По всем прогнозам Булгарина ждала блестящая карьера в российской армии, но после нескольких инцидентов с начальством он понял, что в военными у него не сложится. Тогда он решил поменять знамена и перейти на сторону Наполеона. На тот момент (1807 год) в отношениях Франции и России был мир.
Настоящее имя Булгарина — Тадеуш
1812 год, между Россией и Францией начинается война, и Булгарин оказывается на французской стороне. Он стал одним из проводников Наполеона. Но армия Наполеона потерпела крах, и Булгарин оказался на стороне проигравших. После поражения он оказался в крайне бедственном положении. После его недоброжелатели злословили, что ему в те дни случалось даже воровать и просить милостыню. После лет скитаний Булгарин решает вернуться в Петербург и взяться за перо. И успех не заставил себя ждать.
Российская публицистика благодаря ему обогатилась первым специальным журналом об истории, географии и статистике. Он вместе с Николаем Гречем создал первую частную газету с политическим отделом и редактировал ее более 30 лет. Также он писал повести и романы, работая подчас в новых для России жанрах: плутовской роман, утопия и антиутопия, батальный рассказ.
Булгарин воевал на стороне Наполеона в Отечественной войне 1812 года
Самая известная перепалка у Булгарина была с Пушкиным. Оба литератора тогда были известны в одинаковой степени — и как писатели, и как журналисты, определявшие направление русской мысли. Оба — новаторы в литературе. Но несмотря на это, они были непримиримыми врагами. Постоянно обменивались ударами в эпиграммах и статьях, пускали друг про друга нелицеприятные сплетни. Так, Булгарин не стеснялся утверждать, будто предок Пушкина, арап Ганнибал, был в свое время куплен императором Петром за бутылку горячительного. Пушкин, в свою очередь, говорил, что Булгарин — доносчик и прихвостень полиции, да еще вдобавок и трус.
Кюхельбекер, близкий друг Пушкина, считал Булгарина лучшим журналистом своего времени. Кстати, после разоблачения декабристов Кюхельбекер пустился в бега, а Булгарин сдал его, благодаря чему беглеца поймали в Варшаве, вернули обратно и приговорили к каторге.
Знать, ученые и литераторы не были его целевой аудиторией. Он писал, ориентируясь на массовый вкус, даже потакая ему. Пушкин и его соратники были убеждены, что главное — служение музам, и опускаться до того, чтобы потешать толпу, недопустимо.
Булгарин написал первый в России бестселлер
Существует миф о том, что Булгарин во время декабристского восстания был на площади с заговорщиками и выкрикивал требования о конституции. Но когда понял, что дело пахнет жареным, сбежал и ринулся в типографию — якобы уничтожать набор для печати революционных прокламаций.
О заслугах Булгарина сегодня мало кто помнит. В хрестоматии по истории журналистики нет ни одной булгаринской статьи — их не включают в учебники, сторонясь «продажного трусливого писаки », потакающего низкопробным вкусам толпы. Слова Пушкина оказались приговором для репутации Булгарина, и в глазах истории тот остался символом посредственности и подлости.
А. НИКОЛАЕВА
Деятельность широко известного в свое время писателя, журналиста и издателя Фаддея Венедиктовича Булгарина (1789-1859) воспринимается неоднозначно. Со школьной скамьи мы знаем о резко отрицательном к нему отношении Александра Сергеевича Пушкина. Но другой Александр Сергеевич - Грибоедов считал Фаддея Венедиктовича верным другом. Как бы то ни было, неоспорим, похоже, тот факт, что Булгарин оказался родоначальником многих новых жанров в отечественной словесности, в том числе жанра фантастики.
Ф. В. Булгарин (1789-1859). Его произведения пользовались большой популярностью у современников, но ему не суждено было пережить свою славу.
К. П. Беггров. "Горы на Царицыном лугу". Петербург. 1820-е годы. Не эта ли зимняя забава подсказала писателю-фантасту способ передвижения - на "чугунных санках" - в далеком будущем?
Илл. 1. К. И. Кольман. "Наем извозчика".
Л. П. А. Бишбуа, В. В. Адам. "Вид Исаакиевской церкви и моста". Середина XIX века. Чем не современное инженерное сооружение - этот несуществующий ныне мост?
Ф.-В. Перро. "Дворцовая набережная". Первая половина XIX века. Корабли того времени мало напоминают суда, описанные в фантастической повести Ф. Булгарина.
