый дом, окна которого выходили на кабак. В доме жили и квартиранты. Алексей все дни проводил с бабушкой, изредка его навещала мать. Дедушка научил внука читать, скоро он мог читать псалтырь. Дедушка и бабушка часто вспоминали прожитые годы, и дед очень расстраивался, когда разговор заходил о детях.

Однажды в дом вбежал дядя Яков, чтобы сообщить важную новость. Ее суть сводилась к тому, что скоро придет Михаил «убивать деда». С этого дня началась череда беспокойных дней. Михаил, напившись в кабаке, часто приходил в дом и устраивал погромы. Он с друзьями разрушил баню, разгромил сад. После очередной драки деду и его товарищам удалось связать Михаила. Он лежал в сарае, облитый холодной водой. Бабушка просила деда отдать ему приданное Варвары, но он отказывался .

Алеше казалось, что у бабушки и у дедушки у каждого свой Бог. Бог бабушки добрый и всем помогает, а дедушкин Бог очень строг и наказывает за плохие поступки. Но каждый из них очень любил своего Бога и обращался за помощью к нему и к святым. Однажды дед попросил у Николая угодника помощи в продаже дома. Когда дед начал заниматься ростовщичеством и давать деньги под заклад, чтобы поддержать детей, к нему с обыском нагрянула полиция. Дед считал, что его защитили святые.

На улицу Алеша выходил редко. Его часто избивали мальчишки, за то, что он был внуком «Кащея Каширного».

А еще он стыдился Григория Ивановича, который полностью ослеп и ходил со старухой, собирая милостыню. Когда он приходил в их дом, Алеша прятался. Как-то Алеша спросил у бабушки, почему дед не кормит Григория Ивановича.

Бабушка ответила, что за это Бог накажет его, и оказалась права. Через десять лет, когда бабушки уже не стало, дед так же ходил по улицам, прося милостыню.

«Хорошее дело»

Дед продал дом и купил другой. В доме жили квартиранты, среди которых был один, не такой, как все. К нему обращались не по имени, а «Хорошее дело». Он редко выходил из комнаты, которая была завалена книгами и разными вещами. Однажды Алеша напросился к нему, чтобы лучше узнать его, но Хорошее дело попросил его больше не приходить.

Когда деда не было дома, бабушка устраивала застолья, приглашая всех квартирантов. На одном из таких застолий она прочитала сказку, которая до глубины души задела Хорошее дело. Он расчувствовался, и мальчик понял, что он совершенно один и его мучает одиночество. Никто из жителей дома не любил его, а дед бил Алешу, за каждое посещение нового друга. Вскоре его выжили, объявив, что в этой комнате будет жить мать Алеши.

Общение с дядей Петей

После отъезда Хорошего дела Алексей подружился с квартирантом дядей Петей. Но дружба быстро сменилась неприязнью, а потом и вовсе враждой. Алеше понравился дом Овсянникова, во дворе которого всегда играли трое мальчишек. Он залезал на дерево и наблюдал за ними.

Однажды он даже спас от смерти самого младшего, когда тот во время игры в прятки полез в колодец. Алесей позвал на помощь его братьев, и его вытащили из колодца. Когда дед узнал, что Алеша бывает у Овсянниковых, он запретил ему туда ходить, потому что это был дом полковника. Если его видел там дядя Петя, он докладывал об этом деду. Скоро дядя Петя умер, покончив жизнь самоубийством.

Возвращение матери

Мама Алеши вернулась в родительский дом . Она учила мальчика читать стихи и рассказывать их наизусть, но Алеша с трудом справлялся с этой задачей.

Как-то во время ссоры дед побил бабушку. Алексей решил отомстить ему за бабушку. Взяв святцы деда, которые были ему очень дороги, он начал «отстригать головы святым». Увидев это, дед очень разозлился, хотел избить Алешу, но мать смогла отстоять его и не дала в обиду.

Дед и бабушка хотели выдать замуж Варвару. Она была против и всячески сопротивлялась.

Учеба в школе

Поведение деда поменялось, он стал спокойнее, а Варвара стала хозяйкой в доме. Алексей вместе с Сашей начали ходить в школу. Но учеба не понравилась Алеше, а потом Саша начал прогуливать уроки. Через месяц после начала учебы Алексей заболел оспой и проводил дни в постели. Однажды он в бреду спрыгнул с чердака и повредил ноги и на три месяца оказался в постели.

Бабушка приходила к нему и рассказывала сказки, истории. Она рассказала Алеше историю знакомства его родителей. Максим и Варвара поженились в тайне от деда. Дед долго сердился, но потом смирился с выбором дочери.

Мама Алеши готовилась к замужеству, мальчик злился, что взрослые скрывали от него это. Дед собирался продать дом, чтобы дать денег Варваре на приданное. Свадьба прошла тихо, а на следующий день мать с отчимом уехали в Москву.

