Господин из Сан-Франциско-имени его ни в Неаполе, ни на Капри никто не запомнил – ехал в Старый Свет на целых два года, с женой и дочерью, единственно ради развлечения.
Он был твердо уверен, что имеет полное право на отдых, на удовольствие, на путешествие долгое и комфортабельное, и мало ли еще на что. Для такой уверенности у него был тот резон, что, во-первых, он был богат, а во-вторых, только что приступал к жизни, несмотря на свои пятьдесят восемь лет. До этой поры он не жил, а лишь существовал, правда очень недурно, но все же возлагая все надежды на будущее. Он работал не покладая рук, – китайцы, которых он выписывал к себе на работы целыми тысячами, хорошо знали, что это значит! – и, наконец, увидел, что сделано уже много, что он почти сравнялся с теми, кого некогда взял себе за образец, и решил передохнуть. Люди, к которым принадлежал он, имели обычай начинать наслаждения жизнью с поездки в Европу, в Индию, в Египет. Положил и он поступить так же. Конечно, он хотел вознаградить за годы труда прежде всего себя; однако рад был и за жену с дочерью. Жена его никогда не отличалась особой впечатлительностью, но ведь все пожилые американки страстные путешественницы. А что до дочери, девушки на возрасте и слегка болезненной, то для нее путешествие было прямо необходимо – не говоря уже о пользе для здоровья, разве не бывает в путешествиях счастливых встреч? Тут иной раз сидишь за столом или рассматриваешь фрески рядом с миллиардером.
Маршрут был выработан господином из Сан-Франциско обширный. В декабре и январе он надеялся наслаждаться солнцем Южной Италии, памятниками древности, тарантеллой, серенадами бродячих певцов и тем, что люди в его годы чувствую! особенно тонко, – любовью молоденьких неаполитанок, пусть даже и не совсем бескорыстной, карнавал он думал провести в Ницце, в Монте-Карло, куда в эту пору стекается самое отборное общество, – то самое, от которого зависят все блага цивилизации: и фасон смокингов, и прочность тронов, и объявление войн, и благосостояние отелей, – где одни с азартом предаются автомобильным и парусным гонкам, другие рулетке, третьи тому, что принято называть флиртом, а четвертые – стрельбе в голубей, которые очень красиво взвиваются из садков над изумрудным газоном, на фоне моря цвета незабудок, и тотчас же стукаются белыми комочками о землю; начало марта он хотел посвятить Флоренции, к страстям господним приехать в Рим, чтобы слушать там Miserere; входили в его планы и Венеция, и Париж, и бой быков в Севилье, и купанье на английских островах, и Афины, и Константинополь, и Палестина, и Египет, и даже Япония, – разумеется, уже на обратном пути… И все пошло сперва отлично.
Был конец ноября, до самого Гибралтара пришлось плыть то в ледяной мгле, то среди бури с мокрым снегом; но плыли вполне благополучно. Пассажиров было много, пароход – знаменитая «Атлантида» – был похож на громадный отель со всеми удобствами, – с ночным баром, с восточными банями, с собственной газетой, – и жизнь на нем протекала весьма размеренно: вставали рано, при трубных звуках, резко раздававшихся по коридорам еще в тот сумрачный час, когда так медленно и неприветливо светало над серо-зеленой водяной пустыней, тяжело волновавшейся в тумане; накинув фланелевые пижамы, пили кофе, шоколад, какао; затем садились в мраморные ванны, делали гимнастику, возбуждая аппетит и хорошее самочувствие, совершали дневные туалеты и шли к первому завтраку; до одиннадцати часов полагалось бодро гулять по палубам, дыша холодной свежестью океана, или играть в шеффль-борд и другие игры для нового возбуждения аппетита, а в одиннадцать – подкрепляться бутербродами с бульоном; подкрепившись, с удовольствием читали газету и спокойно ждали второго завтрака, еще более питательного и разнообразного, чем первый; следующие два часа посвящались отдыху; все палубы были заставлены тогда лонгшезами, на которых путешественники лежали, укрывшись пледами, глядя на облачное небо и на пенистые бугры, мелькавшие за бортом, или сладко задремывая; в пятом часу их, освеженных и повеселевших, поили крепким душистым чаем с печеньями; в семь повещали трубными сигналами о том, что составляло главнейшую цель всего этого существования, венец его… И тут господин из Сан-Франциско, потирая от прилива жизненных сил руки, спешил в свою богатую люкс-кабину – одеваться.
