Владимир Боровиковский. Портрет Гаврилы Державина
Есть у Державина строки, которые он считал объяснением ко всем своим стихам, да и к судьбе.
Не умел я притворяться,
На святого походить,
Важным саном надуваться
И философа брать вид;
Я любил чистосердечье,
Думал нравиться лишь им,
Ум и сердце человечье
Были гением моим.
Если я блистал восторгом,
С струн моих огонь летел,
Не собой блистал я - Богом;
Вне себя я Бога пел.
Если звуки посвящались
Лиры моея царям, -
Добродетельми казались
Мне они равны богам.
Если за победы громки
Я венцы сплетал вождям, -
Думал перелить в потомки
Души их и их детям.
Если где вельможам властным
Смел я правду брякнуть в слух, -
Мнил быть сердцем беспристрастным
Им, царю, отчизне друг.
Если ж я и суетою
Сам был света обольщён, -
Признаюся, красотою
Быв пленённым, пел и жён.
Словом: жёг любви коль пламень,
Падал я, вставал в мой век.
Брось, мудрец! на гроб мой камень,
Если ты не человек.
Это «Признание» написано в 1807-м году, когда Державину было почти 65 лет. Глубокая старость по тем временам, но насколько живые и откровенные стихи. Подступы к духовной лирике пронизывают всю его жизнь - как и смиренное осознание себя Божиим. Он любил вспоминать, что, по семейной легенде, первым словом, которое произнёс казанский мальчишка Ганюшка Державин, было слово Бог .
В юбилейные дни можно было бы вспомнить о многих эпизодах государственной службы Державина - солдата, цепкого управленца, борца со мздоимством или, как мы бы сегодня сказали, с коррупцией. Приверженца консервативной идеологии, монархиста, который сопротивлялся республиканским реформам времен «дней Александровых начала», которое Державину прекрасным не казалось. Но мы расскажем о двух стихотворениях, которые остались непревзойдёнными шедеврами русской духовной лирики.
Это было в период первого взлёта карьеры Державина. Екатерине пришлись по душе его насмешливые и в то же время комплиментарные строфы, обращённые к Фелице. Фелицу и других героев той оды он позаимствовал из сказки, которую сложила сама императрица. Все понимали, кого подразумевал поэт под «богоподобной царевной Киргиз-кайсацкия орды».
Он оставил службу в сенате, у придирчивого генерал-прокурора Вяземского и ожидал нового - почётного - назначения. Поэт получил почти три месяца вольной жизни - такое счастье редко ему выпадало. Оставил петербургский дом, чтобы проездиться по имениям (в те времена их у Державина было немного) с эдакой хозяйственной инспекцией. А вышло иначе: свои финансовые дела он за это время не поправил, зато лиру настроил на безупречный лад.
Державин не культивировал экстатическое отношение к творчеству - «марание стихов», как правило, не становилось для него священнодействием. Но в те дни к нему явилась ода «Бог».
А эта тема потребовала уединения и покоя, а, может быть, не покоя вовсе, но редкостного полёта души. Державин снискал славу поэта-забавника. Но духовная лирика - высшее проявление поэзии. Ломоносов и Сумароков оставили достойные её образцы, но их переложения псалмов всё-таки казались Державину холодноватыми.
Державин накрепко запомнил историю создания этой - заветной - оды: «Автор первое вдохновение, или мысль, к написанию сей оды получил в 1780 году, быв во дворце у всенощной в Светлое вокресенье, и тогда же, приехав домой, первые строки положил на бумагу; но, будучи занят должностию и разными светскими суетами, сколько ни принимался, не мог окончить оную, написав, однако, в разные времена несколько куплетов. Потом, в 1784 году получив отставку от службы, приступал было к окончанию, но также по городской жизни не мог; беспрестанно, однако, был побуждаем внутренним чувством, и для того, чтоб удовлетворить оное, сказав первой своей жене, что он едет в польские свои деревни для осмотрения оных, поехал и, прибыв в Нарву, оставил свою повозку и людей на постоялом дворе, нанял маленький покой в городке у одной старушки-немки с тем, чтобы она и кушать ему готовила; где, запершись, сочинял оную несколько дней, но не докончив последнего куплета сей оды, что было уже ночью, заснул перед светом; видит во сне, что блещет свет в глазах его, проснулся, и в самом деле, воображение так было разгорячено, что казалось ему, вокруг стен бегает свет, и с сим вместе полились потоки слез из глаз у него; он встал и ту ж минуту, при освещающей лампаде написал последнюю сию строфу, окончив тем, что в самом деле проливал он благодарные слезы за те понятия, которые ему вперены были».
