«…Шли сегодня танки без привала,
с грохотом осколков по броне,
здесь учений нет, и радуг мало
в этой необъявленной войне…»
Введение
Анализируя публикации периодической печати и капитальные работы по Афганской войне 1979 – 1989 годов, можно отметить, что основными героями, привлекающими внимание авторов, являются спецназовцы, десантники, вертолетчики, саперы, наконец, мотострелки. О танкистах и экипажах других бронированных машин упоминается обычно вскользь, в связи с боевой деятельностью других родов войск. Этому есть свои объективные и субъективные причины.
Данной работой мы хотим восстановить справедливость, осветив, насколько это возможно, особенности боевой работы бронированных машин в Афганистане.
Дивизии Туркестанского военного округа, вошедшие в Афганистан, имели штатно-организационную структуру, очень мало отличавшуюся от структуры аналогичных соединений на Европейском ТВД. Первоначально в составе мотострелковых дивизий, как и положено по штату, находились танковые полки:
234-й танковый полк в 201-й дивизии;
24-й гв. танковый полк в 5-й дивизии;
285-й танковый полк в 108-й дивизии.
Всего, с учетом танковых батальонов мотострелковых дивизий, в Афганистане к 1980 году находилось 39 танковых батальонов. Однако уже в июне 1980 года 234-й танковый полк был выведен в Союз – вести танковые сражения в Афганистане было не с кем. В составе 40-й Армии остался 285-й танковый полк 108-й мотострелковой дивизии, дислоцированный в Баграме, и 24-й гвардейский Пражский орденов Суворова и Богдана Хмельницкого танковый полк 5-й гвардейской мотострелковой дивизии, дислоцированный в Шинданде. В марте 1984 года 285-й танковый полк был преобразован в 682-й мотострелковый, и общее количество танковых батальонов уменьшилось до 17. В октябре 1986 в Союз был выведен и 24-й гв. танковый полк. Генерал Громов так обосновал этот шаг: «…в горах танкисты не могли полностью, с максимальным эффектом использовать боевые возможности своих машин. В «зеленке» же танки буквально вязли на рисовых полях. Как правило, они применялись только для охраны объектов и во время действий на небольших равнинах, где машины могли развернуться. Для выполнения боевых задач было достаточно танковых батальонов, которые находились в штатах мотострелковых частей…».
28 лет назад детище известных террористов Гульбеддина Хекматияра и Усамы бен Ладена — элитное спецподразделение афганских моджахедов «Черный аист» — впервые потерпело сокрушительное поражение. В роли обидчиков пернатых духов выступили 23 бойца cпецназа Главного разведывательного управления СССР.
СПЕЦНАЗ ЕСТЬ СПЕЦНАЗ
Вспоминает председатель совета директоров ОАО «КТК» Сергей Клещенков:
— Хотя я как военнослужащий был откомандирован во время конфликта в Афганистан, лично с «аистами» мне сталкиваться не приходилось. Однако наслышаны о них были все — и рядовые, и командование.
Подразделение «Черный аист» Гульбеддин Хекматияр организовал из отборнейших головорезов, прошедших усиленную подготовку под руководством американских и пакистанских инструкторов. Каждый «аист» одновременно исполнял обязанности радиста, снайпера, минера и т.д. К тому же бойцы этого спецподразделения, созданного для проведения диверсионных операций, владели почти всеми видами стрелкового оружия и отличались звериной жестокостью: советских военнопленных они пытали не хуже гестаповцев.
Хотя «Черные аисты» гордо заявляли, что ни разу не терпели поражения от советских войск, это было правдой лишь отчасти. И касалось только первых лет войны. Дело в том, что наши строевые части были подготовлены не для партизанской войны, а для проведения широкомасштабных боевых операций. Поэтому сначала они несли ощутимые потери.
Учиться приходилось на практике. Причем как солдатам, так и офицерам. Но не обходилось без трагических казусов. Например, майор, носивший странное прозвище Ноль восемь, поднял в небо боевые вертолеты и полностью уничтожил на марше колонну наших союзников, бойцов Бабрака Кармаля. Позже я узнал, что «ноль-восемь» — это плотность дуба. В то же время бойцы спецназа были намного лучше подготовлены и на фоне таких «дубовых» майоров выглядели просто блестяще.
Кстати, до афганской войны в этом подразделении служили исключительно офицеры. Решение о привлечении солдат и сержантов срочной службы в ряды спецназа было принято советским командованием уже во время конфликта.
ЗАДАНИЕ — СВОБОДНЫЙ ПОИСК
В том страшном бою принял участие единственный казахстанец, сержант отдельной 459-й роты отряда «Каскад» ГРУ СССР алматинец Андрей Дмитриенко. Группа советских спецназовцев угодила в засаду, умело расставленную «аистами», при выполнении самого обычного задания.
Вспоминает Андрей Дмитриенко:
— Мы получили информацию о том, что какая-то банда разгромила караван наливников-бензовозов в 40 км от Кабула. По сведениям армейской разведки, эта автоколонна везла секретный груз — новые китайские реактивные минометы и, возможно, химическое оружие. А бензин был простым прикрытием.
Нашей группе было необходимо найти уцелевших солдат, груз и доставить их в Кабул. Численность обычной штатной группы спецназа — десять человек. Причем чем меньше группа, тем легче работать. Но в этот раз было решено объединить две группы под командованием старшего лейтенанта Бориса Ковалева и усилить их опытными бойцами. Поэтому в свободный поиск отправился стажер старший лейтенант Ян Кушкис, а также два прапорщика Сергей Чайка и Виктор Строганов.
Выступили мы днем, налегке, в самую жару. Ни касок, ни бронежилетов брать не стали. Считалось, что спецназовцу стыдно надевать всю эту амуницию. Глупо, конечно, но это неписаное правило всегда строго выполнялось. Мы даже еды достаточно с собой не взяли, так как планировали вернуться засветло.
Каждый из бойцов нес автомат АКС-74 калибра 5,45 мм, а офицеры предпочитали АКМ калибра 7,62 мм. Кроме того, на вооружении группы находились 4 ПКМ — модернизированные пулеметы Калашникова. Это очень мощное оружие стреляло теми же патронами, что и снайперская винтовка Драгунова — 7,62 мм на 54 мм. Хотя калибр тот же, что и у АКМ, но гильза длиннее, поэтому и заряд пороха более мощный. Кроме автоматов и пулеметов каждый из нас прихватил с собой около десятка оборонительных гранат «эфок» — Ф-1, с разлетом осколков 200 метров. Наступательные РГД-5 мы презирали за маломощность и глушили ими рыбу.
Сводная группа шла по холмам параллельно трассе Кабул — Газни, которая очень сильно напоминает трассу в Алматинской области Чилик — Чунджа. Отлогие и длинные подъемы вымотали нас намного сильнее, чем самые крутые скалы. Казалось, что им никогда не будет конца. Идти было очень трудно. Спину жарили лучи высокогорного солнца, а раскаленная, словно сковорода, земля дышала нам в лицо нестерпимым обжигающим жаром.
ЛОВУШКА НА КАЗАЖОРЕ
Около 19 часов вечера командир объединенной группы Ковалев принял решение «садиться» на ночь. Бойцы заняли вершину сопки Казажора и принялись складывать из базальтового камня бойницы — круглые ячейки высотой в полметра.
Вспоминает Андрей Дмитриенко:
— В каждом таком укреплении находилось по 5-6 человек. Я лежал в одной ячейке с Алексеем Афанасьевым, Толкыном Бектановым и двумя Андреями — Моисеевым и Школеновым. Командир группы Ковалев, старший лейтенант Кушкис и радиотелеграфист Калягин расположились метрах в двухстах пятидесяти от основной группы.
Когда стемнело, мы решили закурить, и тут с соседних высоток по нам внезапно ударили пять ДШК — крупнокалиберных пулеметов Дегтярева-Шпагина. Этот пулемет, красноречиво прозванный в Афганистане «королем гор», СССР в семидесятых годах продал Китаю. Во время афганского конфликта функционеры Поднебесной не растерялись и перепродали это мощное оружие душманам. Теперь нам пришлось испытать страшную силу пяти крупнокалиберных «королей» на своей собственной шкуре.
Тяжелые пули калибра 12,7 мм крошили хрупкий базальт в пыль. Выглянув в бойницу, я увидел, как снизу на нашу позицию накатывает толпа душманов. Их было человек двести. Все строчили из «калашниковых» и орали. Кроме кинжального огня ДШК атакующих прикрывали автоматы их затаившихся в укрытиях единоверцев.