По вечерам этажи «Атлантиды» зияли во мраке как бы огненными несметными глазами, и великое множество слуг работало в поварских, судомойнях и винных подвалах. Океан, ходивший за стенами, был страшен, но о нем не думали, твердо веря во власть над ним командира, рыжего человека чудовищной величины и грузности, всегда как бы сонного, похожего в своем мундире, с широкими золотыми нашивками на огромного идола и очень редко появлявшегося на люди из своих таинственных покоев; на баке поминутно взвывала с адской мрачностью и взвизгивала с неистовой злобой сирена, но немногие из обедающих слышали сирену – ее заглушали звуки прекрасного струнного оркестра, изысканно и неустанно игравшего в мраморной двусветной зале, устланной бархатными коврами, празднично залитой огнями, переполненной декольтированными дамами и мужчинами во фраках и смокингах, стройными лакеями и почтительными метрдотелями, среди которых один, тот, что принимал заказы только на вина, ходил даже с цепью на шее, как какой-нибудь лорд-мэр. Смокинг и крахмальное белье очень молодили господина из Сан-Франциско. Сухой, невысокий, неладно скроенный, но крепко сшитый, расчищенный до глянца и в меру оживленный, он сидел в золотисто-жемчужном сиянии этого чертога за бутылкой янтарного Иоганисберга, за бокалами и бокальчиками тончайшего стекла, за кудрявым букетом гиацинтов. Нечто монгольское было в его желтоватом лице с подстриженными серебряными усами, золотыми пломбами блестели его крупные зубы, старой слоновой костью – крепкая лысая голова. Богато, но по годам была одета его жена, женщина крупная, широкая и спокойная; сложно, но легко и прозрачно, с невинной откровенностью – дочь, высокая, тонкая, с великолепными волосами, прелестно убранными, с ароматическим от фиалковых лепешечек дыханием и с нежнейшими розовыми прыщиками возле губ и между лопаток, чуть припудренных… Обед длился больше часа, а после обеда открывались в бальной зале танцы, во время которых мужчины, – в том числе, конечно, и господин из Сан-Франциско, – задрав ноги, решали на основании последних биржевых новостей судьбы народов, до малиновой красноты накуривались гаванскими сигарами и напивались ликерами в баре, где служили негры в красных камзолах, с белками, похожими на облупленные крутые яйца. Океан с гулом ходил за стеной черными горами, вьюга крепко свистала в отяжелевших снастях, пароход весь дрожал, одолевая и ее, и эти горы, – точно плугом разваливая на стороны их зыбкие, то и дело вскипавшие и высоко взвивавшиеся пенистыми хвостами громады, – в смертной тоске стенала удушаемая туманом сирена, мерзли от стужи и шалели от непосильного напряжения внимания вахтенные на своей вышке, мрачным и знойным недрам преисподней, ее последнему, девятому кругу была подобна подводная утроба парохода, – та, где глухо гоготали исполинские топки, пожиравшие своими раскаленными зевами груды каменного угля, с грохотом ввергаемого в них облитыми едким, грязным потом и по пояс голыми людьми, багровыми от пламени; а тут, в баре, беззаботно закидывали ноги на ручки кресел, цедили коньяк и ликеры, плавали в волнах пряного дыма, в танцевальной зале все сияло и изливало свет, тепло и радость, пары то крутились в вальсах, то изгибались в танго – и музыка настойчиво, в какой-то сладостно-бесстыдной печали молила все об одном, все о том же… Был среди этой блестящей толпы некий великий богач, бритый, длинный, похожий на прелата, в старомодном фраке, был знаменитый испанский писатель, была всесветная красавица, была изящная влюбленная пара, за которой все с любопытством следили и которая не скрывала своего счастья: он танцевал только с ней, и все выходило у них так тонко, очаровательно, что только один командир знал, что эта пара нанята Ллойдом играть в любовь за хорошие деньги и уже давно плавает то на одном, то на другом корабле.
Господин из Сан-Франциско - рассказа, написанный Буниным И.А. в конце 1915 года.
