Заметки судебного репортера
Работа светского журналиста, и в частности освещение громких уголовных дел, — это большой кусок моей жизни, не один год! Сейчас я возвращаюсь к этим дням и пытаюсь сформулировать то, что они мне дали. Дали — то есть помогли понять, увидеть.
Женщина молилась — стоя спиной ко всем нам, лицом в окно, довольно громко, хрипло, прерываясь, задыхаясь, комкая листочек с переписанными молитвами и псалмами — листочек не был нужен, за месяц судебного процесса она выучила все наизусть. Но эти часы были для нее особенно тяжелы. Рядом, за плотно закрытой дверью — дверью, которую никто, даже сам председатель областного суда, не имел права сейчас открыть — двенадцать присяжных решали ее судьбу. От их мнения зависело, поедет ли эта молящаяся женщина домой, к больной маме, от которой целых полгода все это удавалось скрывать, к мужу и двум дочкам — или…
Или она поедет в совсем ином направлении и на ином транспорте.
Сказать, что мне было ее жаль, — это ничего не сказать. Я чувствовала ее муку, она просто пробирала меня. Адвокат — знаменитость саратовского масштаба — мерил и мерил шагами ширину судебного коридора. Сколько в его жизни было дел, процессов, подзащитных, а вот ведь как переживает…
— Да я всегда переживаю, когда женщина и мать. Это ведь ужас!
— Но она сама во всем виновата. Вы защитник, да, но вы не можете не понимать этого.
— О ее вине на общем фоне и говорить-то смешно.
Его подзащитная занимала довольно-таки важный на государственной службе пост и попалась на взятке. Небольшой, по рутинному случаю. Особых интриг и провокаций против нее, как против иных наших чиновников, не было, просто вышло так, что ее «сдали».
Сначала она просто не поверила, что ее ждет скамья подсудимых. В самом деле, эка невидаль. Такими ли суммами берут другие? Другие такую сумму и с асфальта подобрать поленятся.
…А в моем случае, думала и даже вслух говорила она (знаю из своих источников), просто скандала не захотят. Потому спустят потихоньку на тормозах. Уволиться, конечно, придется, но только и всего.
Оказалось — все наоборот. Скандал востребован, а что до тех, других, то кто же будет ее с ними сравнивать? Тем, другим, как раз ничего и не грозит, а вот ей…
Она собралась с силами и решила стойко бороться. Адвокат разработал стратегию и тактику полного отрицания вины. Правда, если сравнить адвоката с режиссером, то актрисой его подзащитная оказалась плохой. Потому, может быть, что была виновата на самом деле. Все-таки не вполне органично это для нее оказалось — врать. Однако ей повезло.
Если голоса присяжных заседателей делятся надвое поровну — шестеро говорят «Да, виновен», а шестеро других «Нет, не виновен», — решение принимается в пользу обвиняемого, таков закон. В данном случае так и вышло: шесть «за», шесть «против». Подсудимая захлебнулась слезами и едва смогла проговорить «спасибо».
У меня были основания полагать, что все присяжные прекрасно видели доказанность вины незадачливой чиновницы. Просто шесть из дюжины оказались сердобольными. Или впрямь решили, что смешно наказывать эту женщину — на общем фоне коррупции, съедающей наш госаппарат.
Другие же шесть оказались принципиальными и не увидели никаких оснований подсудимую жалеть. Возможно, они подумали, что пирамида коррупции — она ведь и складывается из таких вот «кубиков», из таких людей, как подсудимая — внешне приличных, но внутренне нечестных, непорядочных.
…Объединяющихся — это уже я продолжаю мысль — в колоссальный, многоуровневый, всероссийский совет нечестивых.
Блажен муж иже не иде — с этого-то ведь и начинается Давидова Псалтирь! Но много ли блаженных, то есть счастливых?
Собственные свои визиты на этот совет мы легко себе прощаем, поскольку платим (не «даем взятку», а именно платим, так принято говорить) исключительно вынужденно. Чтобы решить проблему — такую, по сравнению с которой Псалтирь и все прочее — не более чем литература, как выразилась одна моя знакомая.
Но вы уже прочитали, при каких обстоятельствах одной саратовской чиновнице пришлось вспомнить о существовании этой самой «литературы» и прибегнуть к ее помощи.
Что было с этой женщиной дальше, после счастливого вердикта присяжных — не знаю. Возвращалась ли она к своему измятому листочку с 90‑м псалмом? Осознала ли, что Тот, Кому пел Давид — не просто помог ей, потому что она этот псалом читала, нет, Он дал ей шанс измениться иначе, без крайнего страдания? И даже, может быть, простил ложь в суде, потому что ведал: сказать правду выше ее нравственных сил?
Было ли в ней вообще раскаяние — в нравственном смысле этого слова? Или только сожаление о промахе, о том, что влипла? «Симметричный» вердикт коллегии присяжных был поднесен ей Самим Богом как своего рода пособие, помогающее понять, что есть Его Суд — а в Его Суде есть справедливость и милость, и первая без второй для нас на самом деле страшна.
* * *
Чтобы защищаться, человеку всегда нужна какая-то моральная опора, или — сознание собственной правоты хотя бы в чем-то. Подсудимые по подобным делам, как правило, убеждены, что защищаются от несправедливости. Несправедливость же заключается в том, что не кто-то другой страдает, а именно они.
Однажды мне пришлось долго разговаривать — что называется, по душам и не для печати — с другой женщиной, офицером криминальной милиции. Ей тоже грозила скамья подсудимых, и она видела во мне потенциальную защитницу. Мы были с нею знакомы и ранее — по той работе, от которой ее теперь отлучили, и она была мне симпатична, эта капитанша, меня трогало ее искреннее сострадание к жертвам преступлений. Но теперь мне пришлось сказать ей, что я не считаю ее безвинной жертвой кровожадного УСБ (милицейского Управления собственной безопасности) и прокуратуры. Тогда-то она и вспыхнула: «Да я с этого притона имела меньше всех! Мой непосредственный начальник машину у сутенерши купил за треть настоящей цены, и того не заплатив на самом деле! Ему — очередную звездочку, а меня — в тюрьму, это справедливо?!».
Совершенно несправедливо и горько. Но ее лично эта несправедливость не оправдывает. Пытаясь спрятать собственный грех в общем грехе, умалить его сравнением с чужими грехами, измерить его «размер» денежной суммой, человек собирает уголья на свою голову.
* * *
Впрочем, что я. Наше массовое сознание давно уже воспринимает взятку как норму деловых взаимоотношений. Кажется, что только самая нонконформистская или глубоко религиозная фигура способна отказаться играть по этим правилам. Вы слышали про «списки лиц, обязательных к зачислению» в конкретный вуз? В недавнем прошлом (до эпохи ЕГЭ; теперь не знаю, как они выкручиваются) такие списки за подписью ректора или проректора вполне легально доводились до членов факультетских приемных комиссий — и попробуйте, профессор, поставить двойку юноше, делающему две ошибки в слове «мама».
А когда погоревший на взятке декан, получив условный срок, возвращается на родной факультет воспитывать юношество — разве что не деканом уже, а только заместителем?.. Знаю конкретные случаи, и не два.
Объявления «Диплом любого вуза» не только висят у нас на всех столбах, но и печатаются во вполне легальных газетах, не говоря уже об Интернете: запустите одно только слово «дипломы» в поиск, и он вам покажет, какая на этом рынке конкуренция. Милиция, то есть, простите, теперь полиция — как ее ни назови, не обращает на это никакого внимания: у нее, видимо, другие задачи. После моей публикации на эту тему позвонил некий хмурый опер: «Мне проверку по вашей статье поручили. Когда вы сможете ко мне прийти?» — «А вы ко мне когда?» — «Мне к вам ходить некогда». Больше я этого сыщика не слышала и не видела. Скорее всего, он написал что-нибудь вроде «Проверка проведена, факты не подтвердились». И это далеко не самое абсурдное, что пишется в наших органах.
Так что же — действительно неординарной натурой надо быть, чтобы остаться честным вопреки всему? Не думаю. Мне представляется, что вот это самое «Жизнь такая, посмотрите вокруг, иначе сейчас никто не живет» — это просто способ оправдать себя. Способ, нужный тем, кто нуждается в самооправдании, то есть в ком совесть и понятия о порядочности живы-таки еще.
Я знакома с одной женщиной — искренне верующей, православной, постоянной прихожанкой и паломницей, которая не видит «ничего такого особо грешного» (ее выражение) в том, чтобы за деньги написать дипломную или курсовую работу для вузовского митрофанушки: «Да брось ты! Ты не знаешь, как они все учатся, что ли? Что изменится, если я этого делать не буду? Только то, что не я эти деньги получу». Однако она заметно нервничала при этом нашем разговоре. Потому, думаю, что на самом деле понимает, что делает: соблазняет малых сих (ср.: Мф. 18, 6). Просто признаться себе не хочет.
