В самом центре Вены, стоит мусоросжигательный завод, который никак не портит ни воздух, ни городские виды. Построен он в 1992 году по проекту гениального австрийского художника и архитектора Фриденсрайха Хундертвассера.
Адрес:Spittelauer Linde 45, 1090 Vienna
Сперва архитектор был против причастности к "утилизатору", однако после того как было обещано использовать постоянно обновляющиеся технологии и пустить тепло от сжигания мусора на обогрев 60 тыс. венских квартир, Хундертвассер согласился на дизайн этого здания. В результате Вена имеет уникальный экологически чистый завод-котельную, и до сих пор является одной из самых чистых европейских столиц.
Полное название: District Heating Plant Spittelau. Вы можете поверить, что в этом здании, вот с такими окнами, используется как мусоросжигательный завод?
Благодаря настойчивости Венского бургомистра Гельмута Цилька Хундертвассер взял на себя задачу преобразования завода по переработке отходов в Шпиттелау (Spittelau). Первоначально архитектор, посоветовавшись со своим другом, защитником окружающей среды, Берндом Лечем, был принципиально против завода, сжигающего мусор: сначала должны быть использованы все возможности по повторной переработке мусора.
Однако ему было обещано использовать новейшие очистительный технологии, и что завод будет отвечать самым строгим экологически требованиям. (На данный момент австрийская технология сжигания мусора ценится и продается во всем мире). Также нужно было учитывать, что Вене, насчитывающем миллион жителей, нельзя переработать весь мусор. Город нуждался в мусоросжигательном заводе, который не только сжигает значительную часть городского мусора (250 000т ежегодно), но и вырабатывает тепловую энергию для нескольких районов австрийской столицы - тепло, выделяемое от сжигания мусора идет на обогрев 107000 венских домов.
И Хундертвассер согласился. Теперь в центре Девятого округа на берегу канала внимание всех гостей города привлекает любопытное здание с большой трубой, покрытой синей керамической плиткой, увенчанной позолоченным куполом - луковицей. Своим кокетливым внешним видом завод обязан Хундертвассеру.
Благодаря Fridensraih Hunderwasser, завод по переработке отходов в Шпиттелау (1988-1992), преобразован из обычного промышленного здания в шедевр искусства.
Завод по сжиганию мусора (District Heating Plant Spittelau, Шпиттелау, Австрия)
Spittelauer Lände 45, 1090 Vienna
Можно ли представить себе что-то более серое, унылое и мрачное, чем завод по сжиганию мусора? У любого из нас почти наверняка не хватит воображения, чтобы это сделать. Дымящие трубы, унылые фасады, неаппетитные потеки на стенах — вот та картинка, которая встает перед глазами любого нормального человека.
Если он конечно не Фриденсрайх Хундертвассер.
Австрийский художник, дизайнер и архитектор, создавший за свою жизнь 37 абсолютно уникальных зданий по всему миру, сумел построить в Вене мусороперерабатывающий завод похожий на что угодно — дворец из волшебной сказки, фантастически огромную детскую площадку, телебашню футуристического дизайна, — но только не на промышленное здание с утилитарными функциями.
Хундертвассер относился к тому типу людей, о которых принято говорить, что «они сделали себя сами». Он родился в бедной еврейской семье в Вене, в 1928 году. Годом раньше была написана книга Адольфа Гитлера «Mein Kampf», а десятью годами позже случилась печально известная «Хрустальная ночь». Тогда (9—10 ноября 1938) в Вене было уничтожено больше 40 синагог, разрушено и разграблено бесчисленное количество еврейских домов, и началась массовая депортация евреев страны, вошедшей к тому времени в состав Германского Рейха.
Откуда у ребенка, пережившего нацистскую оккупацию, потерявшего в годы антисемитских гонений 69 (!) родственников, мог взяться свободный, независимый и бунтарский дух? Вопреки нелегкому детству, или благодаря ему? Как он стал приверженцем ярких красок, ассимметричных линий и «человечности» в архитектуре? В качестве протеста против насаждаемого в годы его взросления «арийского порядка»? Или скудость красок и однообразие окружения его детства потребовали компенсации в творчестве?
Так или иначе, почти сразу после окончания Второй Мировой, Хундертвассер, начавший рисовать еще в шесть лет, поступает в Венскую академию художеств. Он не получит диплома, но именно здесь придумает себе звучный псевдоним. Из Фридриха Стовассера он станет Хундертвассером, заметив созвучие первой части свой фамилии «Сто» славянскому числительному, и переведя его на немецкий язык. А чуть позже и Фридрих превратится в Friedensreich — «богатый миром».