Мы сразу же обратили внимание на то, что духи вели себя совсем не так, как всегда, а чересчур уж профессионально. Пока одни делали стремительный рывок вперед, другие били по нам из автоматов так, что не давали поднять головы. В темноте мы могли разглядеть только силуэты стремительно наступающих моджахедов, которые сильно смахивали на бестелесные призраки. И от этого зрелища становилось жутко. Но даже нечеткие контуры бегущих врагов то и дело терялись.
Сделав очередной бросок, душманы мгновенно падали на землю и натягивали на головы темные капюшоны черных американских «алясок» или темно-зеленые камуфляжные куртки. Из-за этого они полностью сливались с каменистой почвой и на некоторое время затаивались. После чего атакующие и прикрывающие менялись ролями. При этом огонь не затихал ни на секунду.
Это было очень странно, если принять во внимание, что большинство моджахедов обычно были вооружены автоматами Калашникова китайского и египетского производства. Дело в том, что египетские и китайские подделки АКМ и АК-47 не выдерживали длительной стрельбы, так как были изготовлены из низкокачественной стали. Их стволы, нагреваясь, расширялись, и пули летели очень слабо. Выпустив два-три рожка, такие автоматы просто начинали «плеваться».
Подпустив «духов» метров на сто, мы ударили в ответ. После того как наши очереди скосили несколько десятков атакующих, душманы поползли назад. Однако радоваться было рано: врагов оставалось еще слишком много, а боеприпасов у нас явно не хватало. Хочу особо отметить совершенно идиотский приказ министерства обороны СССР, согласно которому на один боевой выход бойцу выдавалось не более 650 патронов. Забегая вперед, скажу, что после возвращения мы сильно поколотили того старшину, что выдавал нам боеприпасы. Чтобы больше не выполнял таких тупых приказов. И помогло!
ПРЕДАТЕЛЬСТВО КОМАНДОВАНИЯ
Сообразив, что ни сил, ни боеприпасов нашей группе не хватит, радиотелеграфист Афанасьев принялся вызывать Кабул. Я лежал рядом с ним и собственными ушами слышал ответ оперативного дежурного по гарнизону. Этот офицер на просьбу выслать подкрепление безразлично ответил: «Выкручивайтесь сами».
Только теперь я понял, почему бойцов спецназа называли одноразовыми. Тут в полной мере проявился героизм Афанасьева, который выключил рацию и громко заорал: «Ребята, держитесь, помощь уже идет!». Это известие воодушевило всех, кроме меня, так как я один знал страшную правду.
Патронов у нас оставалось совсем немного, группа вынуждена была переставить переводчики огня на одиночные выстрелы. Все наши бойцы стреляли прекрасно, поэтому многие из моджахедов были поражены именно одиночным огнем. Осознав, что в лоб нас не взять, «духи» пошли на хитрость. Они принялись кричать, что мы по ошибке напали на своих союзников, бойцов царандоя — афганской милиции.
Зная, что душманы при свете дня воюют очень плохо, прапорщик Сергей Чайка принялся тянуть время в надежде дожить до утра и дождаться подкрепления. С этой целью он предложил противнику переговоры. Душманы согласились.
В качестве парламентеров отправился сам Чайка с Матвиенко, Барышкиным и Рахимовым. Подпустив их метров на 50, «духи» неожиданно открыли огонь. Александр Матвиенко был убит первой же очередью, а Миша Барышкин получил тяжелые ранения. До сих пор помню, как он, лежа на земле, судорожно дергается и кричит: «Ребята, помогите! Мы истекаем кровью!»
Все бойцы как по команде открыли заградительный огонь. Благодаря этому Чайке с Рахимовым каким-то чудом удалось вернуться. К сожалению, спасти Барышкина нам не удалось. Он лежал метрах в ста пятидесяти от наших позиций, на открытом месте. Вскоре он затих.
НЕОЖИДАННЫЙ ПРОРЫВ
Интересно, что по ячейке командира группы Ковалева, где он находился вместе со старшим лейтенантом Кушкисом и радиотелеграфистом Калягиным, «духи» почти не стреляли. Все силы противник сосредоточил на нас. Может быть, моджахеды решили, что трое бойцов все равно никуда не денутся? Такое пренебрежение сыграло с нашими врагами злую шутку. В тот момент, когда наш огонь от недостатка патронов катастрофически ослаб и мы не могли больше сдерживать натиск наступающих «духов», им в тыл неожиданно ударили Ковалев, Кушкис и Калягин.
Услышав разрывы гранат и треск автоматных очередей, мы поначалу даже решили, что к нам подошло подкрепление. Но тут в нашу ячейку скатился командир группы вместе со стажером и радистом. Во время прорыва они уничтожили около полутора десятков «духов».
В ответ обозленные моджахеды, не ограничиваясь убийственным огнем пяти ДШК, принялись бить по ячейкам из ручных гранатометов. От прямых попаданий слоистый камень разлетался на куски. Многие бойцы были ранены осколками гранат и камня. Так как мы не взяли с собой перевязочных пакетов, то пришлось перевязывать раны рваными тельниками.
К сожалению, у нас не было тогда ночных прицелов, а инфракрасный бинокль имелся только у Сергея Чайки. Высмотрев гранатометчика, он кричал мне: «Гад на семь часов! Мочи его!» И я посылал туда короткую очередь. Сколько человек я уложил тогда, точно не знаю. Но, наверное, около 30.
Этот бой не был для меня первым, и мне уже приходилось убивать людей. Но на войне убийство убийством не считается — это просто способ выжить самому. Здесь надо быстро на все реагировать и очень точно стрелять. Когда я уходил в Афган, мой дед-пулеметчик, ветеран Великой Отечественной войны, сказал мне: «Никогда не разглядывай врага, а сразу стреляй в него. Рассмотришь потом».
Перед отправкой политработники говорили нам, что моджахеды отрезали у наших убитых солдат уши, носы и другие органы, выкалывали глаза. После своего прибытия в Кабул я обнаружил, что наши тоже отрезают уши у убитых «духов». Дурной пример заразителен, и вскоре я занялся тем же самым. Но мою страсть к коллекционированию прервал особист, который поймал меня на 57-м ухе. Все сушеные экспонаты, разумеется, пришлось выбросить.
НЕ ПОПАЛ В ЦИРК — ОКАЗАЛСЯ В СПЕЦНАЗЕ
Признаюсь, за весь тот бой я десять раз пожалел, что не остался в Печорах сержантом. Печеры-Псковские — это город под Питером, где расположена база подготовки спецназа ГРУ СССР. Там готовили командиров отделений, радиотелеграфистов, разведчиков и минеров. Я искусно сымитировал полное отсутствие слуха и, успешно «откосив» от рации, прорвался в разведчики.
Готовили нас очень основательно. Мы постоянно бегали 10-километровые кроссы, бесконечно отжимались на брусьях и подтягивались на турнике, стреляли из всех видов стрелкового оружия и отрабатывали действия с ножом на чучелах из гофрированного картона. Такой картон лучше всего имитирует человеческое тело.
Кроме того, изучали подрывное дело и тренировали силу воли в подземных лабиринтах, где нас атаковали виртуальные танки.
Учился я так хорошо, что меня даже хотели оставить там инструктором-сержантом. Чтобы этого не произошло, я совершил несколько дисциплинарных нарушений и полностью разочаровал в себе начальника курсов. Он, махнув на меня рукой сказал, что в спецназ попадают все разгильдяи, которых не принимают в цирк или в тюрьму.
Кроме того, что я рвался в Афган, у меня абсолютно не сложились отношения с неким сержантом Перетяткевичем. Он, будучи кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе, проиграл мне борцовский поединок. После этого стал ко мне придираться и «стучал» на меня командирам. Поэтому, когда 27 апреля 1984 года мы, двое разведчиков и пятеро радиотелеграфистов, оказались в Кабуле, я был просто счастлив.
РАЗВЯЗКА
Ночной бой достиг своей кульминации в 4 часа утра, когда «духи» решительно пошли в очередную атаку. Патронов они не жалели и громко вопили: «Шурави, таслим!» — аналог фашистского «Рус, сдавайс!»
Меня трясло от холода и нервного напряжения, но больше всего угнетала полная неопределенность. И я очень боялся. Боялся неминуемой смерти и возможных пыток, боялся неизвестности. Тот, кто говорит, что на войне не страшно, — либо там не был, либо лжет.
Мы израсходовали почти все боеприпасы. Последний патрон для себя никто не берег. Его роль у спецназовцев исполняет последняя граната. Это гораздо надежнее и еще нескольких врагов с собой утащить можно.