Ф. Я. Алексеев. «Вид Английской набережной со стороны Васильевского острова в Петербурге». 1810-е годы.
К. Гампельн. «Тройка на улице Санкт-Петербурга». Середина XIX века.
Ж. Жакотте. «Английская набережная». Середина XIX века.
«Поезд Царскосельской железной дороги». Конец 1830-х годов.
На протяжении всей жизни Ф. Булгарин оказывался в двойственной ситуации. Он родился в тот момент, когда Польша теряла последние остатки независимости. Отец участвовал в восстании Тадеуша Костюшко и сына назвал в его честь. Позже, даже в воспоминаниях, Булгарин ни словом не упоминал об этом, как и о том, что отец был сослан за убийство русского генерала.
Вообразите себе молодого человека восемнадцати лет от роду, красавца улана в полку Его Высочества цесаревича Константина, получающего осенью 1807 года извещение о награждении его первой в жизни медалью за военную кампанию. Как писал сам Фаддей Булгарин в своих воспоминаниях, "...в каждом звании, в каждом сословии для человека есть счастливые минуты, которые приходят только однажды и никогда уже не возвращаются. В военном звании, которому я посвятил себя от детства, - три высочайших блаженства: первый офицерский чин, первый орден, заслуженный на поле сражения, и... первая взаимная любовь. Как я был счастлив, получив за Фридландское сражение Анненскую саблю! Не знаю, чему бы я теперь так обрадовался. Тогда ордена были весьма редки и давались только за отличие. Покровителей у меня не было. Сам государь подписывал все рескрипты, и я получил рескрипт следующего содержания, которое в первый день затвердил наизусть..."
Для Фаддея Венедиктовича - сына польского мятежника, соратника Костюшко, сосланного русским правительством в Сибирь, - получение ордена Святой Анны третьей степени значило очень много. Ведь он попал в Петербург, в Сухопутный кадетский корпус практически без протекции, с плохим знанием русского языка. Фаддей прошел через насмешки сокурсников, а со временем даже начал сочинять по-русски, и успешно.
Что за судьба! В 20 лет, в самый благоприятный момент - награжден, ранен при героических обстоятельствах - влюбленный офицер сбегает со службы в маскарад, где его встречает патрон, цесаревич Константин. В итоге - гауптвахта, гнев начальства и перевод в Кронштадтский гарнизонный полк, а затем в Ямбург. Увольняют его с плохим аттестатом.
Булгарин возвращается на родину, поступает в польский легион, оказывается в рядах войска Наполеона, воюет против России. Получает орден Почетного легиона, даже спасает императора, показав переправу через Березину.
Через много лет Булгарин признавался Н. Гречу, своему соратнику по "Северной пчеле": "...если б лавочка Наполеоновская не обрушилась, я теперь возделывал бы где-нибудь виноград на Луаре! Судьба решила иначе, и я покорился ей". Судьба решила против Булгарина. Наполеон разбит и сослан, сам он попал в плен к немцам, потом к русским и … вновь оказался в Петербурге...
Ему надо устраивать жизнь с самого начала, не оглядываясь на прошлое. С военной службой покончено. Но все-таки родом хоть и из мелкой, однако аристократии - не пойдешь ни в приказчики, ни в учителя.
Что он знает и умеет? Начитан, умен, пишет недурно. В Польше Булгарин сошелся с членами виленского университетского кружка просветителей - шубравцами и начал писать. Фаддей Венедиктович решает продолжить литературные занятия и через два года получает разрешение на издание своего журнала "Северный архив". Вот где проявляются его ум и понимание общества! "Архив" создавался как журнал по истории и географии. Редактор и владелец с самого начала проводит философию "здравого смысла": польза и целесообразность - вот его девиз. Даже эпиграф Булгарин взял соответствующий: "Nihil ager quod non prosit" ("Трудись лишь с пользой").
Булгарин увлекался историей и публиковал много архивных документов, привлекал к работе соотечественников (например, известного историка Моахима Лелевеля), давал критические обзоры исторических трудов, в том числе и карамзинской "Истории государства Российского". Приступив к изданию популярного журнала, он - один из первых - тщательно следит за точностью, ссылками и указаниями источников. В поисках интересных публикаций проникал даже в частные архивы и библиотеки. Как писал А. А. Бестужев-Марлинский, ""Северный архив" с фонарем археологии опускался в неразработанные еще рудники нашей старины и собиранием важных материалов оказал большую услугу русской истории".