Проблема человеческого бытия поставлена здесь на первый план. Важен ли статус человека, когда он стоит перед лицом смерти?
Потребительское отношение человека к жизни приводит его к тому, что после смерти он становится никому не нужен, даже своим родственникам.
И.А.Бунин наделил свое произведение художественными особенностями. Символика образов рассказа:
- корабль носит название «Атлантида» - некогда затерявшейся страны среди океана;
- океан – жизнь с ее неожиданностями и непредсказуемостью, он свободный и живой;
- Италия – радость ощущений жизни, красота мира и солнечная жизнь;
- автор не дает герою имени, что говорит о его ненужности и бессмысленности;
- герои Бунина не говорят в произведении, речевая характеристика полностью отсутствует;
- текст наполнен сложными предложениями, описаниями, эмоционально-окрашенной лексикой;
- антитеза – основа рассказа (жизнь – смерть, «Атлантида» - океан, пассажиры корабля - люди Италии, Бог – Дьявол и т.д.);
- кольцевая композиция рассказа.
Некий господин, имени которого мы не знаем (автор называет его «господин из Сан-Франциско»), отправляется в путешествие со своей семьей. Всю свою жизнь он упорно трудился, что скопить много денег. Ограничивал себя во многих вещах, что заработать на достойный отдых. И, действительно, он слыл очень богатым человеком. Его жена и дочка сопровождали его этом «круизе».
План господина из Сан-Франциско был большой. Он предполагал посетить много стран и городов. И рассчитывал потратить не менее двух лет в таком увлекательном путешествии. Сначала все шло хорошо. Они плыли на пароходе с символичным названием «Атлантида». Пассажиров на судне было очень много. А сам пароход был комфортабелен и надежен (так считали все, кто на нем находился).
Океан был суров, угрюм и страшен. Но на это никто не обращал внимания. Все были уверены, что они в безопасности. Целыми днями и вечерами на пароходе играла музыка. Люди пили, ели, танцевали, играли в покер и находили другие развлечения. Вскоре пароход прибыл в Неаполь. На господина из Сан-Франциско Италия не произвела должного впечатления.
Они с женой уже ссорились по утрам. Плохое самочувствие, дождливая погода, однообразные дни на господина тоску и злобу. Вот они казались на острове Капри. Господин из Сан-Франциско и его семья готовились к ужину. Все шло как обычно. Лакеи сновали перед носом, пытаясь угодить ему во всем и не пропустить ни единого желания.
Гости потихоньку сходились в столовой. Господин оделся перед ужином и спустился в читальню. Но только он взял в руки газету, как с ним случилось неожиданное. Он вдруг затрясся, захрипел и сполз на пол. Все гости были напуганы. Господина из Сан-Франциско отнесли в самый маленький, в самый сырой и самый дешевый номер гостиницы. Там он и скончался в присутствии доктора, жены, дочери и пары слуг.
Наступила ночь, и он…остался совсем один. Хозяин гостинцы не разрешил жене перевести тело умершего господина в его комнату. Гроб на острове найти не удалось, и господин лежал в ящике из под содовой… Утром пароход уже вез семью господина из Сан-Франциско обратно.
Почти неделю тело теперь уже старика из Сан-Франциско переносилось с парохода на пароход, из порта в порт, пока не оказалось на том же самой «Атлантиде», которая с шиком везла его сюда. Но теперь он ехал не первым классом, а в трюме, подальше от людских глаз. На корабле был бал, все играло, пело и вертелось, как обычно, праздник был каждый день. Но всего этого уже не видел наш господин.
Тема жизни и смерти
И.Бунин остро ставит социальную проблему в этом рассказе. Что значит человек в этой жизни, если у него много денег. И остается ли он значить то же после своей смерти. Пассажиры «Атлантиды» не замечали красоты жизни, уважая лишь ее материальные ценности. Господин из Сан-Франциско не заметил солнечности Италии, жизнерадостности людей. Он стоит над ними. Но где он оказался после смерти? В трюме на самом дне в каком-то ящике. Теперь он не заслуживает даже внимания людей, которые день назад готовы были исполнить для него любую просьбу. Бренность жизни оказывается выше богатства.