Вскоре дед продал дом и они сняли две комнаты в подвале. Когда мать с отчимом приехали, выяснилось что он проиграл все имущество в карты. После ссоры Алексей с отчимом и матерью съехали от деда. Отчим часто ссорится с беременной Варварой.

Алексея отправили к деду, но вскоре к нему переезжает все семейство, включая новорожденного брата Алеши. Отчима выгнали с работы из-за каких-то махинаций.

Алексей вернулся в школу, но учеба вызывала у него только отвращение. Алексей учился хорошо, хоть учителя и жаловались на его поведение.

Однажды во время ссоры отчим избил Варвару . Увидев это, Алексей схватил нож и хотел зарезать его, но Варвара успела оттолкнуть мужа. Младший брат Алеши умер в два года, вскоре родился еще один ребенок - Николай.

Смерть матери

Навещая деда, Алексей узнал, что у них с бабушкой теперь отдельное хозяйство. Дед начал ходить к состоятельным людям и просил денег, жалуясь на то, что разорен собственными детьми. Алеша начал зарабатывать деньги, собирая по дворам тряпки, гвозди и бумагу. Заработанные деньги он отдавал бабушке.

После тяжелой болезни Варвара умерла . Дед сказал внуку, что он не медаль, чтобы быть у него на шее, «Иди-ка ты в люди… и я пошел в люди», этими словами заканчивается повесть М. Горького «Детство».