Но одной историей и географией дело не ограничивалось: уже через год выходит приложение "Литературные листки", где Булгарин вводит новые жанры, популярные в Западной Европе: фельетон, бытописательский, исторический очерк, военный рассказ, утопию и антиутопию.
Булгарину важны интерес публики, популярность и коммерческий успех. Он проповедует все тот же "здравый смысл" и в литературе. Если ты пишешь - тебя должны читать! Пусть сначала придется подстроиться под вкусы высоко и не очень образованной публики, но, завоевав ее доверие и интерес, ты сам начнешь диктовать моду, считает он.
И в своих рецензиях Булгарин не в последнюю очередь делает упор на читаемость книг и успех у публики. Он не стесняется говорить о тиражах и гонорарах, которые, с его точки зрения, есть показатель успеха!
Но литературная коммерция идет вразрез с устремлениями "литературных аристократов" - пушкинского круга. Нет, они не чураются гонораров и тиражей, но пропагандируют свободу и независимость писателей от вкусов массовой публики.
Пока еще А. С. Пушкин неплохо отзывается о будущем противнике: "Вы принадлежите к малому числу тех литераторов, коих порицания или похвалы могут и должны быть уважаемы".
Булгарин дружит с А. Бестужевым-Марлинским, А. Грибоедовым, К. Рылеевым, декабристами. Он первый печатает главу из "Горе от ума" в альманахе "Русская Талия". Неслучайно автор оставляет записку: ""Горе" мое завещаю Булгарину. Верный друг Грибоедов ". Отправляясь в последнее путешествие, Александр Сергеевич пишет Фаддею Венедиктовичу: "Терпи и одолжай меня, это не первая твоя дружеская услуга тому, кто тебя ценить умеет". И уже с Кавказа: "Любезный друг, пишу к тебе под открытым небом, и благодарность водит моим пером: иначе никак бы не принялся за эту работу после трудного дневного перехода".
Вот как отзывался Булгарин о друге в статье, посвященной его памяти: "Познав Грибоедова, я прилепился к нему душою, был совершенно счастлив его дружбою, жил новою жизнью в другом лучшем мире и осиротел навеки!"
Пока все благожелательно относятся к его польскому происхождению и хвалят за пропаганду достижений Отечества. В начале 1825 года Булгарин заслуженно считается популярным русским литератором.
Сначала Булгарин (как свидетельствуют очевидцы) выступает с лозунгом "Конституцию!", прячет часть архива Рылеева, помогает друзьям-декабристам, хлопочет о Грибоедове, который оказался под следствием.
Но как только выясняется, что власть смотрит на его действия неодобрительно, что его имя фигурирует на допросах и в показаниях, арестовываются его сотрудники и друзья, - сразу включаются естествен ные защитные механизмы. Даже не умом, а чем-то более глубинным Булгарин понимает: судьба опять подставляет ему подножку. И главной задачей становится - уцелеть, доказать свою лояльность.
Против него начинают играть национальность и приверженность всему родному, неудачные обстоятельства юности, приведшие к службе Наполеону, дружба с оппозиционно настроенными литераторами. Мало того, А. Ф. Воейков рассылает анонимные подметные письма с обвинениями Греча и Булгарина в причастности к заговору.
Фаддею Венедиктовичу уже 36 лет, и он не может позволить себе снова оказаться среди проигравших. Булгарин начинает искать выход из создавшегося положения. С одной стороны, архив Рылеева он так и не выдает властям, но с другой - по требованию полиции вынужден дать описание своего друга В. К. Кюхельбекера, объясняя сей поступок: "А разве присяга не обязывает нас к этому?"
Кульминация наступает 9 мая 1826 года, когда петербургский генерал-губернатор П. В. Голенищев -Кутузов получил рапорт дежурного генерала Главного штаба А. Н. Потапова. Тот извещал, что "Государь Император высочайше повелеть соизволил, чтоб Ваше Превосходительство имели под строгим присмотром находящегося здесь отставного французской службы капитана Булгарина, известного издателя журналов, и вместе с тем Его Величеству угодно иметь справку о службе Булгарина, где он служил по оставлении российской службы, когда и в какие вступал иностранные и когда оставлял оные. О Высочайшей воле сей имея честь донести Вашему Превосходительству, покорнейше прошу справку о службе Булгарина доставить ко мне для предоставления Государю Императору ".