У меня оставалось еще семь патронов, пара гранат и нож, когда мы принялись договариваться между собой о том, кто добьет раненых. Решили, что те, на кого укажет жребий, заколют их ножами. Оставшиеся патроны — только для врага. Это звучит ужасно, но в живых оставлять товарищей было нельзя. Моджахеды зверски пытали бы их перед смертью.
Бросая жребий, мы услышали шум вертолетных винтов. Я на радостях бросил в душманов последние гранаты. А потом, как холодом, обдала страшная мысль: вдруг вертолеты пройдут мимо?
Но мимо они не прошли. Оказалось, что нам на выручку прилетели вертолетчики «залетного» Александрийского полка, базировавшегося под Кандагаром. В этом полку служили офицеры-штрафники, имевшие многочисленные проблемы по службе. Когда наша рота стояла рядом с этими вертолетчиками, мы не раз пили с ними водку. Но хотя дисциплина хромала у них на обе ноги, зато они ничего не боялись. Несколько транспортных Ми-8 и боевых Ми-24, более известных как «крокодилы», ударили по душманам из пулеметов и отогнали их от наших позиций. Быстро загрузив в вертолеты двух убитых и 17 раненых товарищей, мы запрыгнули сами и оставили противника кусать локти.
УСАМА ОТ ЗЛОСТИ РАСТОПТАЛ ЧАЛМУ
Впоследствии разведцентр ограниченного контингента советских войск в Афганистане получил данные, что в том бою нашей группой было уничтожено 372 натасканных боевика. Также выяснилось, что командовал ими молодой и мало кому известный тогда Усама бен Ладен. Агентура свидетельствовала, что после этого боя будущий знаменитый террорист вне себя от ярости топтал собственную чалму и последними словами крыл своих помощников. Это поражение легло на «аистов» несмываемым пятном позора.
Во всех афганских селениях, контролируемых «духами», был объявлен недельный траур, а главари моджахедов поклялись уничтожить всю нашу 459-ю роту.
Жаль, что никто из нас не всадил в бен Ладена пулю: в мире было бы теперь гораздо спокойнее и башни-близнецы в Нью-Йорке стояли бы сейчас на своем месте. Правда, он вряд ли бегал в атаку вместе с «аистами». Наверняка отсиживался за каким-нибудь бугорком.
После этого боя мы не просыхая пили целых две недели. И никто не высказал нам ни единого слова упрека. Командир группы старший лейтенант Борис Ковалев, стажер старший лейтенант Ян Кушкис, прапорщик Сергей Чайка, радиотелеграфист Калягин и геройски погибшие Александр Матвиенко и Михаил Барышкин были награждены орденами Красной Звезды. Остальных бойцов награждать почему-то не стали. Они получили награды уже за другие операции.
Хоть и частично, но «духам» удалось исполнить свою клятву. Так, 19 сентября 1984 года они на наших глазах расстреляли из ДШК вертолет, в котором находились Борис Ковалев, Алексей Афанасьев, Стратьев и другие наши товарищи. Они летели к нам вместе с подкреплением, когда наша группа заперла в ущелье крупный караван душманов с оружием. Подбитый вертолет загорелся и рухнул вниз. Пару часов спустя мы сполна расплатились с моджахедами, но ребят уже не вернешь…
В настоящее время кавалер боевых российских орденов «За доблесть» и «Боевое братство», медалей «За отвагу», «За ратную доблесть» Андрей Дмитриенко воспитывает молодежь в военно-спортивном патриотическом клубе «Аскер», созданном при Союзе ветеранов Афганистана в Алматы.
В СССР их называли душманами, в мире они известны, как моджахеды. Все 10 лет Афганской войны они противостояли нашим воинам-интернационалистам. Однако с ними не только воевали, но и договаривались.
Разношерстный противник
Душманы (в ираноязычной среде «неприятель» или «злодей») как вооруженное формирование появились сразу после ввода в Афганистан советских войск. Все началось с небольших отрядов ополченцев, к концу 1980-х они переросли в 250-тысячную группировку, исправно снабжаемую оружием из Пакистана, США, Ирана, Египта и Китая.
По свидетельству воинов-интернационалистов, моджахеды были вооружены до зубов. Их излюбленной манерой было ежечасное обстреливание советских позиций. Канонада не прекращалась даже ночью. В такой ситуации, как говорят советские военные, приходилось спать в обнимку с автоматом.
Как и следовало ожидать, такая огромная армия боевиков не смогла превратиться в сплоченное движение: разбившись на десятки мелкий соединений по национальному (пуштуны, хазарейцы, нуристанцы, таджики, узбеки) или религиозному (шииты, сунниты, исмаилиты) признакам, они воевали не только с советскими войсками, но и между с собой.
Одним из самых серьезных противников для советских войск стал полевой командир Ахмад Шах Масуд. Против него предпринималось 9 масштабных военных операций, которые имели лишь частичный успех. Шах Масуд был в числе немногих влиятельных моджахедов, кто пошел на перемирие с советским командованием.
Животные в помощь
Для транспортировки из Пакистана оружия, боеприпасов и снаряжения душманы использовали верблюдов. Сопровождала караваны специальная кавалерия. Передвигались они преимущественно ночью, чтобы ускользнуть от застав правительственных сил. Атаковать такие колонны было непросто.
Как только передовой отряд всадников замечал противника, душманы сгоняли копытных в кучу, создавая тем самым мощный оборонительный заслон. «Пулемет их не брал – на каждом верблюде по полтонны тюков», – признавался один из советских афганцев. Позднее наши военные силами отрядов специального назначения начали успешно использовать тактику засад на пути следования караванов.
Во время ликвидации перевозивших оружие бандформирований удавалось захватывать невредимых лошадей. Животные были не только хорошо обучены езде под седлом, но и не боялись стрельбы и взрывов. В 154-м отдельном отряде специального назначения из афганских лошадок даже создали кавалерийский взвод, однако по распоряжению командования вскоре вынуждены были прекратить «неуставщину».
Договариваться можно
Как известно, в Афганистане была обширная инфраструктура, созданная специалистами из СССР. Одной из важнейших ее частей было газовое месторождение возле Джузджана. В 1986 году на охрану этого объекта направили сотрудника Ульяновского КГБ майора Николая Комарова. Ему была поставлена задача примирить душманов с властью, и пресечь диверсии на газопроводе.
Пришлось договариваться с моджахедами. Многие полевые командиры отказывались идти на контакт, однако были и сговорчивые. Среди них главарь одной из банд Джафар, по словам Комарова, «гордый воин». После серии безуспешных попыток заключить с Джафаром соглашение майор было списал его со счетов, как неожиданно получил от него подарок. Это был «метровый толстолобик» – знак того, что моджахед готов на компромисс.
Имя другого главаря Комаров не называет, но путь к перемирию с ним был не менее своеобразным. Майор прибыл на переговоры один и без оружия. Его усадили за стол, завязалась беседа. Вдруг моджахед взял грязными руками плов и поднес его ко рту Комарова – «кгбэшнику пришлось его проглотить. Это означало, что сделка заключена.
Избирательный подход
Попадая в плен к моджахедам, советские солдаты понимали: чтобы выжить нужно надеяться на чудо. Кроме невыносимых условий содержания, жесточайших пыток и подсаживания на наркотики их ждало испытание Кораном. Охранники принуждали пленных заучивать суры, причем если при их воспроизведении допускались ошибки несчастного солдата до крови избивали палками.
Узников со званием моджахеды предпочитали отдавать западным спецслужбам. Так поступили с командиром 90-го отдельного авиационного штурмового полка Александром Руцким. Катапультировавшемуся со сбитого самолета летчику предстояло пережить плен, подвешивание на дыбу, а затем перевод на территорию Пакистана, где им занялись представители ЦРУ.
Некоторых заключенных душманы подвергали особенно мощной идеологической обработке. К 1989 году советское командование смогло высвободить из плена 88 военнослужащих, как показала дальнейшая проверка, 8 из них были завербованы противником для ведения на территории СССР разведывательной деятельности.
В стане душманов оказывались не только советские плененные, но и перебежчики. Не желая возвращаться назад, они сами становились моджахедами. Среди них Сергей Красноперов, который сбежал к противнику от издевательств сослуживцев. Со слов солдата, при полном безучастии командиров он подвергался всяческим унижениям со стороны товарищей, а вот «духи», в отличие от своих, его приняли.
Перебежчик поработал ремонтником, охранником, сблизился с муллами, выучил язык и принял ислам. «Я осознал, что, на самом деле, бог один, просто Иисус и Мухаммед – посланники разной веры», – признался Красноперов. Позднее новоиспеченный моджахед женился на афганке, появились дети – и вскоре от местного его было не отличить.