Вот так - с конспирацией, с видениями ему удалось уединиться и хотя бы на несколько дней без остатка предаться сочинительству...
В этом могучем стихотворении несколько финалов - когда читателю необходимо перевести дух. Читаем:
Твоё созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и Царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие́;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! - в бессмертие Твое́.
Да это же финальная кульминация! Вот тут бы и задуматься о Божием величестве потрясённому читателю. «Отец! - в бессмертие Твое». Куда выше? Все слова сказаны, продолжать, кажется, невозможно. Но Державин снова поворачивает огромный фрегат оды и направляет его вперёд - дальше, дальше, по волнам и против течения:
Неизъяснимый, Непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать Твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слёзы лить.
Прочитав оду, отложив книгу, мы физически чувствуем: здесь поэт отдал всё, до дна вычерпал эмоции и, обессиленный, рухнул на колени.
Один современный поэт, любящий и понимающий Державина, убеждал меня, что самая последняя строфа здесь - лишняя. Всё уже сказано, она только размазывает финал. Да, Державин нередко допускал «проходные» строфы - из любви к масштабным полотнам. Подлиннее - значит, фундаментальнее, а столь необозримая тема достойна непременно длинной, пространной оды. Но здесь заключительная строфа для Державина была ключевой! Он удостоил её на редкость проникновенного комментария - о пролитых слезах, которыми только и можно завершить такую оду.
Нечасто Державин в объяснениях к стихам проговаривался о сокровенном. Он стеснялся припадков вдохновения, боялся показаться юродивым или вертопрахом. А тут вдруг заговорил о высоком, о божественном. Оказывается, молитва отзывается в сердце той самой музыкой, которую чуть позже все подряд многозначительно стали называть вдохновением. У Державина было меньше пиитической гордыни, чем у соловьёв эпохи литературоцентризма.
Оду «Бог» иногда называют началом классической русской литературы. Грот рапортует о «первом русском произведении, которое стало достоянием всего мира» Трудно говорить о массовом международном успехе русского стихотворения в XVIII веке. Но переводы «божественной» оды сочинялись повсюду. Главным образом, они появлялись по инициативе русской стороны...
«Ода «Бог» считалась лучшею не только из од духовного и нравственного содержания, но и вообще лучшею из всех од Державина. Сам поэт был такого же мнения. Каким мистическим уважением пользовалась в старину эта ода, может служить доказательством нелепая сказка, которую каждый из нас слышал в детстве, будто ода «Бог» переведена даже на китайский язык и, вышитая шелками на щите, поставлена над кроватью богдыхана», - говорит Белинский.
Василий Михайлович Головин опубликовал записки «О приключениях в плену у японцев» - с экзотическим подтверждением славы Державина: «Однажды ученые их меня просили написать им какие-нибудь стихи одного из лучших наших стихотворцев. Я написал Державина оду «Бог», и когда им оную читал, они отличали рифмы и находили приятность в звуках; но любопытство японское не могло быть удовольствовано одним чтением: им хотелось иметь перевод сей оды; много труда и времени стоило мне изъяснить им мысли, в ней заключающиеся; однако напоследок они поняли всю оду, кроме стиха:
Без лиц в трех лицах Божества? -
который остался без истолкования, об изъяснении коего они и не настаивали слишком много, когда я им сказал, что для уразумения сего стиха должно быть истинным христианином.
Японцам чрезвычайно понравилось то место сей оды, где поэт, обращаясь к Богу, между прочим говорит: «И цепь существ ты мной связал».