Кстати, ее действия вполне подпадают под статью «Мошенничество» УК РФ. Сохрани Бог, я ей этого не желаю — но ведь это может когда-то случиться. Несмотря на все, изложенное выше, такое уголовное дело может вдруг кому-то понадобиться — хотя бы ради симуляции борьбы со злоупотреблениями в вузах. И что тогда?.. Отчаянный протест и борьба с несправедливостью: «Почему именно я?! Кто сейчас живет иначе?» Или — осознание того, что сама себя до этого довела, отказавшись слышать голос совести — голос Бога, тихо говорившего: «Не надо»?
* * *
И жег людей сильный зной, и они хулили имя Бога, имеющего власть над сими язвами, и не вразумились, чтобы воздать Ему славу — это уже Откровение Иоанново, или Апокалипсис, 16, 9. Вот что действительно трудно: воздать хвалу Богу, когда невыносимо страдаешь. Сказать: прав суд Твой, Господи, Ты делаешь то, что мне нужно, чтоб я стал иным. Оглядываюсь на свое прошлое, на сотни «коррупционных» уголовных дел, сотни погоревших начальников: есть ли среди них те, кого это действительно смирило? В лучшем, христианском понимании этого слова? Заставило открыть пред Богом дверь в свою жизнь?
Вот опять же — не знаю. Передать в камеру Евангелие просят многие. И молятся тоже многие, но ведь даже и молиться можно по-разному. Можно как заклинание твердить: «Господи, пронеси!». А можно совсем иначе…
На скамье подсудимых — крупный чиновник губернского масштаба, пойманный на взятке рекордного размера в результате специально разработанной операции с использованием взяткодателя-провокатора. Чиновник этот просто надоел уже всем — своим беспардонным вымогательством, вот его и решили убрать. Но перед присутствующими разворачивается не просто история получения взятки — история жизни, увы, банальная. Рос в неполной семье — то есть при одной маме — болезненный такой паренек. Окончил институт, обзавелся семьей, оказался смышленым, а по новым временам и вовсе решил не теряться: в детстве победствовал, хватит. Пошел наверх. В доме появились деньги. Потом еще деньги. Потом еще. По мере роста доходов все больше почему-то надоедала законная семья. Он сбросил ее с себя как хомут и взял в свой новый, большой и светлый дом девочку — моложе собственного сына. Девочка оказалась дорогой — не только в смысле душевных чувств. Продолжать?..
Если не мог слушать Бога, то слушал бы хотя бы маму, думала я, сидя на этом процессе. Мама у подсудимого была — совсем старенькая, простая и ясная, как утро в детстве: «Дочка, ты думаешь, я его защищать буду? — поворачивалась она ко мне. — Думаешь, я не знаю, что он сам во всем виноват? Я ему говорила: сынок, зачем семью бросаешь, нехорошо это. Зачем нам столько денег, не доведут они нас до добра. А он надо мной смеялся…».
Из «дорогой девочки» декабристки не получилось, ждать своего «гражданского мужа» из тюрьмы она не стала. Одна только мама до недавнего времени его и ждала.
А вот Господь ждет нас всегда — из любой нашей беды, из любой ямы, из любого ада, в который мы сами ввергаем себя, — ждет, пока мы дышим. Но многие ли, будучи сброшены с вожделенной верхотуры на дно, это осознают?
* * *
На самом деле, наша борьба с коррупцией — это… что угодно, только не борьба с коррупцией. Это либо борьба одних людей с другими, передел власти и денег; либо просто выполнение плана, расстановка «галочек» или «палочек», обеспечение заданного показателя; либо — в лучшем случае — какие-то отдельные, спонтанные эпизоды, обладающие все же положительным смыслом справедливого возмездия. Чтобы достигнуть показателя или чтобы завалить мешающего всем главу администрации, применяется совсем небогатый арсенал способов, главный из которых — использование провокатора, подставного взяткодателя. В свое время я знала если не всех, то многих из этих «профессионалов», регулярно используемых оперативниками во взяточных делах: среди них были совершенно маргинальные и анекдотические личности. Но с их помощью нередко (когда план горел, возможно) устраивалась настоящая охота за людьми, в том числе и за теми, о чьей виновности, в самом деле, смешно было говорить. Например, заведующая сельским клубом. Профессиональная взяткодательница, проходившая перед тем по двум десяткам уголовных дел, предложила ей три тысячи рублей за предоставление клуба под концерт вымышленной рок-группы. Бедная завклубом не успела даже сообразить, что к чему — деньги уже лежали перед нею на столе, а в кабинет влетели оперативники… Безобразная, злая история. И таких было немало.
Пожалуй, горше всего мне вспоминать полковника милиции, прошедшего перед тем все «горячие точки», дважды раненого, награжденного боевыми орденами, да к тому же отца четверых детей. Его сожрали именно потому, что он отказался играть по коррупционным правилам, платить ежемесячные взносы тем, от кого зависело его пребывание в должности начальника райотдела. Но он был и сам хорош тоже — любил дорогие подарки, особенно коньяк. На том и подловили…
Что здесь скажешь? Нет среди нас человека, который не был или не может в любую минуту стать жертвой зла. И все-таки мы — не случайные его жертвы. Если Бог попустил совершиться с нами этому злу, надо смириться, надо всмотреться глубже, чтобы ответить себе на вопрос: почему это произошло со мною и зачем. Чего я вовремя не понял? В какой момент сам открыл дверь и впустил несчастье в свою жизнь?
* * *
Адвокат, с которого я здесь начала, прав: это страшно, когда в камере следственного изолятора, на скамье подсудимых, на зоне оказывается женщина. Мужик — еще куда ни шло, а женщине это нельзя. В женской природе есть что-то такое, что не может выдержать тюрьмы. Отсидевший и вышедший мужчина придет в себя, вернется к нормальной жизни, а вот прошедшая через тюрьму женщина до конца своего — человек больной. Чувствуя это или просто видя страдания подсудимой, присяжные могут иногда оправдать ее — именно потому, что она женщина. Или — потому, что ее сначала втянули, а затем подло предали и «сдали» мужчины. Я помню, как рухнула в обморок при оглашении оправдательного вердикта одна начальственная дама — как только голову не разбила о скамью подсудимых… Честно скажу, я была рада ее освобождению — хотя и знала, что коварно подсунутую ей крупную взятку она охотно приняла. Я (как и присяжные, возможно) подумала: с нее хватит, а те, кто ее сажал, не должны праздновать победу, потому что они сами хуже ее.
Но что же сделала наша оправданная, выйдя из-под конвоя? Потребовала — в рамках закона, куда денешься! — денежной компенсации за несправедливый арест и содержание в СИЗО. Потом стала подавать в суд на журналистов, писавших про нее «неправду». Поведение победительницы: вот теперь я вам всем покажу!
Исходить не из собственной вины, а из чужой, себя же воспринимать исключительно как жертву — это действительно безбожная мораль.
* * *
Да, это очень страшно для женщины — оказаться в тюрьме, да, она испытывает ужас перед тюрьмой, но вот что поразительно: гордость бывает сильнее этого страха.
«Я же ей чуть не во внуки гожусь, — говорил мне следователь, в самом деле почти мальчик. — Как мне с нею разговаривать? Я ей: Людмила Ивановна, будьте благоразумны, признайте вину — и ступайте домой. Никто вас сажать не будет, дадут условно, подведут под амнистию. Вы же грамотный человек, вы видите, что всё против вас, всё доказано, никто не подкопается. Ну, не отправлять же мне вас в СИЗО, в самом деле — с вашим сердцем и гипертонией! Она мне в ответ: отправляйте куда хотите, вины не признаю. Железная бабушка!»
Вообще-то, непризнание обвиняемым вины не может быть основанием для заключения его под стражу — мера пресечения избирается, исходя из иных положений. Но это по закону, а на практике — ни для кого не секрет: признаешься — идешь до суда домой, не признаешься — будешь ждать суда в камере. Людмила Ивановна — глубокая пенсионерка, продолжавшая преподавать и исполнять на своем факультете функции распределителя взяточных сумм, оказалась именно в камере, где у нее закономерно случился гипертонический криз… Хорошего было мало, словом. «Железная бабушка» не могла не понимать, что сама тащит себя в яму. Ее вина действительно была доказана — четко и профессионально, ее «вели» перед тем два месяца. Но она готова была скорее умереть в СИЗО, чем каяться перед мальчишкой-следователем.
…Помимо всего прочего, мне пришлось быть свидетельницей страданий ее дочери — очень милой, светлой молодой женщины, кандидата наук. Я помню ее глаза, ее отчаянную любовь и жалость к матери, ее запредельное волевое усилие — держаться спокойно и не терять головы…
Возможно, Людмила Ивановна по-своему жалела дочь, зятя, внучку. Но она считала, что сделает им хуже, «опозорившись», признав вину. Брать взятки — не позор, позор — признать себя виноватой, побежденной.
* * *
В том-то и дело, что наш всероссийский совет нечестивых складывается из обычных, даже вполне симпатичных людей, которым отнюдь не чужды добрые чувства, в том числе и чувство солидарности. Они готовы спасать друга, попавшего в беду, пойманного «доброжелателями» на получении или — реже — на даче взятки, но они почти всегда пытаются спасти его нечестными способами. Например, оплаченными заказными публикациями, представляющими его исключительно безвинной жертвой. Это такая цепочка: неправедно живет он — неправедно расправляются с ним — потом ему неправедно помогают. Разорвать эту цепочку некому. Жить не по лжи люди не в силах по причине собственного убеждения в невозможности. Или они убеждают себя в невозможности — потому что сами жить так не в силах. Или, наконец, они просто не хотят так жить.