Именно это богатство — весь мир — и станет его главным сокровищем на всю жизнь. В свои двадцать он отправляется путешествовать, учится в Италии и Франции (учеба в Париже продлилась ровно один день), изучает традиции живописи и народного искусства в Японии, на островах Океании и в африканских странах. Строит для себя дома по всему миру: в Австрии, Венеции, Нормандии, Новой Зеландии. В некоторых из них никогда даже не успеет побывать — ветер странствий гонит его дальше по свету — к новым впечатлениям и новым идеям. Единственное его постоянное пристанище — корабль «Regentag», на котором Хундертвассер пересечет практически весь земной шар. Сам он шутил, что не побывал разве что в Антарктиде.
В начале 60-х Хундертвассер уже всемирно известный художник. А архитектурная слава приходит к нему только в начале 80-х годов, когда по заказу городских властей Вены он строит в родном городе необыкновенный жилой дом, до сих пор носящий его имя.
Чуть позже, в 1988, он получает заказ на преобразование венского завода по переработке отходов в Шпиттелау (Spittelau).
Здание завода существовало с 1971 года, но в 1987 году пострадало от пожара и нуждалось в реконструкции. Не совсем понятно, каким образом тогдашнему венскому бургомистру Гельмуту Цильку пришла в голову мысль поручить реконструкцию именно Хундертвассеру, приверженцу «органического» зодчества и борцу за экологию. Архитектор, заявлявший «я хочу, чтобы меня звали волшебником растительности или чем-то в этом роде», был категорически против идеи сжигания мусора, вместо его утилизации. Он, разумеется, отказывался принимать участие в проекте. Но бургомистр оказался настойчив. Во-первых, он пообещал, что производство будет абсолютно экологически чистым. Во-вторых, заверил, что польза, приносимая заводом, не ограничится только переработкой мусора. Благодаря использованию новейших технологий, тепло от сжигания отходов можно пустить на обогрев десятков тысяч венских квартир и близлежащего госпиталя.
В конечном счете архитектор согласился. Но настоял на установке дополнительных фильтров, удаляющих из продуктов переработки тяжелые металлы, диоксид серы и кислоты. В результате стоимость строительства увеличилась едва ли не вдвое, но зато трубы завода украшают зеркальные золотые шары, которые выполняют не только декоративную, но и очистительную функцию. Остальные инженерные вопросы Хундертвассер предоставил решать специалистам, а сам сконцентрировался на дизайне здания.
Идеальной постройкой в представлении архитектора всегда было та, в которой отсутствуют прямые линии и ровные поверхности. Прямые линии безбожны, уверял он, так как просто не существуют в природе, они не дают человеку достичь гармонии и ведут к упадку. Поэтому, хотя в архитектуре завода невозможно обойтись без создания простых вертикальных стен, они настолько ярко раскрашены — в излюбленной манере Хундертвасера, — и на них столько пестрых пятен и неровных линий, что визуально каждая стена кажется причудливо изогнутой и деформированной.
В проектах Хундертвасера никогда не было двух одинаковых окон. И создавая ассиметричные фасады завода, художник остался верен себе — в Spittelau окна, так же, как во всех других его зданиях, совершенно очевидно «имеют право на самоопределение» . То есть у каждого из них собственные пропорции, цвет и размер — абсолютно похожих нет.
Башни с золотыми луковками, изогнутые колонны с разноцветной плиткой, отсутствие прямых углов, яркость орнамента, и, наконец, высокая труба, с золотыми шарами (где разместилось прекрасное видовое кафе) — все это характерно для «почерка» великого архитектора, сумевшего заключить утилитарную функцию завода в фантастическую форму.
Как и все творения Хундертвасера, несмотря на невероятный дизайн, завод безупречно выполняет свою практическую функцию.
Возобновивший работу после реконструкции в 1992, Spittelau утилизирует до 265 000 тонн отходов ежегодно, при этом самостоятельно вырабатывая электроэнергию для производственных нужд. Тепло от сжигания мусора подается в 60 тысяч венских квартир.
Он умер в 2000 году в Тихом океане на борту пассажирского лайнера «Queen Elisabeth II» и был похоронен в Новой Зеландии под тюльпановым деревом в «Саду счастливых умерших». А уникальный экологически безопасный завод продолжает оставаться интереснейшей туристической достопримечательностью Вены, одновременно позволяя ей сохранять статус одной из самых чистых европейских столиц. Вместе с другими творениями Хундертвассера, разбросанными на всех пяти континентах District Heating Plant Spittelau является яркой иллюстрацией того, что желание великого архитектора сбылось в полной мере!
http://realty.mail.ru/articles/16849/udivitelnye_zdanija_skazochnyj_musoroszhigatelnyj_zavod/
Современная архитектура должна быть не только оригинальной, шокирующей или вызывающе помпезной. Она ещё должна быть практичной и привлекательной для туристов. Этим людям с фотоаппаратами дай только поглазеть на какое-нибудь необычное здание и сделать сотню-другую фотографий, чтобы выложить их в соцсетях. В Вене среди памятников классицизма и барокко тоже есть неизвестные широкой публике соврменные шедевры. Например, мусоросжигательный завод Шпиттелау .