Державинскую попытку объяснить суть Троицы не только японцы не могли понять.
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трёх лицах Божества!
Многие посчитали эту формулу крамольной, да и Державин намекал, что одним православным каноном здесь не обошлось. «Автор, кроме богословского православной нашей веры понятия, разумел тут три лица метафизические; то есть: бесконечное пространство, беспрерывную жизнь в движении вещества и неокончаемое течение времени, которое Бог в себе и совмещает». Намёки на существование множества миров и солнц тоже вызывали недоумение ревнителей канона. Но всё-таки ода получила признание и в церковных кругах: покоряла молитвенная искренность.
У Державина находят немало то ли бессознательных, то ли продуманных заимствований из немецкой поэзии. Перекличку отрицать невозможно - тут вспоминается и «Вечность» Галлера, и «Мессия» Клопштока, и «Бог» Гердера, и «Величие Божие» Брокеса. «Зависимость Державина от западных образцов вообще заходила, кажется, дальше, чем это принято думать», - считал А. Веселовский. Ясно одно: немецкая поэзия подтолкнула Державина к смелому замыслу: показать связь Бога и человека в природе, в мыслях, даже на бытовом уровне. Об этом вопит самая известная строфа «Оды» - совершенная по форме и глубине мыслей:
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна Божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь - я раб - я червь - я Бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? - безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Тут уж, как в романах и киносценариях, прошло много лет. Не стало великой императрицы, погиб император Павел. Французские батальоны топтали русскую землю. А Гаврила Романович стал чаще бывать в храме, причащаться.
Под старость он снова обратился к духовной лирике - и даже во дни войны с иноземными захватчиками работал над пространной одой «Христос». Русские полки уже сражались во Франции, загнанный Наполеон сражался из последних сил, бросая в бой мальчишек. Потом победители - монархи и дипломаты - решали будущее человечества в австрийской столице. Казалось бы, Державин должен был углубиться в плетения политических расчётов, а он писал:
Кто Ты? И как изобразить
Твоё величье и ничтожность,
Нетленье с тленьем согласить,
Слить с невозможностью возможность?
Ты Бог - но Ты страдал от мук!
Ты человек - но чужд был мести!
Ты смертен - но истнил скиптр смерти!
Ты вечен, - но Твой издше дух!
Получилась огромная богословская ода о Христе, взволнованное размышление о богочеловеке, написанное на пределе уходящих сил. В те годы Державин переписывался с будущим митрополитом Филаретом - тогдашним ректором столичной духовной академии. Он стал посредником между поэтом и строгой духовной цензурой при публикации оды «Христос». На придирки Державин отвечал: «судеб и тайн Божиих никто из смертных изъяснить не может. В сем случае полезнее бы было всего пленять только разум слепою верой и ни богословам, ни философам ничего не проповедывать и не писать относительно существа Божия и Его Промысла; - но как писали, пишут и писать будут, и непротивно сие Священному Писанию, которое говорит: Вси бо вы сынове света есте, и - всякое писание богодухновенно есть ко учению; то думаю, что и сие сочинение не произведет раздора в православии нашем, тем паче ежели при сумнительных местах удостоится оно кратких примечаний святейших отцов, как что по-богословски понимать должно».
Это последнее крупное произведение Державина, это предсмертное обращение ко Христу. На вершины гениальных формулировок «Бога» ему не удалось подняться вторично. Но как дорого стоит этот порыв слабеющих рук и больного сердца... С такими стихами Державин уходил в вечность:
Услышь меня, о Бог любви!
Отец щедрот и милосердья!
Не презрь преклоншейся главы
И сердца грешна дерзновенья
Мне моего не ставь в вину,
Что изъяснить Тебя я тщился...
Поэт не восхваляет себя, а чистосердечно рассказывает о своей жизни и о творчестве. В стихотворении он говорит, что не считал себя никогда философом или гением.
А просто жил как все и старался всегда выбирать правильный путь, который ему подсказывало сердце и разум. Он любил общество и правителей и если восхвалял их в своих произведениях, то только потому, что считал правильными и полезными их действия.