За этими сведениями обратились к самому виновнику. Булгарин написал о себе как можно более нейтрально и сразу после этого подает императору записку "О цензуре в России и о книгопечатании вообще". Главная идея ее, во многом новая для России, заключалась в том, что "как общее мнение уничтожить невозможно, то гораздо лучше, чтобы правительство взяло на себя обязанность напутствовать его и управлять им посредством книгопечатания, нежели предоставлять его на волю людей злонамеренных ".
Через месяц государь учредит Третье отделение.
Совпадение или следствие? Трудно сказать. Но факт остается фактом.
Идея, которой начал руководствоваться Булгарин в этот период жизни, - сотрудничество с государством.
Достаточно большая часть его "записок" составлялась в ответ на конкретные запросы директора канцелярии Третьего отделения М. Я. фон Фока и А. Х. Бенкендорфа. Булгарин выступал экспертом в вопросах культуры, писал "обзоры" по проблемам Польши и Прибалтики, цензуры и нравственного климата в обществе. Но время от времени ему приходилось и "докладывать", писать характеристики на деятелей культуры, чиновников и т. д.
Некоторые доклады Булгарин писал по своей инициативе и выражал в них взгляды, которые не сильно приветствовались вышестоящими органами: доказывал важность нравственного воздействия на непросвещенный народ, критиковал взяточничество и "либеральничающих" аристократов, поддерживал возникающие новые учебные заведения, утверждал необходимость заимствования западной культуры и западного образа жизни, выступал в поддержку личной инициативы. Считал, что литература должна (это одна из главных ее задач) исправлять нравы и помогать управлять населением.
Многие записки Булгарина носят непредвзятый или даже защитительный характер, и только когда затрагиваются личные интересы, он способен очернить противников.
Однако особых выгод от сотрудничества с Третьим отделением Булгарин не получил. Довольно часто его "высочайше" критиковали за статьи, публикуемые в "Северной пчеле". И это несмотря на то, что газета считалась проправительственной и верноподданнической. Царь "читал с удовольствием " "Выжигина" и наградил автора бриллиантовым перстнем за роман "Дмитрий Самозванец". Однако в 1830 году, например, за продолжение (вопреки приказу царя) критической полемики по поводу романа Загоскина "Юрий Милославский" Булгарина посадили на гауптвахту.
В 1851 году Николай дает указание Третьему отделению сделать строгий выговор Булгарину за очередную статью, "очевидно доказывающую, что автор "всегда противился мерам правительства", и передать, "что он этого Булгарину не забудет". А Фаддею Венедиктовичу в то время исполнилось 62 года. И так далее, и так далее…
В общем отношение властей к своему официальному рупору выразилось в словах того же Николая: "Булгарина и в лицо не знаю, и никогда ему не доверял" . Быть может, по той причине, что булгаринские доклады оказались во многом близки по духу запискам декабристов об улучшении дел в стране.
Свои же братья-литераторы упрекали Булгарина в коммерциализации, продажности, лавировании и заигрывании с властями, поскольку подразумевалось, что человек, заслуживающий в России уважения, всегда находится в оппозиции к власти. Булгарин -- инородец, иноверец, постоянно ощущающий нестабильность своего положения, в том числе и писательского, в сотрудничестве с властями искал покоя, а нашел одно беспокойство.
Если бы сам Булгарин не ввязывался то в одну, то в другую полемику, к нему относились бы более снисходительно, но горячность польской крови, желание стать своим сделали черное дело. Фаддей Венедиктович умен, обаятелен, при этом вспыльчив, подозрителен, капризен. Даже Белинский отмечал, что характер Булгарина "весьма интересен и стоил бы если не целой повести, то подробного физиологического очерка". Не раз и не два ссорится он со своими друзьями. "Гордец! - попрекал его Рылеев и добавлял, ласково, шутя: - Когда случится революция, мы тебе на "Северной пчеле" голову отрубим".
А. Дельвиг пытался вызвать Булгарина на дуэль, но Фаддей Венедиктович с презрением кадрового офицера ответил на вызов: "Передайте барону, что я на своем веку видел более крови, нежели он чернил".