Детство
Краткое содержание повести
Повествование от имени главного героя.
I
Умер отец (сейчас одет “в белое и необыкновенно длинный; пальцы его босы ног странно растопырены, пальцы ласковых рук, смирно положены на грудь, тоже кривые; его веселые глаза плотно прикрыты черными кружками медных монет, доброе лицо темно и пугает меня нехорошо оскаленными зубами”). Мать полуголая возле него на полу. Приехала бабушка – “круглая, большеголовая, с огромными глазами и смешным рыхлым носом; она вся черная, мягкая и удивительно интересная… она говорила ласково, весело, складно. Я с первого же дня подружился с нею”.
Мальчик тяжело болен, только встал на ноги. Мать Варвара: “я впервые вижу ее такою, – она была всегда строгая, говорила мало; она чистая, гладкая и большая, как лошадь; у нее жесткое тело и страшно сильные руки. А сейчас она вся как-то неприятно вспухла и растрепана, все на ней разорвалось; волосы, лежавшие на голове аккуратно, большою светлой шапкой, рассыпались по голому плечу… “. У матери начались схватки, родила ребенка.
Помнил похороны. Был дождь. На дне ямы лягушки. Их тоже закопали. Плакать ему не хотелось. Он плакал редко от обиды, никогда от боли. Отец смеялся над его слезами, мать плакать запрещала.
Ехали на пароходе. Новорожденный Максим умер. Ему страшно. Саратов. Бабушка и мать вышли хоронить. Пришел матрос. Когда загудел паровоз, тот бросился бежать. Алеша решил, что ему тоже нужно бежать. Нашли. У бабушки длинные густые волосы. Нюхала табак. Хорошо рассказывает сказки. Даже матросам нравится.
Приехали в Нижний. Встречали дед, дядья Михаил и Яков, тетка Наталья (беременна) и двоюродные, оба Саши, сестра Катерина.
Ему никто не понравился, “я чувствовал себя чужим среди них, даже и бабушка как-то померкла, отдалилась”.
Пришли к “приземистому одноэтажному дому, окрашенному грязно-розовой краской, с нахлобученной низкой крышей и выпученными окнами”. Дом показался большим, но был тесным. Двор неприятный, завешен мокрыми тряпками, заставлен чанами с разноцветной водой.
II
“Дом деда был наполнен туманом взаимной вражды всех со всеми; она отравляла взрослых, и даже дети принимали в ней живое участие”. Братья требовали у отца раздел имущества, приезд матери еще усугубил все. Сыновья орали на отца. Бабушка предложила все отдать. Братья подрались.
Дед внимательно следил за мальчиком. Казалось, что дед злой. Заставил его учить молитвы. Этому учила Наталья. Не понимал слов, спрашивал у Натальи, та заставляла просто запоминать, искажал специально. Его раньше не били. Сашку должны были пороть за наперсток (дядья хотели подшутить над полуслепым мастером Григорием, Михаил велел племяннику накалить наперсток для Григория, но его взял дед). Провинился и сам. Решил что-нибудь покрасить. Саша Яковов предложил покрасить скатерть. Цыганок попытался ее спасти. Бабушка спрятала скатерть, но Саша проболтался. Его тоже решили пороть. Все боялись матери. Но она не отняла своего ребенка, ее авторитет у Алеши пошатнулся. Засекли до потери сознания. Болел. Дед пришел к нему. Рассказывал, как в молодости баржи тянул. Потом водолив. Его звали, но он не уходил. Да и мальчику не хотелось, чтобы ушел.
Цыганок подставил свою руку, чтобы мальчику было не так больно. Учил, что делать, чтобы не так больно было.
III
Цыганок занимал особое место в доме. “Золотые руки у Иванка”. Дядья не шутили с ним, как с Григорием. За глаза о цыганке говорили сердито. Так хитрили друг перед другом, чтобы никто его не взял к себе работать. Он хороший работник. Они еще боялись, что дед его себе оставит.
Цыганок – подкидыш. У бабушки рожено было 18. Замуж вышла в 14.
Очень любил Цыганка. Умел обращаться с детьми, веселый, знал фокусы. Мышей любил.
В праздники Яков любил на гитаре играть. Пел бесконечную тоскливую песню. Цыганок хотел петь, но голоса не было. Танцевал Цыганок. Потом бабушка с ним.
Дядя Яков свою жену до смерти забил.
Побаивался Григория. Дружил с Цыганком. Все равно подставлял свою руку. Каждую пятницу Цыганок ездил за провизией (в основном воровал).
Цыганок погиб. Яков решил крест жене поставить. Большой, дубовый. Крест несли дядья и Цыганок. “Упал, а его и придавило… И нас бы покалечило, да мы вовремя сбросили крест”. Цыганок долго лежал на кухне, изо рта кровь. Потом умер. Бабушка, дед и Григорий сильно переживали.
IV
Спит с бабушкой, та долго молится. Говорит не по писанному, от души. “Мне очень нравится бабушкин бог, такой близкий ей”, что часто просил рассказать о нем. “Говоря о боге, рае, ангелах, она становилась маленькой и кроткой, лицо ее молодело, влажные глаза струили особенно теплый свет”. Бабушка говорила, что живется им хорошо. Но это не так. Наталья просила у бога смерти, Григорий все хуже видел, собирался по миру идти. Алеша хотел в поводыри к нему. Наталью был дядя. Бабушка рассказывала, что дед ее тоже бил. Рассказывала, что нечистых видела. А еще сказки и рассказы, были и стихи. Знала их много. Боялась тараканов. В темноте слышала их и просила убить. Так спать не могла.