Господин из Сан-Франциско ехал со своей женой и дочерью отдыхать. Всю свою жизнь он зарабатывал свой капитал и теперь хотел попутешествовать и развлечься.
Был конец осени, они плыли на пароходе, который напоминал шикарный отель. Жизнь на пароходе проходила спокойно: вставали достаточно рано, пили кофе, делали зарядку, прогуливались по палубе, играли в различные игры.
Вечерами дамы надевали платья, мужчины облачались в костюмы и шли на обед. После обеда начинались танцы.
Наконец пароход вошел в гавань Неаполя, господин со своей семьей поселились в отеле, и жизнь потекла по определенному порядку: завтрак, осмотр достопримечательностей и снова роскошные обеды.
С погодой им не повезло, с утра проглядывало обманчивое солнце, потом начинало сереть, и сеял густой и холодный дождь. Погода портила им настроение, господин и госпожа начинали ссориться. Было принято решение отправиться на Капри.
В день отъезда стоял густой туман, небольшой пароходик на котором они плыли, качало из стороны в сторону, семья господина пластом слегла в кают-компании от морской болезни.
Остров Капри был сыр и темен в день их приезда. На фуникулере они добрались до отеля. Постепенно начиная оправляться от тяжелой дороги, семья собиралась на обед.
Господин собрался раньше супруги и дочери, и направился в читальню. Там, усевшись в кожаное кресло, он надел пенсне и принялся читать газету. Вдруг ему стало плохо, у него перехватило дыхание и его тело, извиваясь, сползло на пол.
Немец, который также находился на тот момент в читальне, с криком выбежал и всполошил весь отель. Господин все еще хрипел и дергал головой, его перенесли в самый холодный и сырой номер и он скончался.
Для гостей отеля вечер был испорчен, многие отправились в город, и в отеле наступила тишина. Жена господина попросила перенести его тело в их комнату, однако хозяин отеля отказал ей. Корректно, но без всякой любезности, он объяснил, что туристы, узнав об этом, откажутся заселяться в отель.
Когда наступил рассвет, господина положили в ящик, так как гроб на острове не было возможности достать и отвезли на пароход. Семья из Сан-Франциско навсегда покинула остров Капри.
Тело мертвого господина возвращалось домой. За неделю странствований тело испытало много невнимания и унижений и снова очутилось на том пароходе, который вез еще живого господина в Старый Свет.
На пароходе продолжалась жизнь, люди обедали и танцевали, а тело господина в просмоленном гробу лежало на дне темного трюма.
Читать подробнее краткое содержание Господин из Сан-Франциско Бунин
Господин из Сан-Франциско, чьего имени никто не мог запомнить, отправился в путешествие в Европу со своей женой и дочерью. Всю жизнь он усердно трудился, мечтая о счастливом будущем, и теперь решил взять отдых. Люди, на которых он раньше равнялся и к которым теперь сам принадлежал, всегда начинали наслаждаться жизнью с поездок в Старый Свет.
В конце ноября пароход «Атлантида» отправился в путь. Жизнь на корабле протекала размеренно: просыпаясь рано, пассажиры пили какао, шоколад и кофе; затем возбуждали аппетит ваннами и гимнастикой и шли к первому завтраку; до одиннадцати часов гуляли по палубам и наслаждались видами океана, а в одиннадцать их уже ждали бутерброды и бульон; после небольшого отдыха все путешественники собирались за вторым завтраком; в пять часов их поили чаем. В семь часов трубы возвещали о начале главного события, и господин из Сан-Франциско спешил к себе одеваться.
На баке завывала сирена, но обедающие не слышали её. В зале играл струнный квартет, лакеи прислуживали нарядным дамам и мужчинам во фраках. Обед занимал больше часа, затем для танцев открывалась бальная зала, во время которых мужчины курили сигары и пили ликеры в баре. За бортом черными стенами вставали волны океана, в утробе парохода облитые потом люди закидывали в зевы топок груды каменного угля. В залах же всё излучало радостный и тёплый свет, пары кружились в вальсе, мужчины цедили свои напитки, закидывая ноги на ручки кресел…
Помня о своей щедрости, он искренне верил в заботливость пытавшихся ему услужить. Когда корабль подошёл к набережной, толпы портье, комиссионеров и оборванцев с цветными открытками хлынули к пассажирам. Ухмыляясь, Господин из Сан-Франциско то по-английски, то по-итальянски отгонял их от себя.