Судьба другого перебежчика, которого называют «Рядовой Д», была схожей. Ремонтировал оружие, охранял главаря банды, женился на местной девушке. Но дальнейший его путь другой. «Рядовой Д» принимал активное участие в истязаниях советских пленных, шокируя своей жестокостью даже душманов. Он без промедления казнил своего тестя, заподозрив его в симпатиях к русским. Позднее изменник оказался в руках советской контрразведки и был расстрелян.
Афганская война показала, что крупнокалиберные пулемёты незаменимы для пехотных подразделений и частей спецназа. В современной структуре мотострелковых подразделений армии крупнокалиберные пулеметы отсутствуют на ротном уровне.
В системе вооружения Советской армии в послевоенные годы не уделялось должного внимания оснащению войск крупнокалиберными пулемётами. Только Афганская война показала, что это оружие незаменимо для пехотных подразделений и частей спецназа. Тем не менее, эта проблема актуальна и сегодня, поскольку в современной структуре мотострелковых подразделений Российской армии крупнокалиберные пулеметы отсутствуют на ротном уровне (за исключением пулеметов КПВ, установленных на БТР).
ПОТРЕБНОСТЬ ПЕХОТЫ В КРУПНОКАЛИБЕРНЫХ ПУЛЕМЕТАХ
В послевоенные годы советским стратегам будущая война представлялась войной моторов. Однако характер боевых действий в Афганистане в начале 80-х гг. заставил военных пересмотреть это мнение. Применение в горной местности БМП и БТР как основных средств огневой поддержки спешенных мотострелковых подразделений оказалось в большинстве случаев неэффективным или вовсе невоз-можным. Пехоте требовалось мощное коллективное оружие огневой поддержки. Из штатных средств в мотострелковых батальонах таковым являлся только 30-мм автоматический гранатомёт АГС-17, в парашютно-десантных – АГС-17 и 82-мм миномёт и лишь десантно-штурмовые батальоны имели на вооружении, кроме перечисленных систем, ещё и 12,7-мм станковые пулемёты Никитина-Соколова-Волкова НСВС-12,7 «Утёс».
Первые же уроки афганской войны заставили военных пересмотреть организационно-штатную структуру практи-чески всех родов войск, задействованных в «оказании интернациональной помощи афганскому народу». В штат пехотных подразделений, а иногда и вне штатного расписания, были включены 12,7-мм пулемёты «Утёс» и другое тяжёлое оружие.
Выбор на «Утёс» пал не случайно. С первых дней Афган-ской кампании советским войскам активно противодейство-вали формирования мятежников, основным тяжёлым ору-жием которых был крупнокалиберный пулемёт ДШКМ (Дегтярёва-Шпагина крупнокалиберный, модернизирован-ный) в китайском исполнении. Причём насыщенность банд-формирований китайскими 12,7-мм пулемётами Тип 54 рос-ла с каждым днём. Согласно требованиям руководства афганской вооружённой оппозиции крупнокалиберный пуле-мёт полагался каждой боевой группе численностью в 15-20 человек. Столкнувшись в недоступном для бронетехники высокогорье с губительным огнём душманских ДШКМ, советская пехота первое время могла противопоставить им лишь малоэффективный огонь личного стрелкового оружия.
В сложившейся ситуации только наличие на вооружении нашей пехоты аналогичного ДШКМ пулемёта могло перело-мить ситуацию. Им и стал «Утёс», принятый на вооружение Советской армии ещё в 1972 г.
ПУЛЕМЕТЫ НСВС-12,7 И НСВ-Т
Оба варианта «Утёса» — станковый НСВС-12,7 и танковый НСВ-Т стали поступать в войска с начала 1972 г. одновремен-но. Само оружие имеет одинаковую конструкцию. «Пехотный вариант» отличается лишь наличием станка, а танковый - наличием электроспуска в задней части ствольной коробки. «Утёс» выгодно отличался от своего предшественника ДШКМ по всем показателям. Удивительно только одно - почему конструкторы оружия снабдили пулемёт прицелом, рассчи-танным на дистанцию 500 м меньшую, чем у ДШКМ. И это при том, что прицел этот был оптическим с максимальной кратно-стью увеличения х6 Вторым недостатком пулемёта «Утёс» была его себестоимость - около 5000 руб., сумма по тем вре-менам огромная, хотя, конечно, данный недостаток на эфективности оружия никак не сказывался. Такая цена не уди-вляет. Если заглянуть внутрь пулемёта, конструкция у него действительно мудрёная и значительно более сложная, чем у ДШК. Впрочем, на эксплуатации «Утёса» в экстремальных условиях горно-пустынной местности Афганистана сложное устройство пулемёта не отражалось.
«УТЕС» ПРОТИВ ДШКМ
Советская пехота в Афганистане пулемёты НСВС-12,7 при-меняла, главным образом, для подавления тяжёлого оружия душманов в горах. Наличие у «Утёса» оптического прицела давало ему огромные преимущества в дуэли с «духовским» ДШКМ. Выигрывали наши расчёты и в манёвренности. При необходимости смены огневой позиции крупнокалибер-ный пулемёт «Утёс» легко перемещался двумя бойцами (вес системы пулемёт-станок-прицел — 42,7 кг). Поменять так быстро огневую позицию, как это делали с НСВС-12,7 совет-ские солдаты, моджахеды не могли. Для смены позиции без разборки оружия на части в станковом пулемёте ДШКМ пре-дусмотрен колёсный станок, который в горах бесполезен. В высокогорье и другой сильнопересечённой местности для перемещения необходимо снять пулемёт массой 35,7 кг с лафета со станком, весящим ещё больше, чем само ору-жие, а затем ещё и отсоединить лафет от станка. Хотя сама операция разборки не так уж и продолжительна, но для сме-ны огневой позиции необходимо 4-5 человек. Обычно такое количество душманов и составляло расчёт ДШКМ. Един-ственное, что облегчало моджахедам транспортировку тяжё-лого оружия это вьючные животные. Двух ослов вполне достаточно для транспортировки ДШКМ с боекомплектом в 2-3 сотни патронов.
Из-за низкой менёвренности пулемёта ДШКМ наш против-ник в подавляющем большинстве случаев использовал обо-рудованные позиции, где уничтожить его огнём из «Утёса» было задачей непростой. Поэтому обычно такие укреплённые пулемётные гнёзда только подавлялись расчётами наших крупнокалиберных пулемётов и другого стрелкового оружия, а потом уничтожались боевой авиацией, артиллерией или брались штурмом.
В силу особенностей конструкции станка ДШКМ и фортифи-кационного оборудования его огневой позиции в горах крупно-калиберные пулемёты душманов имели большие мёртвые зоны, которые с успехом использовали штурмовые подразде-ления советских войск при их захвате и уничтожении. Моджа-хеды использовали всего два типа фортификационных соору-жений для пулемёта ДШК – заглубленные и наземные. Пер-вые, их ещё называют «лисьими норами», применялись для стрельбы по воздушным целям, а обстрел наземных целей из них возможен лишь в ограниченном по высоте и горизонту наведения секторе. Наземные укрытия более универсальны и дают возможность поражать все виды целей. Их устраивали из камней, реже из мешков с грунтом, в виде замкнутой круглой или полукруглой стенки. Такие огневые точки получили назва-ние СПС (скальное пулемётное сооружение) и в том или ином виде применялись в Афганистане обеими противоборствую-щими сторонами. Причём, использовали СПС не только для пулемётов, но и для других систем оружия, а также в качестве индивидуальных и групповых (на боевую тройку) укрытий. СПС для ДШКМ нередко могли быть и частично заглубленными в грунт. Отдельная тема – обычный окоп для стрельбы крупно-калиберного пулемёта. Устраивался он в пригодных для этого грунтах и, обычно, имел вид круглого в плане углубления. В окопах ДШКМ устанавливался для стрельбы со станка стоя или сидя, в то время как в СПС только стоя, СПС для пулемё-тов отличались от «пехотных» не только размером (внутрен-ний диаметр 2-2,5 м), но и толщиной кладки стен, которые могли иметь в основании толщину до 1 м. «Выковырять духов» из такого укрытия могли только авиационные и артиллерийские боеприпасы, противотанковые гранаты, да появившийся на вооружении наших частей в Афгане в 1984 г. реактивный пехотный огнемёт РПО-А «Шмель».
Если станковый пулемёт НСВС-12,7 «Утёс» служил ору-жием огневой поддержки пехоты, то на ДШКМ при его созда-нии возлагали и задачи борьбы с низколетящими воздушны-ми целями. В комплекте к нему поставлялся зенитный ракурсный прицел, позволяющий расчёту бороться с лета-тельными аппаратами на высотах до 1500 м. В Афганистане «духовские» ДШКМ представляли серьёзную угрозу для вер-толётов советских и афганских правительственных войск.