Пожар. Бабушка бросилась в огонь за купоросом. Обожгла руки. Любила лошадь. Ее спасли. Мастерская сгорела. Спать в эту ночь не удалось. Наталья рожала. Умерла. Алеше плохо, отнесли спать. У бабушки сильно болели руки.
V
Дядья разделились. Яков в городе. Михаил за рекой. Дед купил другой дом. Много квартирантов. Акулина Ивановна (бабушка) была знахаркой. Всем помогала. Давала хозяйственные советы.
История бабушки: мать была увечной, но раньше знатная кружевница. Дали ей вольную. Просила милостыню. Акулина училась кружева плести. Скоро о ней во всем городе знали. Дед в 22 был водоливом уже. Его мать решила их поженить.
Дед болел. От скуки решил учить мальчика азбуке. Тот быстро схватывал.
Дрался с уличными мальчишками. Очень силен.
Дед: когда приехали разбойники, его дед бросился в колокола звонить. Порубили. Помнил себя с 1812, когда 12 было. Пленные французы. Приезжали все смотреть на пленных, ругали, но многие и жалели. Многие от холода умирали. Денщик Мирон лошадей хорошо знал, помогал. А офицер скоро помер. Он хорошо относился к ребенку, даже языку своему учил. Но запретили.
Никогда не говорил об отце Алеши и о матери. Дети не удались. Однажды дед ни с того, ни с сего ударил бабушку в лицо. “Сердится, трудно ему, старому, неудачи все… “
VI
Однажды вечером, не поздоровавшись, в комнату ворвался Яков. Сказал, что Михаил совсем с ума сошел: изорвал его готовое платье, посуду перебил и обидел его с Григорием. Михаил сказал, что отца убьет. Хотели Варварино приданое. Мальчик должен был смотреть на улицу и сказать, когда появится Михаил. Страшно и скучно.
“То, что мать не хочет жить в своей семье, все выше поднимает ее в моих мечтах; мне кажется, что она живет на постоялом дворе при большой дороге, у разбойников, которые грабят проезжих богачей и делят награбленное с нищими”.
Бабушка плачет. “Господи, али не хватило у тебя разума доброго на меня, на детей моих?”
Почти каждый выходной к их воротам сбегали мальчишки: “У Кашириных опять дерутся!” Михаил появлялся вечером, всю ночь держал дом в осаде. Иногда с ним несколько пьяных помещиков. Выдергивали кусты малины и смородины, разнесли баню. Однажды дед особенно плохо себя чувствовал. Встал, зажег огонь. Мишка запустил в него половинкой кирпича. Не попал. В другой раз дядя взял кол и ломился в дверь. Бабушка хотела с ним поговорить, боялась, что изувечат, но тот ударил ее колом по руке. Михаила связали, окатили водой и положили в сарае. Бабушка сказала деду, чтобы отдал им Варино приданое. У бабушки сломалась кость, пришла костоправка. Алеша подумал, что это бабушкина смерть, бросился на нее, не подпускал к бабушке. Его унесли на чердак.
VII
У деда – один бог, у бабушки – другой. Бабушка “почти каждое утро находила новые слова хвалы, и это всегда заставляло меня вслушиваться в молитву ее с напряженным вниманием”. “Ее бог был весь день с не, она даже животным говорила о нем. Мне было ясно, что этому богу легко и покорно подчиняется все: люди, собаки, птицы, пчелы и травы; он ко всему на земле был одинаково добр, одинаково близок”.
Однажды кабатчица поссорилась с дедом, заодно обругала бабушку. Решил отомстить. Запер ее в погребе. Бабушка отшлепала, когда поняла. Сказала, чтобы в дела взрослых не вмешивался, кто виноват не всегда понятно. Господь и сам не всегда понимает. Ее бог стал ему ближе и понятнее.
Дед молился не так. “Становился он всегда на один и тот же сучок половицы, подобный лошадиному глазу, с минуту стоял молча, вытянув руки вдоль тела, как солдат… голос его звучит внятно и требовательно… Не шибко бьет себя в груди и настойчиво просит… Теперь он крестился часто, судорожно, кивает головою, точно бодаясь, голос его взвизгивает и всхлипывает. Позднее, бывая в синагогах, я понял, что дед молился, как еврей”.
Алеша знал все молитвы на память и следил, чтобы дед не пропускал, когда это все же случалось злорадствовал. Бог деда был жесток, но он его тоже вовлекал во все дела, даже чаще чем бабушка.
Однажды деда спасли от беды святые, было написано в святцах. Дед тайно занимался ростовщичеством. Пришли с обыском. Дед молился до утра. Закончилось благополучно.
Не любил улицу. С уличными дрался. Его не любили. Но его это не обижало. Возмущала их жестокость. Они издевались над пьяными нищими. Доставалось нищему Игоша Смерть в Кармане. Мастер Григорий ослеп. Ходил с маленькой серой старушкой и она просила милостыню. Не мог подойти к нему. Бабушка всегда подавала ему, разговаривала с ним. Бабушка говорила, что за этого человека господь их накажет. Через лет 10 дед сам ходил и просил милостыню. На улице также была распутная баба Ворониха. Был у нее муж. Захотел получить более высокий чин, продал жену начальнику, тот ее увез на 2 года. А когда воротилась, ее мальчик и девочка умерли, а муж проиграл казенные деньги и начал пить.
У них был скворец. Его бабушка у кота отняла. Научила говорить. Скворец подражал деду, когда тот молитвы читал. В доме было интересно, но иногда наваливалась непонятная тоска.
VIII