Жизнь в Неаполе текла по установленному порядку: между завтраками путешественников ждали музеи и церкви, а вечером все собирались к обильным обедам. Но декабрь выдался не самым удачным – сырость и запах гниющей рыбы, шедший от набережной, портили впечатление. Все уверяли, что на Капри тепло, и тогда семья из Сан-Франциско отправились в Сорренто. Отъезд прошёл не слишком успешно – маленький пароходик сильно качало и пассажирам сделалось дурно. Лишь к вечеру на горизонте показался остров, а когда в воду шлёпнулся якорь, всем сразу вновь захотелось веселиться. Остров Капри был темен, но с прибытием корабля он будто ожил. На площадке фуникулера вновь собрались те, в чьи обязанности входило достойно принять важного гостя.
Семье господина из Сан-Франциско были отведены лучшие комнаты, к нему были приставлены самые чуткие слуги. На каждое слово господина метрдотель поддакивал, показывая, что ни одно его желание не может быть подвергнуто сомнению. Приготовившись к обеду и нарядно одевшись, господин из Сан-Франциско пробормотал, не стараясь понять, что именно имеет в виду:
О, это ужасно!
Прозвонил гонг, и господин из Сан-Франциско отправился вниз. Остановившись у столовой, он взял сигару и двинулся дальше, ожидая свою семью. В читальне шуршал газетами какой-то немец в серебряных очках. Господин из Сан-Франциско сел в кресло, пробежал глазами заглавия нескольких статей, перевернул газету – и рванулся вперёд, пытаясь глотнуть воздуха, страшно захрипел. Его голова упала на плечо и замоталась, тело сползло на пол в судорогах.
Если бы в читальне не оказалось немца, хозяин гостиницы быстро бы замял происшествие, спрятав господина из Сан-Франциско куда подальше. Но случился переполох, на всех языках звучал вопрос: «Что случилось?» - и никто не хотел отвечать. Хозяин пытался пустыми заверениями успокоить обедающих. Когда господина из Сан-Франциско перенесли в сорок третий номер – сырой и холодный, притаившийся в конце нижнего коридора – прибежали его дочь и жена. Он ещё хрипел, продолжая бороться со смертью.
Вечер был испорчен. Некоторые из гостей с обиженными лицами вернулись в столовую. Стало тихо. Господин из Сан-Франциско лежал на дешёвой холодной кровати, в окружении семьи и доктора. Тускло светил одинокий рожок. И вот последний хрип оборвался.
Миссис со слезами на глазах попросила перенести тело покойного в его апартаменты.
О нет, Мадам. Это совершенно невозможно, Мадам, - без всякой любезности ответил хозяин. Он объяснил, что эти комнаты очень ценные, и, если бы он исполнил её просьбу, туристы стыли бы избегать их.
Мисс села на стул и зарыдала. Слёзы Мадам высохли, щёки вспыхнули, и она, повысив тон, стала требовать, не веря, что всякое уважение к ним уже потеряно. Он заявил, что тело должно быть вывезено на рассвете, но достать гроб за ночь не представляется возможным, и он рекомендует ей использовать большие и длинные ящики из-под содовой английской воды.
На ночь дверь в комнату заперли на ключ и ушли. На подоконнике сидели две горничные и штопали. Слуга указал на страшную дверь, и отпустил шутку, над которой девушки беззвучно засмеялись.
На рассвете тело господина из Сан-Франциско в ящике переправили на пароходик. Постояльцы гостиниц мирно спали, когда господина из Сан-Франциско, ещё вчера собиравшегося ехать с ними, уже отправили в Неаполь. На острове вновь воцарился покой.
Тело мертвого старика вернулось на берега Нового Света, с неделю кочуя из одного портового сарая в другой. Но теперь его прятали от живых и спускали в черный трюм, а наверху, в светлых сияющих залах, вновь был людный бал.
Картинка или рисунок Господин из Сан-Франциско
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Кошка, которая гуляла сама по себе Киплинга
В далекие времена все животные были дикими. Они бродили, где им вздумается. Одним из таких животных был кот. Он ходил, где хотел в полном одиночестве.