Кроме районного, областного и Верховного суда есть еще Страшный Суд. Но человек, которому светит суд — ну хотя бы районный, о Страшном практически не помнит. Районный ему куда страшнее!
А на самом-то деле этот районный — только репетиция Суда Божиего. Только способ к нему подготовиться.
Марина Бирюкова
Журнал "Православие и современность", №23 (39), 2012 г.
На вопросы телезрителей отвечает иеромонах Макарий (Маркиш), настоятель храма Иваново-Вознесенских святых г. Иваново. Передача из Москвы.
- Тема нашей передачи необычна для Пасхальных дней: «Критика Православной Церкви».
Разумная тема. Христос приходит в этот мир и встречает не только Своих сторонников, но и недоброжелателей. Читая книгу Деяний святых апостолов, мы видим там людей, которые участвовали в казни Спасителя. Во второй и третьей главе Деяний показаны первые шаги христианской проповеди.
Есть много пунктов, по которым критикуют Православную Церковь, и хочется внести определенную ясность в эти моменты. Например, часто говорят, что Церковь - слишком земная организация. Она чересчур усердно вникает в дела государства, много времени и сил посвящает земным заботам, хотя должна быть - более небесной. Есть такой символ: крест имеет вертикаль и горизонталь. Вертикаль длиннее, поэтому стремление к Небу должно преобладать.
Кому может показаться, что вертикаль не преобладает? Вы говорите: «слишком много». А кто измерил? Кто решил, что слишком много? Когда люди так говорят, нужно им отвечать: если вы считаете, что нарушен баланс - обоснуйте, докажите этот факт. Что мы видим изнутри? Церковь - Тело Христово. Это таинственное Тело, не механизм, а Организм. В чем разница между механизмом и организмом? В организме все составные части взаимозависимы. В механизме этого нет. Я еду на велосипеде, могу снять багажник, и продолжать ехать, велосипед от этого хуже не поедет, или одно колесо заменить на другое. В организме не так. Если отрежешь палец, то всему телу будет очень больно. Так и Церковь - это Организм, который включает в себя Самого Бога, Богочеловека Иисуса Христа. Также Церковь включает в себя Силы Ангельские, тех людей, которые прожили на этой земле, умерли, но, тем не менее, остаются в Церкви. Это и святые люди, к которым мы обращаемся в молитве, поддерживаем с ними контакт, и не святые, верующие во Христа после смерти тоже остаются в Церкви. Иными словами, глубина многообразия всего церковного Организма необъятна, неохватна.
Когда люди критикуют нашу Церковь (может быть, есть и обоснованная критика, никто не спорит), но, как правило, это критика невежд. Это не значит, что мы должны смотреть на них свысока, говорить, какие они глупые. Нам самим нужно понять, обоснованная это критика или нет, разумная или невежественная. Даже если она недоброжелательная, она может быть разумной. Я имею опыт в этих вопросах, поскольку возглавляю информационный отдел епархии, веду передачи на телевидении и радиопередачи в Иваново; через меня проходит огромный объем корреспонденции в Интернете через службу вопросов и ответов. Сейчас открыли новый сервис в сети «Елицы.ru» - служба вопросов батюшке. Много интересных вопросов задают. Как правило, критические замечания в адрес Церкви, если они серьезные, нацелены на прошлое. Говорят: «Почему у вас в Церкви такие вещи происходят?» Выясняется, что сейчас они уже не происходят: они происходили когда-то в прошлом.
- Бывали такие случаи, когда люди освящали машину, а освящение машины стоило им полцены этой машины.
Сколько бы оно ни стоило, это не может стоить ничего. Если оно что-то стоит, то священнику, который совершает этот чин, должно быть очень больно, почти физически. Но, с другой стороны, люди начинают возмущаться по этому поводу, потом выясняется, что никто никаких цен не назначал. Человек, владелец хорошего автомобиля, желает принести пожертвование Церкви, вручает сумму денег казначею или священнику лично, а потом кто-то узнает об этом, или он сам об этом сказал (не стоит говорить о суммах своих пожертвований), и идет разговор о том, что такую огромную цену назначили. Такая ситуация часто происходит.
- Есть случаи, когда священник сам назначает высокую цену?
Не должен назначать ни высокой, ни низкой. Есть принципиальная разница между ценой и пожертвованием. Цена - это результат согласия между продавцом и покупателем. Продавец и покупатель соглашаются на некоторой сумме, и она переходит из рук в руки. Пожертвование не предусматривает никакого согласия, ни запроса, ни ответа. Обычно жертвователь настаивает: «Ну, скажите, сколько я вам должен пожертвовать за освящение автомобиля?» «Нисколько не должны». «А все-таки, скажите, чтобы я мог ориентироваться». Лично я всегда уклоняюсь от ответа и никогда не назначаю никакой, даже приблизительной суммы. Но церковные работницы, церковнослужители могут сказать: «Обычно люди жертвуют такую-то сумму». На мой взгляд, это не лучший ответ, но, тем не менее, они такой ответ дают, чтобы удовлетворить любопытство человека. Могут сказать при этом: «Вот на доске висят приблизительные цены на пожертвования, а вот стоит кружка, ящик. Сколько туда опустите - дело ваше». Так оно должно быть. Уклонения от этого стандарта, если они серьезные и приводят к назначению каких-то цен, как в магазине за булку хлеба, - это церковное преступление, симония. В нашей епархии архиерей за этим следит.
Одна прихожанка написала письмо в епархию, что в таком-то храме висит список цен, и никаких отклонений от этих цен нет. Архиерей прочитал это письмо на епархиальном собрании и весьма строго прокомментировал его, после чего прихожанка мне позвонила и сказала, что цены убрали. Я призываю всех действовать именно так.
Часто можно услышать, что людей от Церкви отталкивает богатство священнослужителей. У меня есть знакомый, который говорит: «Я не хожу в храм, потому что однажды на улице спросил священников, как пройти туда-то, они высокомерно на меня посмотрели, (у них были какие-то дорогие часы), сели в свои машины и уехали». Этот случай его оттолкнул, и он не идет в храм.
Перед судом ни один судья, ни адвокат, ни прокурор такое свидетельство бы не приняли, в силу его расплывчатости и неопределенности. Мало того, богатство и высокомерие, совершенно разные вещи. Есть люди очень состоятельные и при этом скромные и смиренные. Есть люди, что называется, «в кармане вошь на аркане», а у него гордыня до неба и он желает за счет своего хамства компенсировать материальный достаток. Таких людей мы тоже встречаем.
Хамство, невежливость, бестактность, глупость - это пороки всего мира. Свободны ли от них священнослужители? Наверное, нет, иначе все мы были бы ангелами, и вместо рясы у нас были бы крылья. Но крыльев у нас нет, каждый имеет свои недостатки и свои грехи. В том, что хамство, бестактность и невежество распространено в священнической среде, я не готов согласиться. То духовенство, которое я встречаю в нашей провинциальной или в Московской епархии, - все это люди вежливые, доброжелательные, культурные, интеллигентные. В отчетах церковного Суда, который публикуется в Интернете, встречаются случаи, когда священника подвергают строгим прещениям, вплоть до лишения сана, но это единицы на десяток тысяч духовенства Русской Церкви.
Богатство - это палочка о двух концах. У нас нигде нет в церковной жизни, в православном духовном наследии, осуждения богатства как такового. Почитайте Евангелие. Начиная с Иосифа Аримафейского, Никодима и других обеспеченных первых христиан: их не осуждают за богатство. Даже Закхей-мытарь, сборщик податей, который по существу считался грабителем своего народа, откупщик в пользу Рима, и тот дает обещание, что возместит ущерб вчетверо, поделится своим богатством с бедными, но нигде не говорит, что бросит свою работу. Принося Спасителю такие обещания, он при этом не заявляет, что уйдет из этой деятельности по сбору податей. Спаситель говорит ему: «Днесь спасение дому сему».
Само по себе богатство никогда, ни при каком раскладе не осуждается, потому что осуждение богатства - это проявление зависти. Еще вопрос, как распорядится человек своим богатством. Если распоряжается плохо, как богатый в притче о богаче и Лазаре, который был безжалостен и пренебрегал нуждами близких, - это его большая проблема. Из наших собратьев священников я не знаю таких, которые вели бы себя, как богатый из притчи о богаче и Лазаре.
Идеал для православного христианина - это святость. Нет ни одного святого, который был бы состоятельным, богатым.
А император Николай Александрович, причисленный к лику святых? Он был самым богатым человеком России.
- То есть святость и богатство - это две вещи совместимые?
Они независимы друг от друга. Человек может быть очень состоятельным и при этом благочестивым и скромным. Категорически отвергается такой взгляд, внушенный большевистскими, революционными силами в нашей стране начала двадцатого века, что с богатыми надо расправляться, потому что они мерзавцы. Это была форма разрушения национального единства. В XX веке мы наблюдаем две такие формы: одна - разрушение национального единства по социальным швам, а другая - по этническим. Одна из них - большевизм, другая - нацизм. Когда псевдооппозиционеры говорят про государство жуликов и воров, отсюда идут две ниточки. Одна - государство богатеев и попов (это привет от товарищей Сталина и Ленина), другая - государство чурок и жидов (это привет от товарища Гитлера). Такой механизм разрушения.