Дед продал дом кабатчику. Купил другой. Он был лучше. Было много квартирантов: военный из татар с женою, извозчик Петр и его немой племянник Степа, нахлебник Хорошее Дело. “Это был худощавый, сутулый человек, с белым лицом в черной раздвоенной бородке, с добрыми глазами, в очках. Был он молчалив, незаметен и, когда его приглашали обедать, чай пить, неизменно отвечал: Хорошее дело”. Бабушка так его и звала. “Вся комната его было завалена какими-то ящиками, толстыми книгами незнакомой мне гражданской печати; всюду стояли бутылки с разноцветными жидкостями, куски меди и железа, прутья свинца. С утра и до вечера… плавил свинец, паял какие-то медные штучки, что-то взвешивал на маленьких весах, мычал, обжигал пальцы… а иногда вдруг останавливался среди комнаты или у окна и долго стоял, закрыв глаза, подняв лицо, остолбеневший и безмолвный”. Алеша влезал на крышу и наблюдал за ним. Хорошее Дело был беден. Никто в доме его не любил. Спросил, что делает. Хорошее Дело предложил влезть к нему в окно. Предложил сделать налиток, чтобы мальчик к нему больше не ходил. Тот обиделся.
Когда не было деда устраивали интересные собрания. Все жители собирались пить чай. Весело. Бабушка рассказала историю про Ивана-воина и Мирона-отшельника. Хорошее Дело был потрясен, сказал, что эту историю обязательно нужно записать. Мальчика снова потянуло к нему. Любили сидеть вдвоем и молчать. “Ничего особенного я не вижу на дворе, но от этих толчков локтем и от кратких слов все видимое кажется мне особенно значительным, все крепко запоминается”.
Ходили с бабушкой за водой. Пятеро мещан били мужика. Бабушка бесстрашно тыкала их коромыслом. Хорошее Дело поверил ему, но сказал, что эти случаи нельзя запоминать. Учил драться: быстрее – значит сильнее. Дед бил его за каждое посещение. Его выжили. Не любили, так как был чужой, не такой, как все. Мешал бабушке убирать комнату, обозвал всех дураками. Дед был рад, что выжил. Алеша со злости изломал ложку.
IX
“В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мед своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мед этот был грязен и горек, но всякое знание – все-таки мед”.
Подружился с Петром. Был похож на деда. “… он походил на подростка, нарядившегося для шутки стариком. Лицо у него было плетеное, как решето, все из тонких кожаных жгутиков, между ними прыгали, точно жили в клетке, смешные бойкие глаза с желтоватыми белками. Сивые волосы его курчавились, бородка вилась кольцами; он курил трубку… “. Спорил с дедом, “кто из святых кого святее”. На их улице поселился барин, который для развлечения стрелял в людей. Чуть не попал в Хорошее Дело. Петр любил его дразнить. Однажды дробь попала ему в плечо. Рассказывал такие же рассказы, как бабушка с дедом. “Разнообразные, они все странно схожи один с другим: в каждом мучили человека, издевались над ним, гнали его”.
По праздникам в гости приходили братья. Путешествовали по крышам, увидали барина, у него щенки. Решили напугать барина и взять щенков. Алеша должен был поплевать ему на лысину. Братья оказались ни при чем.
Петр его похвалил. Остальные ругали. После этого невзлюбил Петра.
В доме Овсянникова жили три мальчика. Наблюдал за ними. Они были очень дружны. Однажды играли в прятки. Маленький упал в колодец. Алеша спас, подружились. Алеша ловил им птиц. У них была мачеха. Из дома вышел старик и запретил Алеше ходить к нему. Петр врал про Алешу дедушке. Началась у Алеши и Петра война. Знакомство с барчуками продолжалось. Ходил тайком.
Петр часто разгонял их. “Он теперь смотрел как-то вбок и давно перестал посещать бабушкины вечера; не угощал вареньем, лицо его ссохлось, морщины стали глубже, и ходил он качаясь, загребая ногами, как больной”. Однажды пришел полицейский. Его нашли мертвого во дворе. Немой вовсе не был немым. Был еще третий. Сознались, что грабили церкви.
X
Алеша ловил птиц. Они не шли в западню. Досадовал. Когда вернулся домой, узнал, что приехала мать. Он волновался. Мать заметила, что он вырос, на нем грязная одежда и он весь белый с мороза. Стала раздевать его и натирать уши гусиным салом. “… было больно, но от нее исходил освежающий, вкусный запах, и это уменьшало боль. Я прижимался к ней, заглядывая в глаза ее, онемевший от волнения… ” дед хотел поговорить с матерью, его прогнали. Бабушка просила простить дочь. Потом они плакали, Алеша тоже расплакался, обнимая их. Рассказывал матери про Хорошее дело, о трех мальчиках. “Было больно и сердцу, я сразу почувствовал, что не будет она жить в этом доме, уйдет”. Мать стала учить его гражданской грамоте. В несколько дней научился. “Она стала требовать, чтобы я все больше заучивал стихов, а память моя все хуже воспринимала эти строки, и все более росло, все злее становилось непобедимое желание переиначить, исказить стихи, подобрать к ним другие слова; это удавалось мне легко – ненужные слова являлись целыми роями и быстро спутывали обязательное, книжное”. Мать теперь учила алгебре (давалась легко), грамматике и письму (с трудом). “Первые дни по приезде она была ловкая, свежая, а теперь под глазами у нее легли темные пятна, она целыми днями ходила непричесанная, в измятом платье, не застегнув кофту, это ее портило и обижало меня… ” Дед хотел сосватать дочь. Та отказалась. Бабушка стала