Говорить об эффективности зенитного огня из ДШКМ по высокоскоростной штурмовой и истребительной авиации не приходиться (высота и скорость полёта не позволяют вести прицельную стрельбу), но для винтокрылой машины попада-ние 12,7-мм пули в двигатель или другие агрегаты было очень опасно.
В силу того, что основу противовоздушной обо-роны вооружённых формирований афганской оппозиции составляли именно крупнокалиберные пулемёты 12,7-мм ДШКМ, 14,5-мм ЗГУ-1 и ЗГУ-2, ими были прикрыты все базо-вые районы мятежников. Любое вторжение авиации в зону ПВО укрепрайона сопровождалось открытием противником сосредоточенного зенитного огня. Впрочем, как это не пока-жется странным, основные потери от зенитного пулемётного огня вертолёты несли не в укрепрайонах мятежников. В укрепрайоны наши войска так просто не проникали, это были хоро-шо спланированные операции с подавлением выявленных при подготовке операции позиций ПВО мятежников бомбар-дировочной авиацией и артиллерией. Значительные потери винтокрылых машин от огня пулемётов ДШКМ объясняются их поражением из зенитных засад на маршрутах перелётов и воздушного патрулирования, десантировании пехотных под-разделений и спецназа, проведении локальных боевых опе-раций вне базовых укрепрайонов моджахедов, при экстрен-ной эвакуации раненых и разведгрупп. Действуя из зенитной засады, моджахеды обычно не раскрывали местонахождение огневой позиции ДШКМ, если даже вели огневой бой с нашей пехотой, а открывали внезапный огонь по появившимся вер-толётам с расстояния до 500 м. В зенитной засаде на мар-шрутах пролёта и патрулирования вертолётов мятежники обычно размещали один-два пулемёта ДШКМ, а с середины 80-х гг. и расчеты ПЗРК.
КРУПНОКАЛИБЕРНЫЕ ПУЛЕМЕТЫ НА АВТОМОБИЛЯХ
В равнинных юго-восточных, южных, западных и северных провинциях Афганистана мятежники устанавливали крупно-калиберные пулемёты ДШКМ в кузова пикапов. Вооружён-ные пулемётами «внедорожники» моджахедов в основном осуществляли функции сопровождения и охраны автокарава-нов с оружием и боеприпасами, перебрасываемых с Пакиста-на и Ирана вглубь афганской территории. Использовались боевые автомобили с пулемётным вооружением и в качестве кочующих зенитных огневых средств, а также мобильных огневых средств поддержки «пехоты».
Советские войска не сразу оценили возможности автомо-билей повышенной проходимости с установленным в кузове тяжёлым оружием. Подобный класс боевой техники в ВС СССР применялся лишь в отдельных десантно-штурмовых батальонах, которые вооружались автомобилями ГА3-69, УАЗ-469 и ЛуАЗ-967М (их ещё называли ТПК - транспортёр переднего края), в кузове которых устанавливались крупнока-либерные пулемёты, противотанковые ракетные комплексы (ПТРК) и станковые гранатомёты. В Афганистан эти машины не попали. Компенсируя отсутствие на вооружении боевых автомобилей, разведчики 22-й отдельной бригады специаль-ного назначения (обрСпН), действующие в пустынных и полу-пустынных районах провинций Кандагар и Гильменд, были вынуждены применять трофейные «внедорожники» с теми же китайскими пулемётами ДШКМ (Тип 54). В качестве шас-си моджахеды в основном применяли японские автомобили с кузовом «пикап». Боевой трофейный автомобиль наших спецназовцев, в дополнение к ДШКМ, довооружался отечест-венным НСВС-12,7 «Утёс» или 30-мм гранатомётом АГС-17. Экипаж такой машины состоял из водителя, командира, рас-чёта тяжёлого оружия и двух-трёх разведчиков вооружённых автоматами Калашникова с подствольными гранатомётами. При выполнении боевых задач на трофейных автомобилях спецназовцы не редко переодевались в афганскую нацио-нальную одежду, отличаясь от моджахедов лишь некоторы-ми деталями экипировки.
Так, например, действовала на двух пикапах «Тойота», вооружённых крупнокалиберными пулемётами, и грузовом автомобиле Урал-4320 с установленным в кузове 14,5-мм пулемётом КПВТ, разведывательная группа специального назначения (РГ СпН) лейтенанта Геннадия Должикова. Однаж-ды разведчики обнаружили из своего замаскированного в барханах НП конвой моджахедов из пяти автомобилей. Две «Тойоты» направились на сближение с противником. При-близившись на дальность действительного огня крупнокали-берных пулемётов, спецназовцы открыли по ничего не подо-зревавшему противнику огонь из 12,7-мм пулемётов ДШКМ и НСВС-12,7. Одновременно с ними вышел на огневую пози-цию и «боевой автомобиль» Урал и открыл огонь из пулеме-та КПВТ. Противник был сломлен практически без сопротив-ления. Оставив на месте боя три уничтоженных разведчика-ми автомобиля и 26 боевиков, моджахеды ретировались на двух замыкающих колонну машинах.
Этот и другие эпизоды применения разведчиками боевых автомобилей не остались незамеченными руководством Главного разведывательного управления, которому опера-тивно подчинялся спецназ. В 1986-1987 гг. в отдельные отря-ды спецназа ОКСВ стали поступать автомобили УАЗ-469 с установленными турелями для крупнокалиберных пулемё-тов НСВС-12,7 и автоматических гранатомётов АГС-17, ана-логичные тем, что состояли на вооружении отдельных десантно-штурмовых батальонов. Однако боевые автомоби-ли на базе УАЗ в Афганистане «не прижились».
ПУЛЕМЕТ НСВС-12,7 «УТЁС» В БОЮ
А вот пример уже иного плана – боевого применения совет-ским спецназом в Афганистане крупнокалиберного пулемёта НСВС-12,7. Речь идёт о проведении налёта разведчиками 154 ооСпН на склад боеприпасов у перевала Джигдалай (про-винция Нангархар) 14 ноября 1986 г.
«Едва группа захвата начала спуск с хребта к складу с бое-припасами, как его охрана огнём из пулемёта ПК прижала её к земле. Разведчикам 2-й роты удалось успешно и довольно быстро сбить охрану, вынудив её к отходу,
- Товарищ лейтенант, духи! - слышу громкий шёпот своего наблюдателя.
- Где? - Внизу, два человека из ущелья бегут!
- Никому не стрелять!
- Громко даю общую команду для «забывчивых», так как строго предупредил бойцов, без мое-го приказа огонь не открывать.
До двух бегущих внизу моджахедов из охраны склада было около 600 м. Даю им выйти из ущелья на плато, внося поправки в прицел крупнокалиберного пулемёта НСВС-12,7. Переключатель оптического прицела СПП («стрелко-вый пулемётный прицел») с изменяемой кратностью х3 и х6 ставлю на «6» (максимальное увеличение), как и регулятор дальности стрельбы - «6» (600 м). Отчетливо вижу в руках у одного «духа» пулемёт ПК, а у другого – карабин «Бур» (Ли Энфилд). В ленте патроны с «разрывными» пулями, а точнее – мгновенного действия зажигательными (МДЗ). Лапы станка надёжно закреплены камнями. Короткая при-стрелочная очередь. Вторая такая же с упреждением в одну фигуру валит пулемётчика моджахедов на землю. Второй мятежник тут же прыгает за камень, но при угле стрельбы почти 30 градусов его укрытие ненадёжно. Даю пару одиночных выстрелов и короткую очередь по валуну с чернею-щей за ним фигуркой. «Дух» не выдерживает и выскакивает из-за камня, рванув к метровой промоине на дне ущелья - единственному надёжному укрытию в таких условиях. Раз-гадав манёвр моджахеда, двумя короткими очередями поражаю и его.
Вся моя группа молчит - приказа стрелять не было. Толь-ко тут «заметил» рядом с собой командира роты майора Александра Кухтина, теребившего меня за плечо во время стрельбы «Дай стрельнуть из пулемёта…» и в итоге послан-ного мною подальше.
- В следующий раз Николаевич, извини. - Пожимаю пле-чами с невинной улыбкой, отстранившись от прицела.