Попробуем же охватить только простым перечислением, что сделал Фаддей Венедиктович для русской журналистики в частности и литературы в целом.
Он выпускал первый специальный журнал, посвященный истории, географии и статистике ("Северный архив"), вместе с Н. Гречем создал первую частную газету с политическим отделом и оставался ее редактором больше 30 лет, напечатал отрывки из "Горя от ума" в первом отечественном театральном альманахе "Русская Талия", первым поддержал роман М. Лермонтова "Герой нашего времени", не имевший по выходе успеха у читателей. Булгарин был и одним из первопроходцев в использовании жанров нравоописательного очерка, "батального рассказа" и фельетона.
Своей редакционно-издательской деятельностью Фаддей Венедиктович во многом способствовал профессионализации русской литературы и журналистики. А его роман "Иван Выжигин" - первый роман нового типа в русской литературе. У книги был фантастический тираж - 7 тысяч экземпляров, и разошелся он мгновенно! Роман вызвал интерес в самых разных кругах хорошим знанием жизни, слогом - простым и выразительным и прекрасно проработанным сюжетом.
Булгарина можно назвать и одним из родоначальников фантастической литературы в России. Еще в возрасте 30 лет он опубликовал произведения в жанрах утопии ("Правдоподобные небылицы, или Странствование по свету в двадцать девятом веке", 1824) и антиутопии ("Невероятные небылицы, или Путешествие к средоточию земли", 1825). "Правдоподобные небылицы", ко всему прочему, стали еще и первым в русской литературе путешествием во времени. В фантастических произведениях Булгарина исследователи находят и научно-технические предвидения (подводные фермы как источник продовольствия), примеры экологических предупреждений и обсуждение научных гипотез (теория "полой" Земли).
Взлет 1820-х годов закончился для Булгарина долгими распрями с собратьями по перу и томительным уходом в забвенье в 1840-1850-х, когда известный автор постепенно утрачивал свой авторитет. Прежние почитатели постепенно старели, и мнение их теряло вес.
Свои мемуары и последний роман Фаддей Венедиктович так и не закончил. Разбитый параличом, почти забытый всеми, он скончался в имении Карлово под Дерптом (г. Тарту) 13 сентября 1859 года.
Вниманию любознательных!
Читатели журнала принимают активное участие в конкурсе "Загадочные картинки", охотно решают головоломки и задачи в разделах "Математические досуги" и "Психологический практикум". Повесть Ф. Булгарина "Правдоподобные небылицы, или Странствование по свету в двадцать девятом веке" (в журнале печатается с сокращениями) - всего лишь предположения, догадки писателя, попытавшегося представить, как сложится жизнь в далеком будущем. Оно еще не наступило, но какие-то из предсказаний Ф. Булгарина (например, способность кораблей опускаться на глубину, плантации на дне океана и т.д.) уже имеют реальное воплощение. Думается, учащимся старших классов будет интересно такое задание: выявить догадки Ф. Булгарина и перечислить технические достижения, описанные в повести. А кроме того, назвать научные открытия тех лет, которые могли дать толчок воображению писателя. Объясните с точки зрения достижений нашего времени, где автор допустил просчет или ошибку.
Победитель, которого определят члены жюри, получит бесплатную подписку на журнал "Наука и жизнь" на первую половину 2006 года.
Илл. 1. Самый распространенный способ передвижения по городу и вне его. Наверное, автор догадывался, что с увеличением числа экипажей на улицах седоки будут вынуждены часами стоять в пробках, и, пустив в ход воображение, попытался найти иное решение для передвижения.