заступаться. Дед жестоко побил бабушку. Алеша бросался подушками, дед опрокинул ведро с водой и ушел к себе. “Я разобрал ее тяжелые волосы, – оказалось, что глубоко под кожу ей вошла шпилька, я вытащил ее, нашел другую, у меня онемели пальцы”. Просила не говорить об этом матери. Решил отомстить. Изрезал святцы деду. Но все не успел. Появился дед, стал колотить, бабушка отняла. Появилась мать. Заступилась. Обещала все на коленкор наклеить. Сознался матери, что дед бабушку бил. Мать подружилась с постоялкой, почти каждый вечер уходила к ней. Приходили офицеры и барышни. Деду не нравилось. Всех прогнал. Привез мебель, заставил ее комнаты и запер. “Не надобно нам стояльцев, я сам гостей принимать буду!” По праздникам являлись гости: бабушкина сестра Матрена с сыновьями Василием и Виктором, дядя Яков с гитарой и часовщиком. Показалось, что когда-то видел его на телеге арестованным.
Мать хотели сосватать за него, но она наотрез отказалась.
“Как-то не верилось уже, что все это они делали серьезно и что и трудно плакать. И слезы, и крики их, и все взаимные мучения, вспыхивая часто, угасая быстро, становились привычны мне, все меньше возбуждали меня, все слабее трогали сердце”.
“… русские люди, по нищете своей, вообще любят забавляться горем, играют им, как дети, и редко стыдятся быть несчастными”.
XI
“После этой истории мать сразу окрепла, туго выпрямилась и стала хозяйкой в доме, а дед сделался незаметен, задумчив, тих не похоже на себя”.
У деда были сундуки с одеждой и старинною и добром всяким. Однажды дед разрешил матери это одеть. Была очень красива. К ней часто ходили гости. чаще всех братья Максимовы. Петр и Евгений (“высокий, тонконогий, бледнолицый, с черной остренькой бородкой. Его большие глаза были похожи на сливы, одевался он в зеленоватый мундир с большими пуговицами…).
Отец Саши, Михаил, женился. Мачеха невзлюбила. Бабушка взяла к себе. Школа им не нравилась. Алеша не мог ослушаться и ходил, а вот Саша ходить отказывался, зарыл свои книги. Дед узнал. Выпороли обоих. Саша сбежал от приставленного провожатого. Нашли.
У Алеши оспа. Бабушка оставляла у него водку. Пила тайком от деда. Рассказывала ему историю отца. Он был сыном солдата, которого сослали в Сибирь за жестокость с подчиненными ему. Там родился отец. Ему жилось плохо, убегал из дома. Бил сильно, соседи отняли и спрятали. Мать уже умерла раньше. Потом и отец. Взял его крестный – столяр. Учил ремеслу. Сбежал. Водил слепых по ярмаркам. Работал столяром на пароходе. В 20 был краснодеревщиком, обойщиком и драпировщиком. Пришел свататься. Они уже поженились, лишь обвенчаться нужно было. Старик дочь так не отдал бы. Решили тайно. Был недруг у отца, мастер, разболтал. Бабушка подрезала гужи у оглоблей. Дед не смог свадьбу отменить. Сказал, что дочери нету. Потом простил. Стали жить с ними, в саду во флигеле. Родился Алеша. Дядья не любили Максима (отца). Хотели извести. Заманили на пруд покататься, столкнули в прорубь. Но отец вынырнул, схватился за края проруби. А дядья по рукам били. Вытянулся подо льдом, дышал. Решили, что потонет, покидали в голову ледяшками и ушли. А он вылез. Не сдал в милицию. Скоро уехали в Астрахань.
Бабушкины сказки занимали меньше. Хотелось знать про отца. “Отчего беспокоится отцова душа?”
XII
Поправился стал ходить. Решил всех удивить и тихонько спуститься вниз. Увидел “еще бабушку”. Страшная и вся зеленая какая-то. Мать сосватали. Ему не говорили. “Тонкой струйкой однообразно протекло несколько пустых дней, мать после сговора куда-то уехала, в доме было удручающе тихо”. Стал обустраивать себе жилище в яме.
“Я ненавидел старуху – да и сына ее – сосредоточенной ненавистью, и много принесло мне побоев это тяжелое чувство”. Свадьба была тихая. На следующее утро молодые уехали. Почти перебрался к себе в яму.
Продали дом. Дед снял две темные комнатки в подвале старого дома. Бабушка звала с собой домового, дед не дал. Сказал, что каждый теперь сам себя кормить будет.
“Мать явилась после того, как дед поселился в подвале, бледная, похудевшая, с огромными глазами и горячим, удивленным блеском в них”. Одета некрасиво, беременна. Заявили, что все сгорело. Но отчим все проиграл в карты.
Жили в Сормове. Дом новый, без обоев. Две комнаты. С ними бабушка. Бабушка работала за кухарку, колола дрова, мыла полы. На улицу пускали редко – дрался. Мать била. Однажды сказал, что укусит ее, сбежит в поле и замерзнет. Перестала. Отчим сорился с матерью. “Из-за вашего дурацкого брюха я никого не могу пригласить в гости себе, корова, вы этакая!” перед родами к деду.
Потом опять школа. Все смеялись над его бедной одеждой. Но скоро со всеми поладил, кроме учителя и попа. Учитель приставал. А Алеша озорничал в отместку. Поп требовал книгу. Книги не было, прогонял. Хотели выгнать из школы за недостойное поведение. Но в школу пришел епископ Хрисанф. Епископу Алеша понравился. Учителя стали лучше к нему относиться. А епископу Алеша обещал меньше озорничать.