В окружающих его людях он всегда ценил чистоту помыслов и пытливый ум. Свое творчество автор не считает только личной заслугой, а верит, что этим талантом его наделил Бог.
Когда в своих произведениях он писал, что-то негативное о власти, то выступал от народа в целом. Для того чтобы правители смогли увидеть недостатки своего правления.
А когда восхвалял власть в своих произведениях, то хотел чтобы об их добрых делах знали все. И записи об этом остались следующим поколениям.
Тут же Державин откровенно и признается в том, что он такой же человек как все и бывало, подвергался человеческим слабостям, как и все люди. Он очень любил женский пол и посвятил женщинам много лирических стихотворений.
Державин пишет о белой и черной полосе в жизни, что нужно все преграды уметь преодолевать. Данное стихотворение получилось очень искренним и душевным трудом автора.
Это самое душевное и откровенное произведение поэта, в нем он изложил все, что думал о своем творческом пути и о жизни в целом. И самое главное все изложил честно и искренне без прикрас и преувеличений.
Не пряча свои грехи и простые человеческие слабости, изложил весь смысл своей жизни откровенно как на одном духу. Отсюда и появилось у стихотворения название « Признание».
Потому что именно это стихотворение и есть признанием автора и рассказом обо всех своих взлетах и падениях. И не только перед самим собой, но и перед всем миром.
Он как бы подводит итог своей жизни и итог всего своего творческого пути и участия в политической деятельности. В итоге стихотворение является откровением автора, а в широком понимании, произведением о смысле жизни.
Вариант 2
Данное произведение представляет собой своего рода подведение поэтом итогов своей жизни. В стихотворении Державин постарался дать самому себе и окружающим оценку своей жизни с нравственных позиций.
Поэт делает упор на своей искренности и несклонности к лицемерию. Он утверждает, что старался говорить правду, в том числе и стоящим выше него. Державин также выражал свое отвращение к дешевым эффектам, нежелание надевать личину важного человека или мудреца.
Поэт не говорит прямо, но косвенно дает понять, что его любовь к высказыванию правды не всегда вело к успеху. Он подчеркивает, что думал, стремился понравится своей искренностью, что само свидетельствует о том, что его попытки были безуспешными в ряде случаев.
Автор стихотворения утверждает, что главной целью для него было не делание карьеры, но служение искусству своим поэтическим даром, восхваляя то, что достойно высокой оценки. Именно этому он уделил много внимания, оставив сильных мира сего, с которыми он действительно часто соприкасался в качестве фона, своей жизни.
Упоминание Бога в контексте своего творчества призвано подчеркнуть, что Державин ориентировался на вечные ценности, служение высшему. Он не остановился на религиозной тематике, помянув ее вскользь, показывая тем самым, что служил все же неким абстрактным идеалам правды и справедливости.
В конце стихотворения Державин показал, что он все же не склонен рисовать себя в роли идеального героя, лишенного недостатков. Он признается, что не только служил истине, говоря правду в лицо, но и отдал дано увлечению любовной лирикой.
Однако поэт не пожелал заходить в своей самокритике слишком далеко. Свои слабости он считает достойными снисхождения, призывая не судить слишком строго его за ошибки, а бросить камень лишь если читатель сам считает себя лишенным обычных человеческих недостатков.
Автор стихотворения использовал художественные выразительные средства, чтобы придать яркости своему произведению. Он сочетал слова, относящиеся к «высокому стилю» и разговорной речи, а также метафоры, олицетворения и эпитеты, что, несомненно, сделало стихотворение более эмоционально насыщенным.
Сочинение 3
Произведение, относящееся к философской лирике поэта, представляет собой подведение результатов творческой жизни автора в виде определенного и откровенного самоанализа.
Повествование в произведении ведется от имени лирического героя в лице самого поэта, который, используя простую, незамысловатую форму монолога, оглядываясь на прожитую жизнь, оценивает свою нравственную позицию и поэтическое творчество в целом.