Связываюсь по радио с командиром группы захвата лей-тенантом Виктором Тимощуком и предупреждаю его, что на выходе из ущелья лежат два «душка». Через несколько минут там появились и наши разведчики, направившись к двум уничтоженным моджахедам. В этот момент мы заме-тили ещё одного «духа», мелькнувшего на вершине склона хребта, закрывающего нам вход в ущелье. Будучи незаметным для группы захвата, «дух» оказался между нами, прак-тически, в её тылу, и мог спокойно со своей позиции расстрелять находящихся внизу разведчиков, а затем безнака-занно уйти за хребет. Безнаказанно? Да, если бы не заня-тая нами горка. Я снова у прицела «Утёса», короткая очередь и дух, дернувшись, заметно волоча ногу, укрыва-ется за ближайшим крупным камнем. Даю по укрытию ещё пару очередей и слышу вопль в эфире, что стреляю по сво-им. Как по своим? В оптический прицел на 450-500 м оши-биться невозможно. Объясняю возмутившимся, что к чему. Вскоре на хребте показались три бойца из группы захвата.
Досмотр показал, что этому «духу» перебило ногу и когда к нему подошли разведчики, он был уже без сознания.
Пока разведчики группы захвата возились у склада, доста-вая его содержимое и готовя его для погрузки в вертолёт и подрыву, «духи» время зря не теряли. Первые выпущенные ими 107-мм реактивные снаряды разорвались в полутора километрах от нас. Моджахеды стали пристреливать верто-лётную площадку на вершине хребта, где десантировалась группа захвата и группа обеспечения 2-й роты, вынудив груп-пу обеспечения укрыться за хребтом. Меня несколько успо-коило то, что противник нашу группу пока не обнаружил, ведь мы располагались всего в трех километрах от огневой пози-ции РСЗО, а до 2-й роты было около 4,5 км.
Заметив в зелёнке поднимающуюся над позицией 107-мм реактивной установки пыль, я задрал ствол пулемёта выше максимальной прицельной марки 2000 м и стал бить в том направлении короткими очередями, пытаясь таким образом подавить расчёт РСЗО. Мои старания не были напрасны - моджахеды прекратили обстрел.
Итогом налёта на склад боеприпасов мятежников у пере-вала Джигдалай стали захваченные два китайских ПЗРК «Хуньинь-5» (аналог «Стрела-2», СССР), пулемёт ПКМ, 4 РПГ, 2 автомата и 2 карабина, около двух тонн противотанко-вых мин, 107-мм реактивных снарядов, выстрелов к РПГ и миномётных мин (все уничтожены подрывом, за исключе-нием нескольких изъятых образцов). Из пяти человек охраны склада, трое были уничтожены огнём 12,7-мм пулемёта «Утёс» на дистанции 450-600 м при расходе всего 14 патро-нов. Причём, огнём крупнокалиберного пулемёта был подав-лен и расчёт 107-мм РСЗО на расстоянии около 3000 м, при прицельной дальности стрельбы пулемёта 2000 м».
Стрельба из крупнокалиберного пулемёта с оптическим прицелом одиночными выстрелами (обеспечивается кратко-временным нажатием на спусковой крючок) или короткими по 2-3 патрона очередями, по своей эффективности прирав-нивается к снайперскому огню. Хотя многие подразделения советских войск в Афганистане грешили тем, что не брали в горы «оптику». А зря. В случае с «Утёсом» 1,7 кг массы при-цела не такая уж тяжесть.
В своё время мне в этом удалось убедить своего однокашника по военному училищу Вадима Матюшина (погиб в вер-толёте, сбитом ПЗРК «Стингер» 27.11.1987 г.). Разведгруппа спецназа лейтенанта В. Матюшина 9 марта 1987 г. с расчётом НСВС-12,7 разместилась в засаде у переправы через реку Лагман. С рассветом потревоженные нашими демонстратив-ными действиями мятежники стали переправляться вброд через реку, но были остановлены огнём крупнокалиберного пулемёта. Лишь не многим удалось выбраться на берег. Дистанция стрельбы составила около 600 м.
Пулемёт НСВС-12,7 «Утёс» бойцам 14 группы 1 роты 334 ооСпН (в описанном выше эпизоде) к месту боевого приме-нения пришлось нести около 12 км по заболоченной зелёнке и горам. Переносили его разведчики в разобранном виде. Три человека несли само оружие: ствол (9,2 кг) и прицел 1,7 кг – первый номер расчёта, он же командир; тело пулемё-та (15,8 кг) – второй номер и станок (16 кг) — третий. Боепри-пасы к пулемёту командир группы распределил среди осталь-ного личного состава разведгруппы. Таким способом перено-сили в горах пулемёт НСВС-12,7 и остальные «афганцы» - мотострелки, десантники, войсковые разведчики, погранич-ники и др.
Переноска в горах тяжёлого оружия поддержки и, в част-ности, пулемёта НСВС-12,7 отдельная тема. Высокогорье, жара летом, глубокий снег и холод в зимние месяцы оказывают при передвижении в горах существенную нагрузку на человеческий организм даже не обременённый тяжёлой ношей. Байки о «60-килограмовой выкладке» в воспомина-ниях отдельных «ветеранов афганской войны» всего лишь плод их богатой фантазии. Реальная масса боевой экипи-ровки автоматчика обычно составляла 16-25 кг и лишь в отдельных случаях немногим более (автомат и боеком-плект к нему - 10-12 кг, осколочные гранаты и пиротехни-ка – 1 ,5-2 кг, вода и продукты на трое суток - 4-5 кг, сна-ряжение и одежда – 2-3 кг летом и до 6 кг зимой, стальной шлем и бронежилет (кто носил — 6-8 кг). Хотя и этой «лиш-ней» нагрузки для нетренированного человека достаточно, чтобы свалиться на первых сотнях метрах подъёма в горы. Естественно, что, кроме личного автомата с боекомплек-том, воды, сухпайка, одежды и снаряжения, приходилось нести в горы различное оружие поддержки и боекомплект к нему (крупнокалиберные пулемёты, автоматические грана-томёты, 82-мм миномёты, ПТРК, реактивные пехотные огнемёты, противотанковые гранаты и др.), радиостанции и элементы питания к ним, различные оптические приборы наблюдения и прицеливания. В таких случаях опытные командиры просто уменьшали вес боекомплекта личного оружия подчинённых, разбирали оружие поддержки на максимально возможное количество частей, чтобы опти-мально распределить нагрузку на бойцов. Тот же пулемёт НСВС-12,7 разбирался при переноске не на три основные части и переносился не двумя номерами расчёта, как пред-писано Наставлением, а на большее число деталей. Всё что требовалось дополнительно, так это защитить от пыли и песка открытые детали ствольной коробки, газовую камору и ствол. Для этого обычной ветоши, рукава или штанины отслужившей своё формы было вполне достаточно.
В бою у перевала Джигдалай и на переправе через Лагман для стрельбы из НСВС-12,7 спецназовцы применяли пули МДЗ, которые обладают разрывным свойством. Конструкция пули имеет взрывчатое и воспламеняющее вещество, которое при ударе её о твёрдую преграду вызывает разрушении корпу-са боеприпаса, образующего поражающие элементы - оскол-ки. Попадание такой пули в человека или животное вызывает серьёзный болевой шок даже при поражение в конечности. Спецназ и другие подразделения ОКСВА использовали в «Утёсе» пули МДЗ отнюдь не из кровожадности, а возможно-сти корректировать огонь по вспышкам разрывов пуль при попадании их в камни и грунт, так как трассирующие пули демаскируют огневую позицию.
Использование для стрельбы патронов с пулей МДЗ не всегда оправдано. Пулей МДЗ невоз-можно пробить скальные пулемётные сооружения (СПС), сло-женные из камней в глиняные стены дувала и другие твёрдые преграды, для чего в боекомплект «Утёса» обязательно вклю-чались патроны и с бронебойно-зажигательными пулями Б-32 или бронебойно-зажигательными трассирующими БЗТ-44. Обычно подразделения ОКСВА имели в носимом боекомплек-те ленты, снаряжённые только патронами с пулями МДЗ и, отдельно, ленты с чередующимися между собой патронами Б-32 и БЗТ-44. Как правило, в носимом боекомплекте НСВС-12,7 патронами с трассирующими пулями снаряжалось каждое 3-4-е звено ленты, тогда как на пулемётах, устанавливаемых на бронетехнике (НСВ-Т и ДШКМ) «трассёрами» могла быть снаряжена и вся лента, так как вопрос демаскировки огневой позиции бронетехники в Афганистане был некритичным.