Вопрос телезрителя: «Я очень люблю телеканал «Союз», смотрю только его, хотя сам католик. Среди прекрасных передач, что идут в эфире, есть лекции профессора Осипова, смотря которые сталкиваюсь с сильной агрессией и оскорблением других конфессий христианства. От этого становится даже плохо. Задавал вопрос в соцсетях, сказали: канал для православных, не нравится - не смотри. Разве это по-христиански? Как же к этому относиться?»
Не надо задавать вопросы в соцсетях. Есть соцсеть «Елицы», о которой я только что говорил, пусть туда обращается, там будет совсем другой разговор. Если говорить по существу, есть в Русской Православной Церкви Соборный документ, принятый юбилейным Архиерейским Собором 2000-го года, который называется «Основы отношения Русской Православной Церкви к инославию».
Под инославием понимаются неправославные христианские конфессии и другие вероисповедания. Туда попадают и мусульманские наши соседи, и буддисты, и представители других конфессий. Я настаиваю, чтобы каждый человек, который беспокоится о межконфессиональных спорах, конфликтах, тщательно изучил этот документ. Все отклонения со стороны православных от тех принципов, норм, которые изложены в нем, будут считаться грехом. Проявление враждебности, невежливости, неприязни к представителям других конфессий, если они отклоняются от упомянутого мной документа, - это грехи православных, их невежество, бестактность. Каждый человек, который этим интересуется, должен обнаружить некий принцип наших отличий от инославных конфессий. Эти отличия существуют: отличия вероисповедания, исторические, иногда социальные.
- Телезритель пишет, что сталкивается с агрессией и оскорблением других конфессий на телеканале «Союз».
Агрессия и оскорбления - это действия, которые не присущи православным верующим, исходя из их вероисповедания. Они присущи православным верующим исходя из их греховности, ошибок, заблуждений, несовершенств и т.д.
Нас спросят: «Вы, православные, исповедуете, что Дух Святой исходит от Отца и Сына?» Мы скажем: «Нет, мы исповедуем, что Святой Дух исходит от Отца». «Ах, так, ну значит, вы агрессивны по отношению к римо-католикам». Мы скажем: «Да нет, мы не агрессивны по отношению к римо-католикам, но мы пытаемся исправить их заблуждения». «А, вы говорите о нашем заблуждении. Значит, вы такие-сякие». Это уже демагогия. Спор, противоборство даже двух идей, - это дело необходимое и присущее всякому интеллектуальному процессу, но оскорбление не должно иметь место в таком споре.
Такая агрессия возникает от того, что люди не видят перед собой живых представителей той или иной конфессии, а немножко теоретизируют этот спор. Например, слышал от православных людей, что у буддистов неправильный взгляд на мир, такая восточная философия, которая представляет людей не живыми, а будто они какие-то тени, игра реальности, видя в этом наше принципиальное отличие. Но у меня есть друзья буддисты. От них я слышал противоположную идею, что нельзя к людям относиться, как к вещам, невнимательно, равнодушно. Два мнения людей, которые не знают друг друга.
Замечание очень ценное. Начать стоит с того, что буддизм сам по себе в его исторической реальности, которой примерно столько же лет, сколько и христианству, имеет огромное распространение по всему южноазиатскому континенту, в наше время даже и шире. Он очень многообразен. Может, где-то в каких-то формах проявлялись особенности верующих буддистов, которые вызвали такой критический взгляд. Я, со своей стороны, скорей готов согласиться со вторым вашим утверждением.
У меня мало опыта миссионерского или социального контакта с буддистами, но могу сослаться на такой авторитетный источник, как книги иеромонаха Серафима Роуза, в которых он разбирает буддизм и пишет удивительную вещь: некоторые формы буддизма - это вершина добродетелей и приближения к истине, которую только способен достичь человек без Христа. Не будет никакого оскорбления буддистов, если мы скажем, что они живут без Христа. Это люди иной культуры, и для них евангельский опыт, та часть духовного наследия, которая содержится в Евангелиях или в книгах Ветхого Завета, совершенно чужда. Но заметьте, как сказано: вершина того, что человек способен достичь. Это, с одной стороны, - комплимент, очень уважительно сказано. С другой стороны, обратите внимание, если это вершина и человек на ней находится, то ему некуда идти: он уже на вершине.
Можно сказать, что и христианин имеет некую вершину, которую он способен достичь. Но нет, у христиан вершина - это Христос, и эту Вершину мы никогда фактически в этой жизни не достигнем, поэтому для христианина всегда есть направление подъема. И если существуют некие вершины, некоторая стационарная точка, говоря языком математики, то дело это немножко даже опасное, потому что дальше-то куда? Этот вопрос демонстрирует трудность проповеди христианства к людям, которые достигшим вершины.
Мне кажется, мы судим немножко узко, потому что есть разные формы буддизма и есть такие точки, которые совпадают, просто называются разными словами.
Безусловно, в земной социальной жизни, нравственной практике, даже нравственном богословии, мы увидим очень большое совпадение. Святейший Патриарх Кирилл говорил многократно не только применительно к буддистам, но и ко всем общежитиям и цивилизациям, что основные нравственные принципы остаются почти единообразными даже независимо от конфессиональных рамок. И это правильно, так и должно быть, потому что Господь открывает Себя людям всех народов в той или иной форме. Это мы видим проявление той частичной истины, которая присуща всем народам.
А дальше есть истина полная, которая ведет нас вверх и не дает вершины, не позволяет нам остановиться ни на какой высоте. В этом есть принцип взаимоотношения с другими конфессиями. Мы признаем частичную истину за каждой конфессией, за каждой личностью. Мы уважаем личность, уважаем то добро, которое в них есть. Принимаем их в качестве примера следования тому добру, которым они обладают, но не отказываемся от того факта, Господь Иисус Христос открывает в Своей Святой Церкви некие пути к Истине, которые не присущи ни одной другой религии.
- Может быть, мы просто плохо знаем другие религии, поэтому нам так кажется?
Не могу с вами согласиться, потому что наука религиоведение или даже современная этнография дает очень хороший взгляд, обзор других религиозных практик. Профессор Зубов Андрей Борисович имеет замечательные лекции, книги о религиоведении. Он очень благожелательно относится к другим конфессиям, но никому не придет в голову сказать, что христианство и не христианство - это, в известном смысле, одно и то же. Христианская вера содержит некие принципы, начала. Начало одно - это Богочеловек, Который становится Богом, принимает смерть за человека. Такого мы не встретим нигде.
- В буддизме есть такое понятие, как «бодхичитта» - это жизнь ради других существ.
Мы можем жить ради других существ, и, бывает, люди приносят себя в жертву ради других существ. Но единый Бог, Творец этого мира, Который становится одним из нас, принимает человеческую природу. Он не только пожертвовал Собой, дал подарок какой-то, но Воплотился. Слово «воплощение» стало теперь ходовым: воплощение власти, воплощение искусства и т.д., но стоит подумать о смысле этого слова.
На Пасхальной Литургии мы читаем первое зачало - начало Евангелия от Иоанна: «И Слово стало плотью». Логос - Слово - стал плотью. Этот акт, таинственный и фундаментальный, и есть основа христианства. Одного батюшку спрашивали: «В чем особенность христианства по сравнению с другими конфессиями?» Он ответил: «Во Христе, естественно». Если это христианство, то особенность - это Христос. А кто такой Христос? Церковная мысль работала над этим в течение шести веков (II-VII вв.). Шестьсот лет понадобилось Церкви для того, чтобы в правильных словах, богословских выражениях, можно было хоть что-то сказать о том, Кто же такой Христос.
Часто Православную Церковь критикуют за замкнутость на самой себе. Православные молятся о православных. В утреннем правиле есть такие слова: «Победы православным христианам на сопротивныя даруя». Замкнутый круг получается.
Тут надо проявить внимание и доскональность. В отличие от тех вопросов, которые мы перед этим обсудили, здесь вопрос больше технический. При совершении Божественной Литургии после преложения Святых Даров священник возносит молитву: «Паки молим Тя, Господи, о Вселенной, о Святой Соборной Апостольской Церкви, о стране, народе, властях» и т.д. Сначала Церковь молится о всей Вселенной - обратите внимание на это. Молитва о Вселенной лежит в основе Евхаристической молитвы. Разумеется, мы молимся обо всех, но в каждый момент по-своему. Есть моменты богослужебные, когда мы поминаем людей православной веры, есть моменты, когда мы поминаем всю страну, наш мир и т.д. Поэтому эти обвинения, суждения о том, что православным христианам нет дела до всего мира, просто не обоснованны. Такое суждение взялось из-за недостатка знаний.