Структурная композиция стихотворения, являющаяся отличительной особенностью среди произведений поэта, состоит из тридцати двух строк, соединенных одной строфой, условно разделенных на три основные части, выражающих, соответственно, позицию духовного осмысления действительности, сознания в качестве отражения полученного опыта, а также мировоззрения в форме стимула для продолжения поэтической работы.
В качестве стихотворного размера произведения поэтом выбирается двустопный хорей в сочетании с рифмовкой, выполненной смежным способом, создающих определенный звуковой ритм и отображающих поэтическое настроение в виде двойственной противоречивой атмосферы спокойного размышления и эклектичности произведения.
Среди средств художественной выразительности в стихотворении используются разнообразные метафоры, олицетворения, сравнения и эпитеты, образующие между собой взаимосвязанную каркасную систему.
Своеобразным отличием стихотворения является применение автором словоформ в виде высоких и низких стилей (вельможа, правду брякнуть) с включением в них словесных повторов, частых местоимений, глаголов прошедшего времени и существительных имен, придающих реалистичность содержательному изложению без использования приукрашенных выражений.
Стихотворение имеет экспрессивное настроение и выражает откровенные признания лирического героя о смысле его общественной и творческой деятельности, размышления о совершенных ошибках и объяснения мотивов осуществленных действий.
Используя художественный прием в форме доверительной беседы с читателем, поэт анализирует систему собственных жизненных ценностей, признавая ее правильность и справедливость, но предполагает, что не является при этом идеальным, безгрешным человеком, поскольку подвержен людским слабостям. Однако результатом проведенного анализа собственной жизни поэту представляется преданность и верность в служении отчизне.
Анализ стихотворения Признание Державина
Данное стихотворение написано в форме признания. В нём только одна строфа, но состоит она из тридцати двух строк.
Начинается с заявления, мол, не умел автор притворяться. Далее идёт раскрытие этого утверждения. То есть поэт и не строил из себя важную фигуру (используется иронично глагол «надуваться»), и не принимал философский (и даже святой) вид, который так часто бывает у поэтов.
Перечислив то, что не делалось им, автор поясняет, как поступал. Он предпочитал чистосердечье (сейчас устаревший вариант слова). И он признаётся, что думал, будто своим чистым сердцем, честностью будет нравиться окружающим. Самыми главными достоинствами настоящего человека он считал сердце и ум.
Да, Державин, а это стихотворения явно биографически-философское, некоторых воспевал. Но тогда не он восхвалял, а через Поэта – сам Создатель. Со струн его подразумеваемой арфы метафорически летел огонь.
Часто те, кого он воспевал, были владыками. Но цари всё же должны обладать нерядовыми добродетелями. Державину казались они равными богам. И это не просто сравнение, ведь в былые времена считалось, что царь – проводник воли божьей.
Подчеркивается, что венцы поэт сплетал им не просто так, а за победы. Здесь опять обращение к Древнему Миру, где победителю вручали лавровый венок. Своими одами Державин хотел бы передать их прекрасные души их детям, то есть наследниками престола.
А вот вельможам Державин не стеснялся говорить правду, хотя опять используется глагол с ироничным оттенком «брякнуть». Обличая, считал себя другом не только Отчизне, но и завравшимся вельможам.
Поэт признаётся тут, что был обольщен красотой светских дам, воспевал их. Ошибался, в общем, был простым человеком. И в последней строчке призывает поэт бросить в него камень, если читатель бесчеловечен.
7 класс, 9 класс
Анализ стихотворения Признание по плану
Противоречивый характер личности Есенина будет понятен, если более-менее подробно изучить его творчество. В своих различных ипостасях поэт проявляет грани внутреннего мира, которые условно градируются от набожного странника
Созданное Г. Р. Державиным в старости стихотворение «Признание» как бы подводит итог всей его поэтической деятельности. Так его расценивал и сам поэт в «Объяснении на все свои сочинения»
Признание
Державин. Признание
Не умел я притворяться,
На святого походить,
Важным саном надуваться
И философа брать вид:
Я любил чистосердечье,
Думал нравиться лишь им,
Ум и сердце человечье
Были гением моим.
Если я блистал восторгом,
С струн моих огонь летел.
Не собой блистал я – богом;
Вне себя я бога пел.