Заслуживает внимание и расходование в бою 14 ноября 1986 г. у перевала Джигдалай 14 патронов. Указанное количе-ство боеприпасов значительно ниже приведённых в Наставле-нии к оружию табличных данных расхода боеприпасов для поражения двух ростовых фигур на дальности 600 м и одной – на 450 м. Почему? Наученные горьким опытом стрельбы из крупнокалиберного пулемёта «Утёс» с огневых позиций в горах, когда оружие скачет на камнях, как необузданный мустанг, расчёты заваливали переднюю лапу станка камнями, вели огонь одиночными выстрелами или короткими в 2-3 патрона очередями.
В 154 ооСпН, да и в других частях ОКСВ в Афганистане, наработке приёмов и навыков эффективного боевого применения «Утёса» в горах было посвящено немало занятий и учебных стрельб. В итоге я убедился, что 12,7-мм пулемёт по совокупности характеристик куда удобнее для применения в горах, чем 30-мм автоматический гранатомёт АГС-17 «Пла-мя», который у нас, спецназовцев, почему-то пользовался большей популярностью».
ПУЛЕМЕТ «УТЕС» И ГРАНАТОМЕТ АГС-17 «ПЛАМЯ» — КАКОЕ ОРУЖИЕ ПОДДЕРЖКИ ЭФФЕКТИВНЕЕ?
В чем же преимущество пулемета «Утес» перед автоматическим гранатометом АГС-17 в качестве оружия поддержки пехотных подразделенрий?
Во-первых, весогабаритные параметры комплекса ору-жие-боеприпасы у «Утёса» выгодно отличаются от гранато-мётных. В боевом положении пулемёт действительно тяже-лее гранатомёта (42 кг и 31 кг, соответственно). Но пулемёт при переноске можно разобрать на четыре части (станок - 16 кг, тело – 15,8 кг, ствол — 9,2 кг, оптический прицел - 1,7 кг), а гранатомёт лишь на три (станок — 12 кг, тело — 18,5 кг, оптический прицел - 1 кг) причем максимальный вес одной детали АГС-17 составляет 18,5 кг, что почти на 3 кг больше самой тяжёлой детали «Утёса». Существенна и разница суммарной массы боеприпасов. Сотня патронов к пулемёту весит 12,3-12,7 кг (в зависимости от типа пули), а 100 выстрелов ВОГ-17 имеют массу около 35 кг (без учёта веса лент и короба)! Путём несложных расчётов определяется, что масса 100 патронов 12,7-мм пулемёта в лентах равна массе 30-32 выстрелов ВОГ-17. Разведывательные группы спецназа в Афганистане включали в носимый боекомплект 100-150 крупнокалиберных патронов к НСВС-12,7 и 58-116 выстрелов к АГС-17 (по 29 выстрелов в коробе или в лентах по 14 выстрелов). То есть, суммарная масса оружия и бое-припасов у автоматического гранатомёта в 2-3 раза превы-шала аналогичный показатель пулемёта НСВС-12,7.
Во-вторых, у «Утёса» наибольшая прицельная дальность огня - 2000 м (АГС-17 -1750 м) соответственно, но из 12,7-мм пулемёта с оптическим прицелом можно подавить живую силу и небронированные огневые средства противника и на большем расстоянии (до 2500-3000 м), а дальность стрельбы в 1750 м для АГС-17 - предельна.
В-третьих, скорость поражения маневрирующей цели из пулемёта «Утес» существенно превышает такой же показатель для АГС-17. Объясняем – начальная скорость 12,7-мм пули 845 м/с, т.е., заметив цель на 800 м, пулемётчик даёт короткую очередь, накрывая её приблизительно через 4-6 с (цикл «обна-ружение цели – прицеливание - поражение»). Для автомати-ческого гранатомёта при стрельбе на те же 800 м (начальная скорость гранаты –185 м/с) эта цифра составляет 12-15 с, при-чём здесь прибавляются не только дополнительные 6-7 с полё-та гранаты к цели (скорость-то начальная!), но и более продол-жительный процесс наведения гранатомёта на цель (исполь-зуются поворотные механизмы).
Единственное, в чем выигрывает автоматический гранато-мёт в «соревновании» с крупнокалиберным пулемётом, так это коэффициент могущества боеприпаса. Все же граната обеспечивает зону сплошного поражения открыто располо-женной живой силы площадью в 50 кв.м (табличные показате-ли)! Но, опять же, при равной массе боекомплекта количество боеприпасов у пулемёта почти втрое превышает количество выстрелов ВОГ-17.
В «соревновании» станкового крупнокалиберного пулемё-та и автоматического гранатомёта не может быть проиграв-шей и выигравшей стороны. Обе системы оружия огневой поддержки пехоты лишь дополняют одна другую, имея дока-занное боевым применением право быть оружием не только пехоты, но и спецназа. При этом пулемёт обеспечивает более эффективное поражение маневрирующих целей (живой силы и транспортных средств, в том числе и легко-бронированных), а автоматический гранатомёт — стационар-ных и находящихся за различными укрытиями объектов. Не зря в разведывательных и пехотных подразделениях ВС США обе системы оружия, 12,7-мм пулемёт М2НВ «Browning» и 40-мм автоматический гранатомёт Мк19, уста-навливаются на автомобили повышенной проходимости HMVW («Хаммер»). У нас же, в Вооруженных силах СССР, а в последующем и России, произошёл заметный перекос в сторону автоматического гранатомёта. В итоге 12,7-мм пулемёту НСВС-12,7 «Утёс» и заменившему его более совершенному «Корду» не нашлось места в пехотном строю ВС России.
Арсенал "духов"Какого только оружия не было в Афганистане. Вся афганская армия, по крайней мере, царандой, сначала была вооружена карабинами СКС или автоматами ППШ. А вот в трофеях бралось Бог знает что.По специфике работы мы всегда знали, где и какое оружие взято на операции.
В комнатах модулей у офицеров, которые ходили на операции, трофейным оружием было увешано все Им было принято меняться Не помню, сколько только через мои руки прошло пистолетов, карабинов и мультуков Особенно много было пистолетов, сделанных в Пакистане копий всяческих "вальтеров", "берет", "браунингов" с арабской вязью по стволу, с инкрустированными рукоятками и со всяческими вензелями и украшениями Это были боевые, стреляющие пистолеты Сами афганцы навострились делать пистолеты в своих мастерских.
Было полно нашего оружия китайского производства -АК и СКС Захватывали его целыми караванами СКС - очень хороший карабин, в том числе для охоты Все охотники мечтали такой карабин вывезти домой. И наверное, некоторые вывезли.
Первые "Узи" взяли в начале 1982 года и сразу же переправили в Кабул, поскольку эти автоматы были неопровержимым доказательством того, что Израиль все-таки участвует в поставках оружия моджахедам Израильские инструкторы, советники и спецслужбы, не особо скрываясь, работали в Афганистане и в Пакистане.
Япония неоднократно заявляла, что никоим образом не участвует в войне на территории Афганистана Но я нашел военные полевые рации японского производства, адаптированные к работе в горных условиях Япония поставляла на эту войну, и не советским войскам, отличные приборы ночного видения, прицелы снайперам-штурмовикам и средства связи Японский прицел, поставленный на английский карабин начала века "Бур", -страшное оружие По мощности он не уступает нашей знаменитой "трехлинейке" Похож и своей безотказностью - в песке, в грязи - он все равно стреляет. А ведь сколько прошло лет, а эти карабины все время были в деле "Бур" пробивал броню БТРа-60 ПБ Им иногда сбивали даже вертолеты.
Для наших КамАЗовских автоколонн "Бур" был очень серьезным оружием Кабины этих абсолютно неприспособленных для войны машин стали блиндировать позднее, когда уже было достаточно трупов Что такое КамАЗ7 Высокооборотистая машина, которая не может двигаться по грязи Даже после легкого дождя - абсолютно бесполезное обременительное железо А на голых камнях или размытой глине - совсем ничто.
Стрелять афганцы умеют. И не только мужчины. До 1979 года в Кабуле ежегодно проходили соревнования по стрельбе, и более двух третей призов брали женщины-пуштунки У кочевников-пуштунов пятилетнему ребенку, независимо от его пола, вручается ружье. И к семи годам ребенок уже очень прилично стреляет А пройдя специальную доподготовку в Пакистане у израильских инструкторов, такой снайпер за километр очень четко бил наших офицеров, которые представляли прекрасную мишень в кабине КамЗа. Особенно в первое время после ввода наших войск. Жесткие требования к соблюдению военной формы одежды и обязательная фуражка сразу же выделяла офицера на общем фоне. Высокие начальники полагали, что без высокой тульи солдаты не разглядят, где же командир, особенна если это молодой лейтенант. Это уже потом, когда афганские снайперы очень хорошо освоились бить наших офицеров на выбор, догадались снять погоны и даже звездочки, потому что их очень хорошо видно в снайперский прицел. Как показала война, аксельбанты и погоны хороши только для парадов.