Центральный персонаж рассказа Ивана Бунина ни разу за все повествование не упомянут по имени. На корабле, на Капри и в Неаполе его называют господином из Сан-Франциско. В описываемый временной отрезок ему 58 лет, и он едет в двухлетнее турне по Старому Свету, сопровождаемый супругой и дочерью.
Свою жизнь этот пожилой господин положил на алтарь «американской мечты» - он усердно наращивал капитал, и теперь решил, что пора доставить себе удовольствие от путешествия по Южной Италии. Он пересекает океан на роскошном круизном лайнере с говорящим названием «Атлантида». В планах финансового магната - посещение Ниццы, Монте-Карло, Флоренции и Парижа. Он мечтал сыграть в казино, предаться парусным и автомобильным гонкам, увидеть легендарную корриду в Севилье, заглянуть в Афины и Константинополь, а на обратном пути удостоить визитом Японию.
Перед деньгами господина открываются все двери. Прислуга носит его чемоданы, исполняет все желания. «Атлантида» - настоящий плавучий отель, комфортабельный рай для сливок общества. За бортом двигаются водяные горы, а в каютах тепло и уютно. И это - несмотря на конец ноября. Корабль вспарывает полночную тьму Гибралтара, пробирается сквозь бурю с мокрым снегом.
Дочь главного героя флиртует с неким восточным принцем, плывущим на корабле инкогнито. Сам господин положил глаз на знаменитую европейскую красавицу, одетую и накрашенную по парижской моде. Расписание дня у пассажиров «Атлантиды» было необременительным и монотонным. Люди рано встают, отпаиваются кофе, шоколадом и какао, приводят себя в порядок, принимают горячие ванны и занимаются гимнастикой. До одиннадцати здесь заведено прогуливаться по палубам и созерцать море. Возбудив аппетит, богачи принимаются за первый завтрак. Потом - чтение газет и завтрак номер два.
Еще одно излюбленное занятие путешественников - валяться на палубе в креслах, укрывшись пледами. Апофеоз дня - обед. В изысканной зале играет оркестр. Мужчины предпочитают носить смокинги и фраки, женщины - декольте. Вечером в программу вплетаются танцы. Мужчины пьют дорогой алкоголь в баре и дымят сигарами. Никто не боится океана, все верят в грузного рыжего капитана, крайне редко показывающегося на людях.
Внизу, напротив, урчали исполинские топки, по трубам курсировал пар. Там царил механизированный ад, надежно укрытый под палубой и не отвлекающий внимание пассажиров. Притягивала внимание и пара, специально нанятая судовладельческой компанией для того, чтобы имитировать идеальную любовь.
Господин, проживающий в Сан-Франциско был щедр с прислугой и надеялся на ее заботливость. Он, как и все прочие, полагал, что это для него гремит музыка, именно его приветствует командир, лишь он один нужен мальчишкам, рекламирующим различные услуги.
В заведенном ритме протекала и неапольская жизнь. Семья господина селится в дорогом отеле. Ранний завтрак, гиды в вестибюле, вид на Везувий, экскурсии по соборам и музеям. Единственное, что омрачает отдых - ненастный декабрь, замешанный на снеге и дожде, да грязь на улицах.
Сев на маленький пароходик, семейство перебирается на Капри. Там, на вершине горы, куда их доставил фуникулер, они и снимают номер в очередном отеле «люкс». В тихой гостиничной читальне господина из Сан-Франциско настигает смерть.
Отношение к нему радикально меняется. Тело богача переносят в отвратительный дешевый номер. Вместо гроба его укладывают в деревянный ящик, в котором некогда хранились бутылки содовой. На рассвете тело вывозят из гостиницы и доставляют в порт.
В конце рассказа господин едет домой, в Штаты, но проделывает этот путь иначе. Он находится в просмоленном гробу, среди грохочущих механизмов, в черноте трюма. От почета, с которым его доставили в Старый Свет, не осталось и следа. Жизнь, однако, продолжается. Пассажиры «Атлантиды» заняты обычными делами, и кружится в танце пара, нанятая компанией, чтобы изображать чувства.
- Анализ рассказа «Легкое дыхание»
- «Темные аллеи», анализ рассказа Бунина
Рассказ написан в 1915 г. В это время смерть, судьба, случай становятся главным предметом изучения писателя.