Трудно себе представить красивый мусоросжигательный завод. Но мэрия Вены в 1987 году решила, что красота ещё никому не вредила, поэтому для реконструкции здания котельной, пострадавшей во время пожара, наняла известного архитектора Фридриха Штовассера , ярого поборника экологичной застройки.
Штовассер сначала возмутился предложением. По его мнению, такие здания вообще нужно сносить, однако городские власти заверили его, что готовы сделать Шпиттелау самым экологически чистым мусоросжигательным заводом из возможных и пообещали не жалеть денег. Это было опрометчиво.
Штовассер превратил мрачное промышленное здание в сказочно-конфетный дворец. Труба, традиционно несущая всем горожанам ужасные запахи и копоть, стала похожей на башню принцессы. Странные позолоченные «бублики» на ней стали контейнерами для передовых фильтров, очищающих выбрасываемые газы от вредных примесей. Из-за этих фильтров стоимость строительства выросла в два раза, но архитектор был непоколебим.
Сейчас Шпиттелау не только избавляет город от груд бытовых отходов, но и предоставляет отопление для 60 тысяч венских квартир. По котельной проводятся экскурсии, а здание завода стало настоящей туристической и архитектурной достопримечательностью.
Вдруг в России громко зазвучали протесты рядовых граждан, не желающих жить рядом с мусорными полигонами, дышать ядовитыми испарениями. Дошло даже до петиции с требованием объявить Московскую область зоной экологического бедствия. Специалисты и журналисты пишут статьи с анализом положения, с цифровыми выкладками, от которых жить не хочется, с выводами: " ".
На самом деле все куда как просто. Например, построить мусоросжигательные заводы (МСЗ). Хотя это словосочетание приводит наших граждан в содрогание. Почему-то все уверены: это "кошмар и ужас", трубы будут извергать на всю страну такое, что никто уже света белого не увидит. В эти дни в Казани противники строительства МСЗ проводят пикеты и угрожают голодовкой…
Вот что такое "мусоросжигательный завод" для нашего сознания и подсознания. Перед взором сразу же возникает угрюмый пустырь далеко за окраинами, горы отходов, чадящие трубы, редкие вороны, чёрный горизонт. А вот в столице Австрии мусоросжигательный завод находится почти в центре города, у станции метро, в одном из самых дорогих жилых районов.
Построен он по проекту легендарного австрийского архитектора Фриденсрайха Хундертвассера. Красивые золотые шары на трубе – не только архитектурное украшение, а ещё и мощнейшие фильтры. - У нас изначально заложены очень жёсткие экологические параметры, - рассказывал нам Хайнц Тицек, эксперт Венского магистрата по охране окружающей среды. - Транснациональные корпорации живут по стандартам Европейского Союза. Там все расписано – от предельно допустимых норм до количества замеров в сутки. Если власть закроет глаза на нарушение, ЕС возбудит дело против государства Австрия. Ведь воздух не признает границ. На лечение заболеваний, связанных с дыханием, плохим воздухом, Евросоюз тратит 380 миллиардов евро в год. Природоохранные стандарты ЕС -закон.
На фотографии не парк с диковинными круглыми прудами, а предприятие по очистке городских сточных вод, прямо говоря – канализации. Находится оно в черте города. Дунай выходит из города таким же чистым, каким входил в него, спускаясь с гор, с отрогов Альп.
Никакого секрета нет, а есть всем известные технологии, - объяснял нам Карл Вёгерер, менеджер по связям с общественностью. – После процесса очистки 80 тысяч вот таких приборчиков аэрации обогащают кислородом, возвращают воду в её первоначальное состояние. У нас народ очень бдительно следит, чтобы природу не загрязняли. А у вас?
Мы ответили, что экология, по опросам социологов, находится на предпоследних местах в перечне проблем, беспокоящих россиян. И тут Вёгерер произнес, на наш взгляд, очень значимые слова:
Как так? Оказывается, опять же просто. Очищенная вода уходит в Дунай не напрямую, а через турбину. И дает 11 процентов энергии, потребляемой предприятием. Это немало, если учесть, что очистные сооружения расходуют 1 процент всей энергомощи Вены. Но в планах – полное самообеспечение. - Сейчас мы начали проект стоимостью в 250 миллионов евро, срок окупаемости – 12 лет, - рассказал Карл. – Углубляем котлованы механической очистки, чтобы в специальных контейнерах осаждался ил, который в процессе брожения будет вырабатывать метан. Сжигаем метан – получаем электричество. После запуска установки в 2020 году не только себя обеспечим, но и будем продавать излишки.