Рассказывал сверстникам сказки. Те сказали, что лучше книга о Робинзоне. Однажды нечаянно нашел в книге отчима 10 рублей и рубль. Рубль взял. Купил на него “Священную историю” (требовал поп) и сказки Андерсена, также белый хлеб и колбасу. Очень понравился “Соловей”. Мать побила его, отобрала книги. Отчим рассказал об этом сослуживцам, они детям, в школе узнали, прозвали вором. Мать не хотела верить, что отчим рассказал. “Мы – бедные, у нас каждая копейка, каждая копейка… ” Брат Саша: “неуклюжий, большеголовый, он смотрел на все вокруг прекрасными, синими глазами, с тихой улыбкой и словно ожидая чего-то. Говорить начал необычайно рано, никогда не плакал, живя в непрерывном состоянии тихого веселья. Был слаб, едва ползал и очень радовался, когда видел меня… Он умер неожиданно, не хворая… “.
Со школой наладилось. Опять переселили к деду. Отчим изменял матери. “Я слышал, как он ударил ее, бросился в комнату и увидел, что мать, упав на колени, оперлась спиною и локтями о стул, выгнув грудь, закинув голову, хрипя и страшно блестя глазами, а он, чисто одетый, в новом мундире бьет ее в грудь длинной своею ногою. Я схватил со стола нож… это была единственная вещь, оставшаяся у матери после отца, – схватил и со всею силою ударил вотчима в бок”. Мать оттолкнула Максимова, остался жив. Обещал матери, что зарежет отчима и себя тоже.
“Не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе – человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человечьей”.
XIII
Опять у деда. Раздел имущества. Все горшки бабушке, остальное себе. Затем забрал у нее старинные платья, продал за 700 рублей. А деньги отдал в проценты крестнику-еврею. Все делилось. Один день бабушка готовит из своей провизии, другой – на деньги деда. У бабушки всегда лучше еда была. Даже чай считали. Одинаков по крепости должен быть.
Бабушка плела кружева, а Алеша стал заниматься ветошничеством. Бабушка брала у него деньги. Также воровал с компанией детей дрова. Компания: Санька Вяхирь, Кострома, татарчонок Хаби, Язь, Гришка Чурка. Вяхиря била мать, если он не приносил ей деньги на водку, Кострома копил деньги, мечтая о голубях, мать Чурки была больна, Хаби тоже копил, собираясь вернуться в город, где родился. Вяхирь всех мирил. Все равно считал свою мать хорошей, жалел. Иногда складывались, чтобы Вяхиря мать не била. Вяхирь хотел тоже знать грамоту. Его позвал к себе Чурка. Его мать научила Вяхиря. Скоро кое-как читал. Вяхирь жалел природу (при нем неудобно было что-то сломать). Забава: собирали стоптанные лапти и бросали в крючников-татар. Те в них. После боя татары брали их с собой и кормили своею едой. В ненастные дни собирались у отца Язя на кладбище. “… не нравилось, когда этот человек начинал перечислять, в каком доме есть хворые, кто из слобожан скоро умрет, – он говорил об этом смачно и безжалостно, а видя, что нам неприятны его речи, – нарочно дразнил и подзуживал нас”.
“Он очень часто говорил про женщин и всегда – грязно… Он знал историю жизни почти каждого слобожанина, зарытого им в песок… он как бы отворял пред нами двери домов,… мы видели, как живут люди, чувствовали что-то серьезное, важное”.
Алеше нравилась эта уличная независимая жизнь. В школе опять трудно, называли ветошником, нищебродом. Даже говорили, что от него пахнет. Ложь, тщательно мылся перед учебой. Успешно сдал экзамены в 3 класс. Дали похвальный лист, евангелие, басни Крылова и “Фата-Моргана”. Дед сказал, что это нужно спрятать в сундук, обрадовался. Бабушка болела. Несколько дней не было у нее денег. Дед жаловался, что его объедают. Взял книги, отнес в лавку, получил 55 копеек и отдал бабушке. Похвальный лист испортил надписями и отдал деду. Тот, не разворачивая, спрятал в сундук. Отчима выгнали с работы. Он исчез. Мать с маленьким братом Николаем поселилась у деда. “Немая, высохшая мать едва передвигала ноги, глядя на все страшными глазами, брат был золотушный… и такой слабенький, что даже плакать не мог… ” решили, что Николаю нужна воля, песок. Алеша набрал песка и насыпал на припеке под окном. Мальчику это понравилось. Очень привязался к брату, но с ним было немного скучно. Дед сам кормил ребенка и кормил недостаточно.
Мать: “она совсем онемела, редко скажет слово кипящим голосом, а то целый день молча лежит в углу и умирает. Что она умирала – это я, конечно, чувствовал, знал, да и дед слишком часто, назойливо говорил о смерти… “
“Я спал между печью и окном, на полу, мне было коротко, ноги я засовывал в подпечек, их щекотали тараканы. Этот угол доставил мне немало злых удовольствий, – дед, стряпая, постоянно выбивал стекла в окне концами ухватов и кочерги”. Алеша взял нож и обрезал длинные ручки, дед ругал, что не пилой, могли бы выйти скалки. Отчим воротился из поездки, бабушка с Колей перебралась к нему. Умерла мать. Перед этим просила: “Сходи к Евгению Васильевичу, скажи – прошу его прийти!” Ударила сына ножом. Но нож вырвался из ее рук. ” По лицу ее плыла тень, уходя в глубь лица, натягивая желтую кожу, заострив нос”.дед не сразу поверил, что мать умерла. Пришел отчим. Бабушка, как слепая, разбила лицо о могильный крест. Вяхирь пытался рассмешить его. Не вышло. Предложил обложить могилу дерном. Скоро дед сказал, что ему пора в люди.