Булгарин Фаддей Венедиктович - русский журналист, поляк по происхождению, род. в 1789 г., в Минской губ. Отец его, товарищ Костюшки, за убийство русского генерала Воронова был сослан в 1794 г. в Сибирь, а мать привезла малолетнего сына в Петербург и потом поместила в сухопутный кадетский корпус. Окончив курс учения, Б. поступил в л.-гв. уланский полк, с которым участвовал в походах 1805 - 1807 гг. и в сражении под Фридландом; по возвращении в Россию был за что то арестован, затем переведен в армейский драгунский полк, стоявший в Финляндии; отсюда бежал в Варшаву и поступил в польский легион, входивший в состав армии Наполеона. С этим легионом Б. участвовал в походах 1809 - 11 гг. в Италии и Испании, а в 1812 г. находился в корпусе маршала Удино, действовавшего в Литве и Белоруссии против графа Витгенштейна. В 1814 г. во Франции был взят в плен и отправлен в Пруссию, откуда, после размена пленных, вернулся в Варшаву. В 1820 г. Б. является в Петербурге уже как литератор; печатает "Краткое обозрение польской словесности" и "Избранные оды Горация", а в 1822 - 28 гг. издает журнал "Северный Архив", посвященный исключительно России и соединившийся потом с "Сыном Отечества", который Б. издавал до 1835 г. вместе с Н. И. Гречем; с ним же он издавал, начиная с 1825 г., газету "Северная Пчела", в которой писал более 30-ти лет критические статьи и фельетон, посвященный полемике, рекламам и обличениям литературных противников газеты в неблагонамеренности. Эти предметы составляли главнейший мотив всей литературной деятельности Б. и придали ей своеобразный характер, обративший его имя в нарицательное. Кроме того, он издавал "Литературные Листки" (1823 - 24); "Детский Собеседник" (1826 - 27); "Эконом"(1841) и альманах "Русская Талия" (1825). Наряду с газетными и журнальными статьями, Б. написал нисколько имевших в свое время успех романов, которые называл "нравоописательными": "Иван Выжигин"(4 ч., Спб., 1829); "Петр Иванович Выжигин" (4 ч., Спб., 1831); "Памятные записки Чухина" (1835) и исторические повести: "Дмитрий Самозванец" (1830) и "Мазепа" (1834); издал под своим именем сочинение дерптского профессора Н. А. Иванова: "Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях" (6 ч., Спб., 1837), несколько мелких брошюр и"Воспоминания" (1846 - 49). Одновременно с литературными занятиями, Б. служил сначала в министерстве народного просвещения, потом - в государственном коннозаводстве, и пользовался особенным: хотя и презрительным покровительством начальника III отделения Соб. Е. И. В. Канцелярии, генерала Дубельта. Литературная его деятельность прекратилась в начале 1857 г., а умер он 1 сентября 1859 г. на своей даче "Карлово", близ Дерпта. Полное собрание его сочинений вышло в 7 частях в Спб., 1839 - 44. Биография, написанная его многолетним сотрудником Н. Гречем - в "Русской Старине"1871 г. Ср. также "Записки" Греча, изданные в 1884 г. и "Сочинения" Белинского т. IV и др.
Псевдоним, под которым пишет политический деятель Владимир Ильич Ульянов. ... В 1907 г. выступал без успеха кандидатом во 2-ю Государственную думу в Петербурге.
Алябьев, Александр Александрович , русский композитор-дилетант. … В романсах А. отразился дух времени. Как и тогдашняя русская литература, они сантиментальны, порою слащавы. Большая их часть написана в миноре. Они почти не отличаются от первых романсов Глинки, но последний шагнул далеко вперед, а А. остался на месте и теперь устарел.
Поганое Идолище (Одолище) - былинный богатырь…
Педрилло (Пьетро-Мира Pedrillo) - известный шут, неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей буффа и игры на скрипке в придворной итальянской опере.
Даль, Владимир Иванович
Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошел
Варламов, Александр Егорович
Над теорией музыкальной композиции Варламов, по-видимому, совсем не работал и остался при тех скудных познаниях, которые могли быть вынесены им из капеллы, в те времена совсем не заботившейся об общемузыкальном развитии своих питомцев.
Некрасов Николай Алексеевич
Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих.
Горький, Максим
По своему происхождению Горький отнюдь не принадлежит к тем отбросам общества, певцом которых он выступил в литературе.
Жихарев Степан Петрович
Его трагедия «Артабан» ни печати, ни сцены не увидела, так как, по мнению князя Шаховского и откровенному отзыву самого автора, была смесью чуши с галиматьей.
Шервуд-Верный Иван Васильевич
«Шервуд, — пишет один современник, — в обществе, даже петербургском, не назывался иначе, как Шервуд скверный… товарищи по военной службе чуждались его и прозвали его собачьим именем «фиделька».
Обольянинов Петр Хрисанфович
…фельдмаршал Каменский публично обозвал его «государственным вором, взяточником, дураком набитым».
Популярные биографии
Петр I Толстой Лев Николаевич Екатерина II Романовы Достоевский Федор Михайлович Ломоносов Михаил Васильевич Александр III Суворов Александр Васильевич