Что касается молитвы «победы православным христианам на сопротивныя даруя» - я немножко с юмором это принимаю, потому что это выражение новое, неустоявшееся, мало того, может быть, оно будет заменено. Это тропарь Кресту: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое». А дальше, если посмотреть в греческом варианте, то там сказано: «Победы благоверным царям на сопротивныя даруя». Кто воюет «с сопротивными»? Мы с вами с «сопротивными» не воюем. Благоверный царь - император - он верховный главнокомандующий, поэтому победы даются императору - главе Восточной Римской империи.
В практике дореволюционной Русской Православной Церкви на это место в молитве вставлялось имя царствующего императора: «Победы благочестивейшему императору нашему Николаю Александровичу на сопротивныя даруя». В 1917 году, как вы прекрасно знаете, произошла трагедия в русской жизни. Эта трагедия была очень многогранной и Церковь, которая тогда не была отделена от государства, вдруг оказалась в подчинении у Временного правительства. Это печальный факт, но неизбежный. Не потому, что церковники были такими глупыми, или жадными, или они царя не любили - это был естественный и необходимый канонический результат свержения монархии, при котором Церковь оказалась в подчинении у Временного правительства. В этой связи все упоминания о царствующем Доме, монархах, были весьма поспешно из богослужебных книг устранены.
Это устранение мы сегодня видим в тропаре Кресту, причем есть разные вариации и формы. Возьмите кондак «Вознесыйся на Крест волею тезоименитому Твоему новому жительству, щедроты Твоя даруй Христе Боже наш». В оригинале: «возвесели силою Твоя благоверные цари». Сегодня мы видим разные версии, буквально в разных молитвословах: «возвесели нас силою Твоею», «возвесели православных христиан силою Твоею», «возвесели верных людей Твоих силою Твоею». Получается полная разноголосица.
Святитель Иоанн Шанхайский в этой связи писал, что аргументация: «Если царя нет, то не стоит его упоминать в молитвах», не выдерживает критики. Мы молимся о мире всего мира - мира во всем мире тоже нет, и не особо предвидится. Тем не менее, мы молимся об этом и о благосостоянии святых Божиих Церквей. По мнению святого и авторитетного иерарха, следовало бы вернуть обращения к Господу о благоверных царях. В советское время это было невозможно, можно было сразу загреметь на Колыму. В наше время - это дело решения священноначалия, так что православным христианам не предлагается воевать со всеми остальными и их поражать. Если мы вспомним, как это происходило традиционно, то становится все понятно.
Вопрос о свободе и самостоятельности принятия решений. Мне приходилось слышать такое высказывание: есть у меня знакомый, который был нормальным человеком, мужиком, а стал ходить в храм - теперь по каждому вопросу бегает советоваться к батюшке, потерял стержень и самостоятельность в принятии решений. Как вы это прокомментируете?
Тут опять может быть палочка о двух концах. Мы с вами обсуждаем разные ситуации, на которые смотрим со стороны и пытаемся делать выводы. Есть разные люди. Почему бы не обратиться к батюшке за советом? Мы только что говорили с вами о монархах. Любой разумный монарх не принимает никаких мало-мальски важных решений без совета со своим окружением, будь то парламент, или боярская дума. Самодержец, самовластный человек, у которого в руках ответственность за события и действия очень большой важности, всегда будет советоваться с кем-то, и никому не придет в голову сказать, что это плохо.
Человек в своей личной жизни тоже может посоветоваться с кем-то - почему бы и нет - это совсем не плохо. Если наблюдателю со стороны это не нравится, если он человек неверующий, может быть антихристиански настроен, он будет изливать свою желчь по этому поводу. А объективно говоря, в этой картинке мы не видим ничего зловредного. В то же время, к огромному сожалению, существует большое количество людей, для которых Православие - это рабство, когда человек становится рабом, теряет свою свободу, ответственность, превращается в придаток чьей-то воли - дай Бог, если это воля добрая. Об этом говорили покойный Патриарх Алексей II, и нынешний Патриарх Кирилл.
Любой авторитетный священник должен напоминать пастве слова апостола Павла: «Стоять в свободе». Свобода выбора, действия, различения, рассуждения, какое действие предпринять, - присуща православному образу мыслей изначально. Один греческий проповедник, Ефрем Ватопедский, рассказывал такую историю: к нему обратился некий мужчина с жалобой на свою жену, что она никакого дела не предпринимает не просто без совета, но без благословения духовника. Отец Ефрем тому мужчине сказал: передайте вашей жене, пусть выходит замуж за своего духовника. Вот такой саркастический ответ. Такие перегибы происходят реально.
Вопрос с форума: «Я стала замечать, что с тех пор, как приближалась к Богу, на моем пути возникало больше трудностей. Друзья, коллеги, молодой человек отстранились от меня, как будто назло пытаются вывести из душевного равновесия и покаяния, долготерпения и благочестия, оклеветав, солгав, возвысившись надо мной горделиво, но я уже не тот человек, чтобы отвечать криком на их крик, сквернословием на их ложь, ответной гордыней на их гордыню. Я все терплю, но терпеть становится все сложнее. Меня уже заклевали на работе, переношу это смиренно, пока есть силы. Как поступить?»
Мы прочитали несколько своеобразных строк, и теперь автор этого письма будет ожидать, что мы укажем ей, как поступить? Не смешно ли это? Было бы смешно, если б не было так грустно. Приходится, когда приходят такие письма, пытаться за строками письма что-то обнаружить. По стилю письма я рискну предположить, что автор, по крайней мере наполовину, виновата сама в тех неприятностях, которые на нее посыпались, а может быть, и больше, потому что она себя называет новоначальной. Я не буду объяснять подробности своих умозаключений, просто интуитивно могу сказать, что этот человек неблагополучный. Она свое обращение в христианство повернула таким образом, что всем стала поперек горла. К сожалению, такое встречается. К примеру, один из членов семьи, супругов, приходит в Церковь и превращает жизнь второго супруга в ад, вместо того, чтобы превратить его в Рай. А потом жалуется на неприятности.
Однако, поскольку я делаю только предположение, можно сделать и другое умозаключение, тоже не безосновательное: приходя в Церковь, человек начинает объективно испытывать трудности; независимо от его воли, желания и собственных ошибок на него может навалиться некое бремя проблем, скорбей, испытаний, болезней, вражды. Такое тоже случается. Мы знаем, что наша брань, война не против плоти и крови, но против бесовской силы, дьявола. Совершенно естественно ожидать такой результат для человека, который вступил в противоборство с нечистыми силами, активизировал свою борьбу, потому что раньше он с ними не боролся, не ощущал, что есть какой-то конфликт между добром и злом. Теперь он отрекся сатаны, сочетался Христу и стал воином Христовым. Можно ожидать, что придется трудно в этой борьбе. Мы видим оба феномена: с одной стороны, человеческое неразумие, ошибки, грехи при нормальном отношении окружающих, с другой - сатанинская злоба, которая при нормальном поведении новообращенного в христианство человека приводит его в очень тяжелое состояние. И то и другое происходит.
Иногда возникает вопрос: зачем Церкви целенаправленно привлекать новых людей, особенно молодых? Я порой слышу такие выражения, которые меня настораживают, например, «инъекция Православия», или «конвоировать человека в храм». Как будто человек не знает, что ему это нужно, но ему сделали нужную инъекцию. В этом есть какая-то нарочитость.
Мы сегодня говорили о том, что не нужно иные конфессии унижать и оскорблять. Из вашего замечания невозможно не вспомнить практику римо-католицизма разных эпох, в частности Крестовый поход против альбигойцев начала XIV века. Альбигойцы - это жившие на юге Франции еретики, антикатолически настроенные, которые имели свои религиозные воззрения. Папа Римский в очередной раз призвал к Крестовому походу против них. Во время осады одного из городов, когда этот город должен был быть взят, военный командир обратился к папскому легату с вопросом: «В городе много еретиков, но там много и католиков. Как отличать одних от других?» На это легат, подумав, ответил: «Бейте всех подряд. Господь разберет». Вот вам практика иной конфессии. Для Православия это совершенно дико и невозможно. В истории Православия могли случаться единичные эпизоды насильственного обращения, но это не характерно для нашей веры. Православные авторитеты всегда выступали против этого и строго предупреждали о ненасилии.
Крещение Руси в X-XII веках проходило в основном без крови, без насилия. Как об этом узнать, как убедиться в том, что Крещение Руси было ненасильственным? По количеству мучеников. Когда происходит насильственное обращение кого-то в христианство, волей-неволей появляются те христиане, которые были убиты противоположной силой в военных столкновениях. Русская Церковь тех времен если знает таковых, то в северо-восточной части тогдашней Руси, при конфликтах с угро-финскими племенами, а на основной территории современной центральной и южной России никакого мученичества не было. А раз не было мученичества, значит, не было сопротивления.
Первоначальный вопрос: почему Церковь должна привлекать людей? Потому что Господь заповедовал именно это: «Идите, крестите людей во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа». «Идите и везде распространяйте христианство», - это Его личный призыв. И мы обязаны это делать. Если мы православные верующие, то мы, исходя из универсальности христианской веры (Господь приходит в этот мир для всех, для каждого человека), должны в этом направлении проявлять усилия. Но какие усилия - насильственные или не насильственные? Проповеди словом, несение просвещения, или же много других вариантов? Никаких других вариантов быть не может, кроме проповеди, миссии и собственного примера.