Если звуки посвящались
Лиры моея царям,
Добродетельми казались
Мне они равны богам.
Если за победы громки
Я венцы сплетал вождям,
Думал перелить в потомки
Души их и их детям.
Если где вельможам властным
Смел я правду брякнуть в слух,
Мнил быть сердцем беспристрастным
Им, царю, отчизне друг.
Если ж я и суетою
Сам был света обольщен,
Признаюся, красотою
Быв плененным, пел и жен.
Словом, жег любви коль пламень,
Падал я, вставал в мой век.
Брось, мудрец! на гроб мой камень,
Если ты не человек.
Другие материалы о жизни и творчестве Г. Р. Державина – см. ниже, в блоке «Ещё по теме…»
Гавриил Романович Державин
Не умел я притворяться,
На святого походить,
Важным саном надуваться
И философа брать вид;
Я любил чистосердечье,
Думал нравиться лишь им,
Ум и сердце человечье
Были гением моим.
Если я блистал восторгом,
С струн моих огонь летел,
Не собой блистал я — богом;
Вне себя я бога пел.
Если звуки посвящались
Лиры моея царям, —
Добродетельми казались
Мне они равны богам.
Если за победы громки
Я венцы сплетал вождям, —
Думал перелить в потомки
Души их и их детям.
Если где вельможам властным
Смел я правду брякнуть в слух, —
Мнил быть сердцем беспристрастным
Им, царю, отчизне друг.
Если ж я и суетою
Сам был света обольщен, —
Признаюся, красотою
Быв плененным, пел и жен.
Словом: жег любви коль пламень,
Падал я, вставал в мой век.
Брось, мудрец! на гроб мой камень,
Если ты не человек.
Каждый поэт рано или поздно подводит итоги своей литературной деятельности и, оглядываясь назад, пытается определить то самое важное, ради чего он прожил жизнь. Подобное стихотворение под названием «Признание», написанное в 1807 году, есть и у Гавриила Державина. Выдержано оно в лучших традициях классицизма, и в нем автор открыто говорит о том, как прожил свою жизнь и чего сумел достичь на литературном поприще.
Поэт признается, что никогда не был святошей и не умел притворяться, не важничал и не философствовал. «Я любил чистосердечье, думал нравиться лишь им», — отмечает Державин. Однако жизнь внесла в идеалистически мировоззрения поэта свои коррективы, и на каком-то этапе он осознал, что мир устроен несколько иначе. Оказывается, что люди нередко ценят себе подобных не за прямолинейность, талант и стремление к совершенству, а за внешний вид, положение в обществе и финансовое благополучие. Впрочем, в этом отношении Державину действительно повезло, так как он был не только востребованным придворным поэтом, но и сумел сделать блестящую политическую карьеру. Возможно, по этой причине ему было позволено говорить вслух многое из того, о чем другие предпочитали молчать.
Правда, не стоит забывать, что сам Державин был ярым приверженцем монархии и никогда не скрывал своих политических взглядов. В то время, как Европа переживала политический кризис и увлекалась вольнодумством, поэт посвящал оды императрице Екатерине, искренне восхищаясь ее умом и предприимчивостью. «Если звуки посвящались лиры моея царям, — добродетельми казались мне они равны богам», — признается поэт. При этом он сам даже не пытается возвести себя в ранг высшего существа, отмечая, что блистал не собой, а богом, который у него в душе.
Патриотизм и желание сохранить для истории подвиги русских воинов, презрение к богатству и чванству - вот отличительные черты Державина как поэта . «Если где вельможам властным смел я правду брякнуть в слух, — мнил быть сердцем беспристрастным им, царю, отчизне друг», — отмечает поэт. Он подчеркивает, что никогда не завидовал тем, в чьих руках сосредоточены власть и деньги, но не умел молчать тогда, когда люди используют свое могущество не на благо государству, а в корыстных целях.