У афганцев в отношении оружия поразительная изобретательность. В 1980-82 гг. на операциях мы брали такую экзотику, как двухметровые мультуки и кумультуки - гладкоствольные штуцера с граненными стволами и кремневым замком Представьте себе шестигранную трубу с дыркой посередине, Совершенно немудреный механизм. Все это чудо длиной более двух метров и на конце этого очень тяжелого ружья торчащие, как у оленя, рожки - народная партизанская мудрость. "Рожки" сделаны из дерева и концы их или окованы, или обожжены на огне - практически окаменевшие. Привязаны суровыми веревками к стволу рогами вроде бы как вниз, но в свою очередь стянуты между собой веревочкой, на которой болтается бутылочная пробка. Такая вот незатейливая штука -грозное оружие. Афганец делает выстрел с сошек, а идя врукопашную, втыкает пробку в ствол и готово - два рога грозно торчат вперед.
Первый взятый нами кумультукмы подарили нашему другу-вертолетчику, большому любителю всякого оружия. Инициалы его - символичны - ВВС. И поскольку от опробовал любое оружие, которое попадало в его руки, решил испытать боевые качества мультука. Тем более что стрелял он совсем недавно В испытаниях мы тоже приняли самое активное участие: скусили с десяток автоматных патронов, порох из них забили в ствол, поставили мультук на сошки, но для безопасности в запальное отверстие решили на всякий случай протянуть бикфордов шнур и спрятаться за кирпичной дымовой трубой. Как оказалось, не напрасно- как долбанула наша мультука - приклад просвистел в одну сторону, ствол - в другую. Потом мы кое-как склепали наш трофей, чтобы он имел вид хоть какого-то подобия оружия и сдали.
Душманы навострились снимать с наших подбитых бронетранспортеров пулеметы КПВТ, сдваивать или счетверять их и "работать" ими по вертолетам.
Сколько песен написано о минах на афганских дорогах. И сколько их там еще осталось! Когда в 1989 году наши войска уходили, были потеряны карты минных полей. И, например, отдельный мотострелковый 160-й полк, который стоял в северной провинции, возвращался совсем не той дорогой, по которой пришел, - там было поставлено около 4 млн. мин. Эти данные приводил Громов.
А мины были всякие - фирменные и самопалы. Коварная штука итальянская мина - прыгающая пластмассовая мина нажимного действия. Ее не чуяла собака, щупом ее из-за малых размеров найти трудно и ставится очень просто. Достаточно наступить на эту мину- и нет ноги. Саперы носили обычное обмундирование и сапоги. Но на сапоги, армейская смекалка, саперы набивали толстенные подошвы и высоченные каблуки. Потом этот опыт переняли и армейцы - стали наклеивать мощные многослойные подошвы. Эффект был такой: при взрыве мины ломалась кость, но ногу по щиколотку уже не отрывало.
Мины-самоделки попадались не реже, чем фабричные. На операциях мы неоднократно брали у душманов инструкции по изготовлению самодельных мин и фугасов, особенно много находили таких инструкций в исламских комитетах. Оказывается, почти любое взрывчатое вещество можно изготовить из того, что свободно продается в аптеках и магазинах. Иногда не нужна даже аптека.
В окрестностях Кундуза на мощных зарядах стала подрываться наша техника. Даже на бетонках. Даже там, где неоднократно проходили саперы, траки и собаки. По расчетам специалистов, в фугасы закладывался эквивалент 50 кг тротила. Взрывы были настолько мощными, что из БМП, видел своими глазами, пробив жалюзи на 50 метров, отлетел двигатель весом больше полутонны. При таких взрывах механик-водитель погибал мгновенно. Вообще механики-водители были в какой-то мере комикадзе. Даже при взрывах неболь-ших мин у них дробились ноги. Чтобы как-то защитить механиков-водителей, смягчить удар взрыва, солдаты обкладывали их матрасами, облитыми водой. Это помогало, но мало. Водители на походе сидели всегда на спинке сиденья, в полустойке, иначе в пыли ничего не было видно. При наезде на мину те, кто сидел на броне получали контузии, переломы и сильнейшие ушибы. Водитель же, как правило, погибал Я видел, как после подрыва на большом фугасе в люке осталось лишь половина того, что только что было солдатом. Вторую половину солдата, срезанную прямо по кромке люка, нашли потом на обочине, в десятке метров от места взрыва.
Естественно, возник вопрос: откуда такие большие объемы взрывчатых веществ? Когда слишком часто стали рваться неопознанные фугасы, саперы произвели исследования воронок. Нашли присутствие аммонала. Но где его взять в таком количестве? Все оказалось до обидного просто.
В качестве братской помощи народу Афганистана в строительстве светлого социалистического будущего в образованный недалеко от Кундуза колхоз завезли сотни тонн минеральных удобрений, не поинтересовавшись - нужны ли эти самые химикаты афганцам, которые предпочитают использовать верблюжий, конский и овечий навоз. Вообще они очень бережно, трепетно относятся к земле. Плодородный слой составляет десятка три сантиметров, остальное камень. Веками семьи на себе таскали землю на горные уступы и терраски. И вот эти огромные кучи удобрений свалили на окраине Кундуза.
Душманы навострились делать фугасы из этих удобрений, не вынимая даже содержимое из упаковочных пластиковых мешков. И примитивнейший, но очень эффективный замыкатель из консервной банки и гвоздя. Фугас закладывался между колеями, которая всегда и очень тщательно проверялась саперами. Иначе - не пройдешь, особенно в горах. Идешь только по колее, бывало, глубиной до полуметра - с одной стороны обрыв, с другой-скалы. Саперы закладку не обнаруживают-щуп пластиковый пакет просто протыкает Собаки натасканы отнюдь не на сельскохозяйственные удобрения. А слой земли над замыкателем каждой проходящей машиной потихонечку снимается. И в определенный момент фугас срабатывает. В какой момент это произойдет - предсказать невозможно.
В Чечне используется та же отработанная в Афганистане тактика нападения на колонны. Поджигаются головная и хвостовая машины и колонна никуда из ущелья или горной дороги не денется. Остается только методично колонну расстреливать. И пусть в колонне будет хоть пятьсот человек, с ней справятся два десятка. У нападающих специально выделялись люди, задачи которых - жечь наливники. Наливники, перевозящие бензин, взрывались и горели Солярка не взрывается, но, растекаясь, горит характерным пламенем с обильной черной копотью. Создавался хаос. Кричат обожженные люди и создается дополнительное психологическое воздействие. К горящим машинам не подобраться, не объехать и не столкнуть с дороги. Вся колонна стоит. И тогда начинается методичное истребление людей из всех видов оружия.
Широко использовалась и другая тактика борьбы с колоннами. Небольшая группа человек в пять за ночь устанавливала на дороге несколько фугасов и вокруг множество противопехотных мин. Затем занимала удобные для стрельбы места и стремилась как можно больше создать шума после подрыва одного из фугасов. Остальное довершали мины.
Кстати, применялись моджахедами и наши МОНы - управляемые мины направленного радиуса действия. Их ставили на тропах и ущельях. Группа движется, а сидящий в засаде метрах в трехстах наблюдает и в нужный момент просто нажимает кнопку. Навстречу людям летят тысячи осколков и выкашивают всех. У меня не раз возникал вопрос: откуда эти мины брались у моджахедов? В то время они были секретными. Сначала я недоумевал. Перестал после того, когда десантная рота взяла шедший из Пакистана караван, в котором были наши новенькие, в заводской упаковке автоматы Калашникова. Эксперты тут же определили, что это заводская серия еще не пришла даже в наши войска. А уже шла к моджахедам с территории Пакистана.
Из Сирии и Египта к моджахедам поступали наши средства ПВО, в частности-"Стрела-2". Но попасться с ней "духи" очень боялись. Если наши десантники где-нибудь обнаруживали эту "Стрелу", то пощады не было никому, уничтожалось все, что находилось вокруг склада. И правильно Потому что этими "Стрелами" за 1981 год было уничтожено 72 советских вертолета, в каждом из которых было, как минимум, три человека - экипаж. А если еще десант или пехота? И такие жесткие действия десантников принесли свои плоды. Полевые командиры стали отказываться брать эти самые "Стрелы" Потом появились "Бло-упайпы" и "Стингеры". Они более эффективны, более компактны и наводятся по трем параметрам, по контуру, по шуму и тепловому излучению. Обучением моджахедов со средствами ПВО вели опять же израильские инструкторы. Слава Богу, не было у душманов авиации.
Игорь МОРОЗОВ