Существует документ, который я рекомендую всем изучить: «Основы миссионерской концепции Русской Православной Церкви», он принят в 2008 году Священным Синодом. Там четко проведена линия о том, что никакого насилия (имеются в виду не только насильственные действия, но и любой обман, коммерциализация этого дела) быть не должно.
В 90-е годы к нам приезжали представители других конфессий, в основном протестантских тех или иных толков. Они раздавали какие-то предметы, чтобы подманить к себе последователей, но им это плохо удавалось. В XVIII веке, который был тоже очень тяжелым для Русской Церкви, некоторые российские миссионеры, обращаясь к жителям Алтая, Южного Урала, Сибири, привлекали их в Церковь тем, что дарили серебряный рубль каждому приходящему и принимающему крещение. Казалось бы, почему не подарить человеку серебряный рубль? Но, в те времена это была немалая сумма, особенно для малокультурных племен, поэтому кто-то приходил и по два раза крестился, чтобы получить дополнительный рубль. Тем самым было доказано, что это дело бесплодное: никакого специального материального стимула, связанного с миссионерской работой, не следует вносить.
Ведущий: Денис Береснев
Расшифровка: Людмила Кедысь
Спрашивает АллаОтвечает Александр Дулгер, 27.01.2011
Алла спрашивает: Как церковь относится к профессии судья? так как хочу ее избрать в будущем. Ведь написано же: не суди да не судим будешь. конечно, я понимаю, что в эти строки можно вложить много смыслов, но ведь и прямой тоже?
Мир Вам, Алла!
В древнем мире, и мы это видим в Библии, профессия судьи была очень почетной. Вернее это была не профессия, а почетное выборное служение, типа нашего избрания депутатом.
Бог не против судейства. Наоборот, Он Сам учредил институт судей (см. , ).
Другое дело, что такая профессия накладывает огромную ответственность перед людьми и перед Богом. Ваша ошибка или предвзятое отношение может стоить кому-то нескольких лет жизни или больших неприятностей. Прежде всего, об этом Вам следует подумать. Готовы ли Вы нести такое бремя?
К сожалению, все мы грешные люди и всем нам свойственно ошибаться, так как наши понятия добра и зла, справедливости и возмездия искажены греховным мировоззрением и духовной деградацией за многие тысячилетия. Слово Божье говорит ясно:
"Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы..." ()
"Кто родится чистым от нечистого? Ни один." ()
"Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху.
Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю.
Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр,
а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех.
Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу.
Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю."
(К )
Поэтому, хорошим и справедливым судьей безбожник (человек живущий без упования на Бога) определенно быть не может. Как же быть? Здесь снова нам поможет Слово Божье:
"Когда Господь воздвигал им судей, то Сам Господь был с судьею и спасал их от врагов их во все дни судьи: ибо жалел [их] Господь, слыша стон их от угнетавших и притеснявших их." (Судьи 2:18)
Судья в древнем израиле, был эффективным и справедливым лидером, и авторитетом только тогда, когда он "Сам Господь был с судьею". Выражаясь современным языком, судья должен быть посвященным христианином. В этом залог его успеха. Он должен соблюдать Заповеди Божьи, искать во всем Божью волю, и в своей жизни и при решении дел других людей, должен молится о делах других людей, чтобы Бог даровал ему мудрость и справедливость, а также всегда стремиться соблюдать золотое правило Христа: "Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки (т.е. основной смысл Писаний) ." (От )
Что касается выражения "не судите, и не судимы будете" из , то там речь идет не о третейском суде, а о личном осуждении. Когда я говорю: "вот он такой-сякой", зачастую за глаза и почти всегда не зная мотивов поступков человека. Может мотивы были благими, может он не думал так поступать и это вышло случайно, может он ошибся. Только Бог знает мотивы и может 100% адекватно оценивать тяжесть проступков, а мы почти всегда ошибаемся и притом в худшую, суровую сторону. В этом смысл слов Иисуса.
С уважением,
Александр
Читайте еще по теме "Нравственность выбора, этика":
Мы - православные христиане - люди Откровения. Наша вера основана на знании, данном нам Богом. Нам открыто удивительное знание, что Бог есть Любовь. (1 Иоанна 4:8). Одновременно нам сказано, что Христос будет судить людей (Иоанна 5:22). Давайте разберемся в этом вопросе. Что такое Суд, и как может судить людей Бог, который есть Любовь? Может ли Любовь осудить на муки, тем более, если муки вечные?
« Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира…. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его…. И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную». (Мф. 25: 31-46)
Согласитесь, здесь слышится какое-то противоречие: Любовь и осуждение на вечные муки. И либо Бог не является Любовью, либо нет вечных мук, либо мы что-то неправильно понимаем.
Как было уже сказано, наши знания основываются на Откровении, потому первые два утверждения отвергаем как ложные. Рассуждать так могут не христиане. Это - не наш путь. Остается третье утверждение: мы что-то не так понимаем.
И я думаю, что мы, на самом деле, заблуждаемся, не понимая сущности духовного мира. Мы пытаемся понять мир Высший и его законы, опираясь на наши представления об этом, несовершенном и поврежденном грехом, мире. И, понятное дело, ошибаемся. В чем же ошибка? Высказываю личное мнение.
Мы представляем Суд Божий по образу и подобию суда земного: стоит обвиняемый, а строгий судья объявляет ему приговор, или выносит оправдание, которое он, естественно, ожидает. Ведь, правда? На земле, на земном суде мы в любом случае ждем оправдания и надеемся «проскочить», даже если понимаем, что виновны. Мы надеемся, что обвинитель не знает всего, а адвокат, хорошо исполнит свои обязанности, и судья примет решение в нашу пользу. Ну, а как иначе?
Это же представление о земном суде мы переносим на область духовную. И это естественно. Другое дело, что автоматический перенос наших представлений приводит к неверным выводам.
Давайте не будем забывать и о том, что Бог говорил с людьми очень часто притчами, передавая суть идеи, но не ее детали. В итоге мы имеем тексты, которые верны по сути, но могут иметь иносказательность, свойственную притчам. Например, сказано, что Царство Небесное подобно «купцу, ищущему хороших жемчужин» (Мф. 13:45), закваске (Мф 13:33), или неводу (Мф 13:47). И притча о Суде, разделении козлов и овец, похоже, несет идею, но не описывает детали. Не будем об этом забывать.
Суд земной должен иметь четыре действующие стороны: обвиняемого, обвинителя (прокурора), защитника (адвоката), и судью, выносящего приговор. Давайте посмотрим, сохраняется ли такая же структура в духовной сфере.
Обвинитель
Итак, что мы можем сказать о структуре Небесного Суда? Обвиняемый - понятно человек. Нам известно, что Судьей будет Христос - Он вынесет окончательное решение. Остается вопрос: будут ли на Небесном Суде присутствовать две другие важные стороны, обязательные в земном суде: обвинитель и защитник? Вы можете представить земной суд без них? Не будет ли это пародией на суд? Ведь и в Писании мы встречаем слова о необходимости двух или более свидетелей на суде.
«Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь преступлении и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит: при словах двух свидетелей, или при словах трёх свидетелей состоится [всякое] дело. » (Втор.19,15)
Свидетели не приходят сами. Их приводят, как правило, и сторона обвинения и сторона защиты. Но даже и сами свидетели могут быть обвинителями. Главное, что судья не может обвинять, он может только принимать решение, основываясь на совокупности информации, предоставленной обвинителем и защитником.
И в другом месте Писания читаем, что суд несправедлив без защитника («избавляющего» в церковно-славянском переводе)
«И суд отступил назад, и правда стала вдали, ибо истина преткнулась на площади, и честность не может войти. И не стало истины, и удаляющийся от зла подвергается оскорблению. И Господь увидел это, и противно было очам Его, что нет суда. И видел, что нет человека, и дивился, что нет заступника» (Ис 59:14-16)
То есть, и в Писании мы можем найти мысль о необходимости как обвинения, так и защиты. Понятно, что если Бог дал такие установления Своему народу, то таким Он понимает справедливый Суд. Значит и Суд Небесный требует наличия обвинителя и защитника.
Логика подсказывает, что лучшим обвинителем будет тот, кто ненавидит, а лучшим адвокатом - тот, кто любит обвиняемого. Исходя из этого, можно предполагать, что лучшие обвинители - бесы. И мы знаем от православных подвижников, у которых был некий посмертный опыт, что бесы знают и предъявляют ангелам людские грехи, как право собственности на душу человека. Может бес является обвинителем на Суде?
Известно, что будет два Суда: частный - во время смерти (на сороковой день), и всеобщий - во время всеобщего воскресения мертвых. Так вот во время всеобщего Суда бесы также будут обвиняемыми и потому не смогут обвинять (исполнять функции прокурора). Поэтому если им и будет дано исполнять функции обвинителя, то только на частном Суде - в первые сорок дней после смерти тела. Но бесам закрыты Небеса и они стараются перехватить душу в поднебесной области в момент ее движения из земного мира. Но Суд осуществляется не там. Потому и на частном Суде бесы, по видимому, не являются обвинителями. Впрочем, у Церкви нет догматического учения на этот счет, и существуют разные предположения.