Конечно же, в творческом наследии Державина есть и лирические произведения, чего поэт нисколько не стыдится. Он также поддавался женскому очарованию и нередко был ослеплен роскошью светских раутов, отражая свои чувства в стихах. На склоне лет Державин признается, что для истинного поэта и патриота недопустимо растрачивать свой талант на такие пустяки. Тем не менее, автор убежден, что у каждого из нас могут быть свои слабости, за которые не стоит судить строго и с пристрастием. Державин знавал и взлеты, и падения, но каждый раз поднимался и упорно продолжал свой путь. «Брось, мудрец, на гроб мой камень, если ты не человек», — восклицает Державин, считая, что свою жизнь прожил достойно, и ему не в чем себя упрекнуть, когда речь идет о литературных достижениях.
Г. Р. Державин - старший собрат и учитель по перу А. С. Пушкина. Литературоведы немало писали о том, какую роль сыграло творчество поэта для развития русского искусства, какая замечательная плеяда появилась благодаря ему. Одно из лучших лирических текстов автора - стихотворение «Признание».
История создания произведения
Любому поэту свойственно в те или иные периоды творческого пути подводить итоги своей работы, давать оценку тому, что сделано, намечать перспективы на будущее. Не отошёл от правила и Гавриил Романович. Все мы знаем его программный «Памятник». Но сегодня вспомним другое, не менее интересное лирическое размышление поэта и проведём анализ стихотворения Державина «Признание». Написано оно в зрелый период жизни и творчества, когда автор уже был широко известен и признан в литературных кругах. Однако сознавая, насколько его поэтический метод отличается от существовавших тогда традиций и желая быть максимально понятым читателями и коллегами-литераторами, Державин считает долгом разъяснить собственные эстетические и и идеалы. Ведь часто его обвиняют в смешении жанров, употреблении «низкой», т. е. А ведь впоследствии именно творчество этого поэта было признано вершиной Потому и важен для понимания его основного характера Державина «Признание». В этом небольшом произведении, написанном в 1807 году, содержится своего рода поэтический кодекс.
Автор и лирический герой
С 1803 года Гавриил Романович снимает с себя все государственные полномочия и отправляется в отставку, в «объятья сельской тишины». Имение Званки становится настоящим литературным приютом поэта, в котором создано большое количество произведений. Творчество его приобретает философскую направленность, что можно явственно заметить, делая анализ стихотворения Державина «Признание». Лирический герой произведения тождествен автору. Поэт прямо подчёркивает: он такой же человек, как и все, и ему свойственны те же слабости, увлечения, что и остальным смертным: обольщение суетой и блеском света, увлечение женской красотой, популярностью, славой. Потому в конце произведения, перефразируя известное библейское высказывание, автор восклицает своим незримым собеседникам-читателям: бросьте на гроб мой камень, если сами вы не такие!
Тема, идея
Производя анализ стихотворения Державина «Признание» по ключевым словам, мы выявляем идейно-смысловой его центр: «ум и сердце человечье были гением моим». Именно «человечье», т. е. гуманное, со свойственной ему добротой, искренностью, верой во всё лучшее. Это подтверждают и другие примеры текста: герой не любит притворяться и «философа брать вид», в поэзии он прославляет не себя, а высшие силы, наградившие его талантом. Всячески подчёркивая именно человеческую природу своего дара, Державин «Признание» строит по принципу противопоставления. Он подчёркивает, что если прославлял царей, то не из-за верноподданнических чувств, а чтобы воспеть добродетели, необходимые в государственных лицах, и указать на них сильным мира сего. Победы ним восхвалялись, дабы потомки знали о важных событиях своей истории, гордились ими, и свою страну, своё время тоже поднимали на пьедестал великих свершений. В глаза лирический герой и истины «брякал» вельможам, критикуя их не из зависти или злобы, а чтобы те становились лучше. Именно искренность, правдивость, открытость миру и людям считает главными достоинствами своей поэзии Державин. «Признание», анализ которого мы сделали, позволяет утверждать это в полной мере. Тем и ценен для нас дар Гавриила Романовича, его уникальное стихотворное наследие. Замыкая эпоху классицизма русской литературы, он сумел придать ему живой человеческий облик. Потому и Пушкин искренне считал Державина своим гениальным учителем.