Господин из Сан-Франциско пятидесяти восьми лет, имени которого никто из видевших его в Неаполе и на Капри не запомнил, едет на два года в Старый Свет, с женой и дочерью. Ему кажется, он только начинает жить: богатство дает ему свободу, отдых, право на отличное путешествие. То время, когда он работал не покладая рук, он не жил, а существовал. Он надеялся на будущее и наконец достиг предела своих стремлений. Теперь он решил отдохнуть, вознаградив себя таким образом."за труды. Так как люди его теперешнего круга ездят на отдых в Европу, Индаю и Египет, он тоже решил не отступать от образца. Он думает, что все пожилые американки любят путешествовать, поэтому берет свою жену, а дочь может в пути найти мужа-миллиардера и поправить здоровье. Маршрут был такой: зимой - Южная Италия, карнавал в Ницце, Монте-Карло, весной - Флоренция, Рим, Венеция, Париж, бой быков в Севилье, купанье на английских островах, Афины, Константинополь, Палестина, Египет. На обратном пути было намечено посетить Японию. Путешествие началось прекрасно, но до Гибралтара пришлось плыть в снежную ноябрьскую бурю. Их везет знаменитый пароход «Атлантида» - пароход-отель со всеми удобствами, о страшном океане не думали. Весь день они кушали и развлекались, позже, к вечеру, господин из Сан-Франциско надевал смокинг, делавший его на несколько лет моложе. Все танцевали, пили и курили, пароход обслуживало много людей, внутри его было как в девятом кругу ада, грохотали топки и работали красные от пламени люди. Толпа наверху кружилась в вальсе, там были богач, писатель, красавица. Работала влюбленная пара, актеры, играющие в любовь на любых кораблях за деньги. Ими все восхищались, только капитан знал, кто они на самом деле. В Гибралтаре на борту появился наследный принц одного из азиатских государств, с ним познакомили дочь господина из Сан-Франциско. В Неаполе жили по заведенному порядку: обедали, ходили на экскурсии. В декабре погода испортилась, господин стал ссориться с женой, у дочери болела голова. Так как все вокруг говорили, что на Капри теплее, решили поехать туда на маленьком пароходике. Семья страдала от ужасной качки, господин чувствовал себя в такой момент стариком. В Италии он держится обособленно, как бы делая всем одолжение своим приездом. Они поселяются в отеле, хозяин которого кажется ему уже знакомым раньше. Дочь тоскует на острове. Семья занимает апартаменты уехавшей высокой особы, дают отличных слуг. Во время переодевания для вечера господин вдруг умирает от приступа удушья. Его относят в плохой, сырой и холодный номер, оставляют на железной кровати под грубыми одеялами. Хозяин недоволен тем, что вечер в отеле безнадежно испорчен смертью господина. Вдове не разрешают даже перенести тело в комнату - хозяин говорит, что после этого туристы не пойдут в его отель. На рассвете тело тайно вывозят, пока все спят, но везут не в гробу, а в ящике из-под содовой. Извозчик везет ящик к пароходику, жену и дочь везут на машине. На том же корабле, но уже мертвый, господин плывет обратно в черном трюме. Над ним, как и прежде, играет оркестр, шумит бал, опять пара актеров играет в любовь за деньги, клокочут адские топки «Атлантиды», шум океана напоминает погребальную мессу. Дьявол следит за кораблем, созданным Новым человеком со старым сердцем. Никто не знает, что в трюме везут гроб господина из Сан-Франциско.
Трагизм жизни, обреченность цивилизации - главная тема рассказа. Конфликт разрешается только с помощью смерти героя, Бунин задается вопросом: в чем предназначение и счастье человека? К герою он относится иронично. Имени у героя нет потому, что он ничем не выделяется, обычный самоуверенный американский миллионер, хозяин жизни, деньги его приобретены ценой жизни многих людей. Но эти деньги не спасают его от смерти и даже не дают после смерти достойного отношения. Этот рассказ построен на обобщениях и противопоставлениях жизни на трюме и на палубе. Бунин показывает отношение писателя к капиталистическому обществу. Смерть героя - символ гибели несправедливого капиталистического мира.