(No Ratings Yet)

Ви зараз читаєте: Краткое содержание Детство – Горький Максим

Легли воспоминания о его детстве, семье и людях, окружающих его в то время. Действия, описанные в ней, происходят в середине XIX века. Ниже представлен рассказ Толстого «Детство», краткое содержание.

Главы с I по IV (Учитель Карл Иваныч, maman, папа, классы)

Николеньку, которому три дня назад исполнилось 10 лет, и его брата воспитывал и учил наукам Карл Иваныч. Мальчик любил своего учителя , хотя в это утро Карл Иваныч разозлил его. Учитель тоже любил своих подопечных, но, находясь в классной, он старался быть строгим. Карл Иваныч любил много читать, из-за этого он даже испортил себе зрение. Дождавшись когда мальчики примут утренний туалет, повёл их здороваться с матушкой.
В своей повести Толстой очень сожалеет, что не может подробно вспомнить свою мать тех времён. Ему запомнились только карие её глаза и сухие руки, которыми она ласкала Николеньку в детстве. Поздоровавшись с детьми, мама отправила их к папе сказать, чтобы он пришёл к ней.
У папы был серьёзный разговор с приказчиком, поэтому он попросил немного подождать. Поздоровавшись, папа сообщил мальчикам свой план , что в ночь уезжает в Москву и их забирает с собой для более серьёзной учёбы. Вопреки ожиданиям Николеньки, затем папа отправил их на занятия к Карлу Иванычу, пообещав позже взять мальчиков на охоту.
Карл Иваныч был очень расстроен полученной отставкой, в связи с отъездом его подопечных. Он постоянно жаловался дядьке Николаю по поводу своей дальнейшей судьбе. Уроки в этот день, казалось Николеньке, не закончатся никогда, но тут послышались шаги на лестнице.

Главы с V по VIII (Юродивый, приготовления к охоте, охота, игры)

Главы с IX по XII (Что-то вроде первой любви. Что за человек был мой отец? Занятия в кабинете и гостиной. Гриша)

Игра сразу прекратилась после того как сестра Николиньки, Любочка, сорвала с дерева вместе с листком червяка. Дети стали наблюдать за червяком, а Николеньке больше нравилось смотреть на Катеньку (дочь гувернантки Любочки Мими). Она всегда нравилась ему, но сейчас он понял, что полюбил её ещё больше. В это время отец мальчиков сообщил, что по просьбе матушки отъезд откладывается до утра.
В X главе своей повести Толстой рассуждает о характере своего отца . Он характеризует своего родителя как человека самоуверенного, предприимчивого, с оттенками любезности и разгула. Любимым занятием его была игра в карты, а также он любил женщин. Отец его был человеком счастливым, считал Толстой. Любил находиться на публике, очень много и интересно умел рассказывать всякие истории.
Когда вернулись с охоты домой, папа, пообщавшись с Карлом Иванычем, решил взять его с собой в Москву. Maman одобрила эту новость, сказав, что детям с ним будет лучше, да и привыкли они друг к другу. Уже перед сном дети решили посмотреть вериги Гриши, который ночевал на втором этаже.
Наблюдение за тем, как Гриша молится перед сном, произвело такое впечатление на мальчика, что Толстой пишет о невозможности забыть эти чувства до конца своей жизни.

Главы с XIII по XVI (Наталья Савишна, разлука, детство, стихи)

Главы с XVII по XX (Княгиня Корнакова, князь Иван Иваныч, Ивины, собираются гости)

Затем бабушка приняла княгиню Корнакову с её поздравлениями. Разговор у них был о методах воспитания детей. Княгиня приветствовала телесные наказания в воспитании. Николенька подумал, хорошо, что он не её сын.
Гостей с поздравлениями было очень много в этот день. Но Николеньку поразил один из них - это князь Иван Иваныч . Он смотрел на князя с восхищением и уважением. Ему нравилось, что бабушка была рада появлению князя. Прослушав стихи мальчика, он похвалил его и сказал, что из него будет другой Державин.
Далее, пришли родственники Ивины. У них был сын Серёжа, который очень нравился Николеньке. Он иногда даже пытался подражать ему. Дети стали играть в свою любимую игру - разбойники.
Между тем в гостиной и зале начали собираться гости. Среди них была г-жа Валахина со своей дочерью Сонечкой. Николенька был неравнодушен к Сонечке и она занимала всё его внимание.

Повесть детство горький в сокращении по главам.

Главные герои

Другие герои

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Заключение

Тест по рассказу

Рейтинг пересказа

Максим Горький(Пешков Алексей Максимович)Детство

1868–1936

Книга о скудости и богатстве души человеческой

Детство

I

Главные герои

«Хорошее дело»

Общение с дядей Петей

Возвращение матери

Учеба в школе

Смерть матери

Главы с I по IV (Учитель Карл Иваныч, maman, папа, классы)

Главы с V по VIII (Юродивый, приготовления к охоте, охота, игры)

Главы с XIII по XVI (Наталья Савишна, разлука, детство, стихи)

Главы с XVII по XX (Княгиня Корнакова, князь Иван Иваныч, Ивины, собираются гости)

Максим Горький
(Пешков Алексей Максимович)
Детство