Мы вспомнили нашу присказку о бесполезности попыток валять конфетки из отходов жизнедеятельности.
У нас тоже так говорят! - рассмеялся Карл. – Только немножко по-другому: из дерьма – золото.
Однако, если вспомнить, что "электра" у древних греков – сплав золота и серебра, то так оно и получается буквально.
Все у них просто. И – выгодно. Если бы мы жили в технологически отсталой стране третьего мира, ситуация была бы понятна. Но вот что сказали на всю Россию в программе "Время" - "В нашей стране есть не только нефть и газ, Эрмитаж и балет, длинные новогодние праздники и День Победы. Оказывается, мы великая промышленная и технологическая держава. Именно об этом сегодня узнали мы и одновременно весь мир. И это не метафора". А коли так, то в чём проблема? Надо построить высокотехнологичные мусоросжигательные заводы - и будем дышать, как в Вене.
Сергей Баймухаметов
Фото Дины Баймухаметовой
Перерабатывать мусор можно чисто и экологично. В этом можно убедиться, посмотрев на мусоросжигательный завод Шпиттелау в Вене (Австрия).
Мусороперерабатывающее предприятие выглядит как заправский средневековый замок.
Завод по переработке мусора располагается в нескольких километрах от исторического центра города.
У нас, по крайней мере, пока, о таком даже думать страшно, а вот жители австрийской Вены давно привыкли к обычному соседству.
Внешне он скорее похож на современный музей изящных искусств, или на мультяшную фабрику игрушек.
Попав внутрь, человек с улицы тоже понимает не сразу, где оказался.
Холл мусоросжигательного завода очень удивляет - здесь очень чисто и приятно пахнет.
Порой здесь даже устраивают фольклорные концерты.
Кто сделал унылый завод по переработке мусора таким необычным?
Местный МСЗ своим оформлением обязан известному австрийскому художнику и архитектору Фриденсрайху Хундертвассеру
, который взялся за работу только после того как ему пообещали сделать завод экологически чистым и полезным для города.
Огромные блестящие шарообразные купола на трубах МСЗ - это не украшение, а специализированные фильтры, улавливающие из образующегося дыма соединения тяжелых металлов, серы SO 2 и прочие вредные вещества. Их установили по требованию автора проекта.
Быстро разгрузили мусор, быстро переработали
На территории завода ароматы отходов фактически не улавливаются.
Разгрузка ТБО производится в специальных боксах так, чтобы мусор не разлетался по территории.
За идеальной чистотой следят 24 часа в сутки и возможно поэтому мы так и не повстречались с крысами. 5 тонн мусора удается разгрузить буквально за две-три минуты. Неплохой результат, ведь каждое промедление на контроле диспетчеров. Тех, кто замешкался при разгрузке, диспетчеры подгоняют по громкой связи, чтобы не задерживалась работа.
В месте разгрузки немножко пахнет мусором.
Ежегодно на этом заводе уничтожаю 250 тысяч тонн мусора, вернее, перерабатывают в день примерно 800 тонн.
Проблемы в работе МСЗ
Но здесь не обходиться и без проблем. Пластик, бумагу стекло и еще что-нибудь - несознательные граждане иногда выбрасывают всё вместе, а потом эту мешанину получат МСЗ. В Европе нормальные люди давно уже разделяют мусор.
В Вене много мест, где можно выбросить мусор раздельно, но контролировать всех и вся довольно затруднительно.
Подобные заводы - пример фактически безотходного производства. Горение мусора дает тепло, им отапливаются более 30000 венских квартир. Параллельно вырабатывается электроэнергия, который хватает не только на городскую подсветку.
На фабрике даже стали развивать экотранспорт и установили электрозаправочные станции для машин.
Но и это ещё не всё!
На минус первом этаже построили специальный цех. Хитросплетения трубопроводов - это не что иное, как генератор холодной воды. Её закачивают насосами напрямую из Дуная.
Удивительно, но тут же размещена станция очистки воды, помогая очищать дунайскую воду. Впоследствии вода идёт на водоснабжение нескольких районов города.
Но как всё это реализовали при сжигании мусора?!
Мусор даёт энергию, которой хватает, чтобы охладить воду из реки до 3,5С.
Для чего это нужно городу? Рядом с МСЗ располагается один из самых больших в стране госпиталей.
Его системе кондиционирования требуется холодная вода и предприятие выполняет эту функцию без затрат электроэнергии из городской энергосети.
Всего лишь 10% отходов приходиться вывозить на полигон. Большая же часть мусора,
даже осколки стекла и твердые фракции вроде камушков и песка используются вторично.
Из золы и других остатков делается стройматериал - шлакобетон.
Так, разными путями, мусор вновь возвращается к его бывшим владельцам, которые спешили избавиться от него любой ценой.
| Anna |