Существует мнение, что душа после смерти переходит некие этапы, названные мытарствами (от старославянского слова мытница. Вспомним мытарей из Евангелия. Мытарями называются сборщики пошлин, податей. Мытницой называли аналог современной таможни. Кстати, в украинском языке митниця - таможня). Три дня душа находится на земле. С третьего по девятый день ей показывается рай, с девятого по тридцать девятый день - показывается ад. А на сороковой день вершится частный Суд и выносится предварительное решение - где будет душа находиться до всеобщего воскресения. Бесы имею доступ к душе только в некоторые моменты времени, и не имеют доступа на Небеса, которые для них закрыты навечно. На всеобщем же Суде они и вовсе не могут быть обвинителями, поскольку сами будут находятся в числе обвиняемых. Таким образом, у человека должен быть другой обвинитель. Обвинитель, который будет пребывать с нами во время Суда. И тут я предлагаю обратить на такие строки из Библии:
- «Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет , и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа» (Иакова 5:4)
- «И сказал Господь [Бог] Каину: где Авель, брат твой? Он сказал: не знаю; разве я сторож брату моему? И сказал [Господь]: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли » (Бытие 4: 9-10)
- "Я уже не буду молчать о беззакониях, которые совершают они нечестиво, и не буду терпеть в них того, что они делают преступно: вот, кровь неповинная и праведная вопиет ко Мне , и души праведных вопиют непрестанно». (3 Ездры 15:8)
Сказано, что плата удержанная у работников, пролитая кровь невинного человека вопиют ко Господу. То есть, грехи, образно говоря, имеют свой голос! Грехи могут обличать! Они же могут обвинять человека в день и час Суда. Мне кажется, что это и есть те обвинители, которые будут с нами там, куда бесы не будут иметь доступа (на частном Суде), и там, где они - бесы - будут в одном ряду обвиняемых с нами (на Суде всеобщем).
Адвокат
В земном суде участвуют четыре основных действующих лица. На Суде Небесном, мы уже нашли троих: обвиняемый - человек, обвинитель - наши грехи, Судья, произносящий окончательное решение - Христос. Кто же выступает со стороны защиты? Защита и оправдание - это дела любви. Хотя на земле обязанность адвоката может исполнять человек за деньги, даже если ему совершенно наплевать на обвиняемого. На Небесах же такая ситуация невозможна. Думаю, что данный тезис нет смысла разъяснять. Защита и оправдание обвиняемого - дело любви. Потому, либо защитника (адвоката) на небесном Суде нет, либо это ангел хранитель, либо это Сам Христос.
Суд без защитника нам сложно себе представить. Это уже не суд, а расправа под видом суда. И если уж наше несовершенное чувство справедливости возмущается этим, то тем ли более, это должно быть неприемлемо с Божественной точки зрения? То есть, защитник на Небесном Суде должен быть. И это либо ангел, либо Сам Христос.
«Разве не знаете, что мы будем судить ангелов?» (1 Кор 6:3)
Как будет происходить этот Суд, какова будет форма и последовательность неизвестно - да, по сути, не так важно, как важно понимать, что все разумные существа подлежат Суду. Дела всех разумных существ будут оценены: ангелов (в том числе ставших бесами) и людей. И потому как бесы не смогут быть обвинителями, так и ангелы не смогут быть нашими защитниками на Суде, хотя в некоторые моменты они могут спорить между собой за душу человека (во время прохождения мытарств).
Таким образом, Адвокатом, Защитником человека будет сам Христос! Это предположение кажется парадоксальным только на первый взгляд, на взгляд мыслителя, примеряющего к Небесному Суду модель суда земного, где защитник не может быть одновременно и судьей. Небесный же Суд, как мне кажется это человек, которого обличают его грехи, и защитник Христос, желающий его спасения. Он же Судья.
Бог именуется нашим Отцом, причем Отцом любящим, Который не хочет смерти грешника (Иезекииль 33:11). То есть, картина Суда, кардинально отличается от суда земного: Бог не стремится обвинить, а ищет: за что можно оправдать человека.
И тут же наша поврежденная логика подкидывает мысль: почему же тогда любящий Отец не оправдает каждого? Ведь земной любящий отец так бы и поступил со мной, будь я сын судьи. Хотя и здесь на земле судья ограничен в возможностях, если у него не будет сговора с прокурором, могущим возмутиться явно несправедливым решением судьи. И если есть сговор у судьи с прокурором или с адвокатом - то это уже и не суд вовсе - бутафория под видом суда. А поскольку мы говорим о Суде, а не о бутафории, то понятно, что хоть Судья и является любящим Отцом, он все же Судья, которому предстоят серьезные обвинители, с которыми Судья никогда не станет договариваться.
Напомню, что обвинители - мои грехи, которые будут вопить о моей виновности, и требовать моего осуждения. В какой форме это будет - не суть важно. Думаю, это будет очень неприятно, ужасно стыдно и адски мучительно. Грехи мои обвинят меня до вынесения приговора. И если здесь я могу забыть о грехе, сделать вид, что это не я, или и что в нем «нет ничего такого», то в духовной реальности грех будет очевиден всем, как пятна на одежде, которую нельзя скинуть, или как уродство на теле. Все мои грехи будут видны всем и мне в первую очередь.
Евангелие говорит о праведниках на суде:
« Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых…» (1 Кор. 15: 41-42)
Праведники будут различаться по своей славе видимым образом. Очевидно, что и грешники будут различаться по своей мерзости очевидным для всех образом. Всякий будет нести на себе очевидным образом свои сбережения и накопления - то, что мы накопили за земную жизнь. И это не дома и квартиры, а страсти и добродетели, если таковые окажутся в нас. И когда я приду со своими обвинителями на Суд, то Отец, сначала как Адвокат с надеждой и любовью будет искать во мне хоть что-то доброе, что можно предъявить моим обвинителям в мое оправдание. Разбирая мое дело как Защитник, выносить окончательное решение Христос будет уже как Судья. Надеюсь, как милостивый, а не как справедливый. Иначе… дело плохо.
Нередко приходится слышать: «Как Бог, если Он такой добрый, будет осуждать! Видимо, Он не такой уж и добрый». А оказывается, что осуждать будет не Он! Осуждать человека будут мысли, слова и дела. Бог будет пытаться меня оправдать перед моими же мыслями, делами и поступками, требующими моего осуждения. Они будут требовать ада и мук для меня! Бог же этого не хочет, и все делает для того, чтобы я этого избежал. Он дал нам знания и пророков. Он воплотился в человеческое тело и Сам учил людей. И умер мучительной смертью - праведный за грешных.
Да и о наших обвинителях нам заранее сказано:
«Ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься». (Мф 12:37) и др.
К Адвокату-Судье Христу я буду подходить уже обвиненным, с ощущением ужаса от своей прожитой жизни, окруженный обвинителями, во всей своей «славе», и с ужасной завистью к тем, кто идет в «брачной одежде». Я буду стыдиться себя, своей «славы», своих обвинителей, буду стыдиться поднять глаза на любящего, кроткого Христа.
Во время Суда многие из нас поймут, что имел ввиду профессор Осипов А.И. написавший: «Двери ада, если хотите, могут быть заперты только изнутри - самими его обитателями» .
Господи помилуй.
Р.S. Пришла мысль, что Евангельскую историю можно представить как историю человеческой души, распинаемой грехами. Христа можно уподобить душе человеческой. Грехи, царствующие в мире, осуждают и убивают душу. Иуда - сребролюбие, совершает предательство. Книжники и вожди иудейские из гордости не могут признать свою ошибку. Их представление о Христе настолько не соответствует Христу пришедшему, что они, даже видя Его дела, решают убить Его. Гордость иудейских вождей ослепляет их и порождает ненависть. Толпа, кричавшая: «Осанна Сыну Давидову», кричит через несколько дней: «Распни Его». Из страха перед начальствующими, из страха быть отлученными от синагоги (страха оказаться отверженными), они совершают предательство.
Гордыня, сребролюбие, зависть, страх, и желание земных благ, предательство - осуждают и убивают человеческую душу. Грехи осуждают и приводят к смерти, от которой может спасти только Бог животворящий и воскрешающий. И как грешники обвиняли и требовали смерти Христа, так наши грехи, наши страсти будут обвинять нас на Суде.
Слава милосердному Богу, благодаря Его Откровению мы это узнали, а благодаря Его Церкви, можем очиститься от грехов через таинство покаяния. А кто-то сможет даже приобрести добродетели в этой жизни, и прийти на Суд в «брачной одежде» (Мф. 22:2-13).
Никто же из нас не знает, как скоро предстанет он перед Христом. Научиться бы видеть свои грехи еще здесь на земле, чтобы успеть исправиться.
Родился в Абхазии, в Сухуми, в 1973 г.
Закончил Батумский государственный университет, факультет правоведения
– Расскажите о годах учебы, пожалуйста.
– Сначала я поступил в духовную семинарию города Сухуми и проучился там два года (это был филиал Тбилисской семинарии); окончить мне ее не удалось: началась война – и я переехал жить в Батуми, где поступил учиться на факультет правоведения. Спустя четыре года после окончания университета переехал в Москву, где и стал практиковать. В Грузии у меня была чисто церковная деятельность – я работал управляющим делами епархии при Грузинской Патриархии, потом был пресс-секретарем епархии.
– А как студент-семинарист попал в сферу юриспруденции?
– Сначала я вообще хотел уйти в монастырь, жил с владыкой, был его послушником, прожил около двух лет в монастыре, резиденции епископа. Там собрались молодые люди, желавшие принять монашеский постриг. Когда я сказал владыке, что хочу быть монахом, он благословил меня… чистить туалеты. А до этого я руководил епархиальной пресс-службой. Так на протяжении полутора лет этим и занимался – туалетами. Видимо, я не был готов к монашескому подвигу. Я вернулся в Батуми и обзавелся семьей.
А что касается адвокатуры – эта область волновала меня с детства. Я помню, когда мне было лет шесть-семь, все мои ровесники, как и положено мальчишкам, дрались и задирали друг друга. А я потом, в песочнице устраивал судебные разбирательства, назначал судью, прокурора, а сам выступал в роли адвоката, защищал одного из этих мальчишек. Все, что я видел в фильмах, где по сюжету был суд, я переносил в свою детскую жизнь.
– А сегодня чем Вас привлекает эта профессия?
– Привлекает безумное чувство радости от победы, когда выигрываешь дело в суде. Я бы даже сказал, что вопрос гонорара, прибыли – на втором месте. Когда удается выиграть сложнейший процесс – это радость, состояние эйфории, не сравнимое ни с чем. Я бы даже сказал: адвокат – это состояние души, образ жизни и образ мышления.
– Насколько тяжело адвокату в наше время оставаться честным?
– Очень тяжело. Очень. Многое зависит, конечно, от моральных устоев человека (адвоката в нашем случае). Никто не может заставить адвоката пойти на сделку со своей совестью. Решает он сам. И отвечает, понятно, он тоже сам.
Наше законодательство пока еще на стадии формирования. И это дает возможность (и адвокату в том числе) лавировать между разными статьями закона. И когда на кону стоит судьба человека (как бы пафосно ни звучало) и вопрос стоит так: либо проиграть процесс, либо выиграть, но немного нечестно (по отношению к своей совести), прямо не нарушая закон, а найдя в нем некую лазейку, дыру, – то я, думаю, большинство адвокатов эту возможность используют. И еще один очень важный момент в адвокатской практике и понятии о чести — это профессиональное тщеславие. От него никуда не денешься, это болезнь адвокатуры, издержки профессии. И я тоже этим страдаю. Это «тщеславие не проигрывать процессы» прекрасно показано в фильме «Адвокат дьявола». Помните ответ главного героя, адвоката? — «Я не проигрываю процессов». Нашу профессиональную деятельность можно сравнить с комнатой, в которой две двери, два выхода. И только тебе выбирать, через какую дверь выйти.
– А в какой стране, на Ваш взгляд, судебная система представлена наиболее совершенно?
– Ни в какой. Когда человеку предоставляется право судить другого человека – в любом случае будут ошибки. Невозможно этих ошибок избежать. Самая развитая судебная система была в Древнем Риме. Вся сегодняшняя юриспруденция базируется на праве Древнего Рима. Однако это видимое совершенство судебной системы не спасло Понтия Пилата от беззаконного приговора.
– Есть понятие корпоративной чести («Я должен хорошо защитить») и чести как таковой. Что делать, если в ходе процесса адвокат узнает, что его подзащитный действительно виновен?
– Адвокат не в праве отказаться от выполнения своих обязанностей. Существует кодекс адвокатской этики, где сказано, что если адвокат взял на себя защиту своего доверителя, он от нее отказаться не может. Если подзащитный виноват, адвокат обязан искать смягчающие обстоятельства. Если же он вдруг по каким-то причинам начинает выступать против своего клиента – это жестко карается, вплоть до лишения статуса адвоката.
– И Вам, наверное, приходилось бывать в таких скользких ситуациях?
– Да. И очень часто.
– Сложно с этим жить?
– Кому как. Если часто не прибегать к покаянию, то постепенно начинаешь черстветь душой и чувство вины притупляется. Кроме желания выиграть, кроме азарта, уже ничего не чувствуешь. Очень стараюсь, чтобы со мной такого не случилось. Часто, когда меня интервьюируют, улыбаюсь, показывая тем самым, как все замечательно, а по ночам мучаюсь бессонницей.
– Мой знакомый адвокат как-то поделился, что он, защищая человека, может проигрывать все промежуточные суды, но в последней инстанции у него – «свой человек» и поэтому процесс заканчивается «как надо». Вы сталкивались с тем, что так решаются вопросы?
– Да, конечно. Одно скажу: это все может длиться до поры до времени. Безнаказанно такие вещи не проходят.
– Что делать, если, например, против меня, простой смертной, совершенно неожиданно возбудила процесс какая-нибудь vip -персона. Куда обращаться, есть ли у меня шанс выиграть дело?
– Это будет очень сложно сделать. Но – возможно. Приведу пример.
Не так давно я вел очень сложное и громкое дело в Омске. Тренер по художественной гимнастике в спортивном лагере раздела догола восьмилетнюю девочку, свою ученицу, за то, что обнаружила у нее конфеты. Такое было своеобразное наказание – поставила ребенка на стол в вертикальный шпагат и позвала зрителей: мальчиков и старших гимнасток. Девочка плакала, пыталась спрыгнуть со стола, ей не позволяли это сделать, избили. Представляете, что это была за сцена? Мать девочки подала в суд. Их семья была более чем бедная (мать — парикмахер, бабушка – преподаватель русского языка), и нанять адвоката, конечно, не было возможности. Они написали заявление в прокуратуру и получили отказ по причине очень простой: этот омский центр олимпийской подготовки был открыт губернатором Омской области. Любой скандал в данной сфере бил по престижу губернатора. И была директива сверху: никакого дела не возбуждать. Об этой истории узнал я и решил предложить свою помощь. Бесплатно, разумеется (я сам оплачивал себе дорогу в Омск и обратно, гостиницу и прочее). Обратился к Владимиру Соловьеву на НТВ и рассказал эту дикую историю. Она возмутила его так же, как и меня, и он озвучил ее в эфире. После этого я официально заявил, что защищаю интересы пострадавшего ребенка, и к делу подключились СМИ: несколько телеканалов и пресса. И машина местной власти, которая так активно защищала губернатора, сломалась, мы выиграли этот процесс. Хотя, когда только затевали его, не было ни одного свидетеля: все дети из спортшколы говорили, что эта история с девочкой – неправда, ничего подобного не было. Естественно, с ними провели работу их педагоги и попросили молчать. Только одна-единственная пятнадцатилетняя девочка, Женя Косорезова, мастер спорта международного класса, не побоялась сказать правду – открыто, на Первом канале, в программе Андрея Малахова «Пусть говорят». Таким образом, она прервала свою карьеру, ее выгнали из омской сборной по художественной гимнастике. Это был поступок взрослого, честного человека, это говорит о многом. Когда Женя честно все рассказала, появился еще один свидетель, потом еще один и еще… К концу процесса у меня было 47 свидетелей, вдохновленных ее примером. И такое количество детей выгнать из спорта уже было нельзя. Итак, дело мы выиграли, тренера наказали крупным штрафом и запретили заниматься с детьми. Пострадавшую девочку пригласила к себе в Москву Ирина Александровна Винер, главный тренер российской сборной по художественной гимнастике.
– А какова дальнейшая судьба Жени? В сборную ее не вернули?
– Нет. Она же пошла «против течения», против «корпоративной этики». Но мы с Женей очень подружились, и по моему совету она в прошлом году поступила на юридический факультет. Я обещал ей во всем помогать.
– У Франца Кафки есть такое аллегоричное произведение – «Процесс». В нем против главного героя некто затевает абсурдный процесс, вину подсудимого никто ему не объясняет, нелепые судебные заседания ведутся на чердаках и в прочих странных местах. В конце романа главного героя приговаривают к смерти, так и не объяснив ему его вину. Это олицетворение страшной бюрократической машины, которая завелась, и остановить ее уже невозможно. Вам в Вашей практике приходилось сталкиваться с таким?
– С похожей ситуацией я сейчас работаю. В Твери при загадочных обстоятельствах в новогоднюю ночь были убиты шесть человек, в том числе двое малолетних детей. Есть веские доказательства, что убрать хотели одного человека – сотрудника правоохранительных органов, а все остальные жертвы оказались случайными свидетелями. И следствие нашло козла отпущения – 20-летнего юношу-сторожа, на которого и было списано это убийство. Но если посмотреть материалы дела, то ясно видно, насколько это обвинение абсурдно. Хотя бы потому, что у всех погибших имелись следы борьбы, а чтобы справиться с самим сотрудником правоохранительных органов, нужно было человек пять крепких мужчин. Но первая инстанция подтвердила, что виноват этот парень. Мы подали жалобу в Верховный суд РФ и дело выиграли, оно было возвращено на новое рассмотрение. Вот скоро поеду на слушание этого процесса в Тверь.
– Фильм «Адвокат дьявола» мы сегодня уже упоминали. Он прекрасно иллюстрирует нашу беседу о сделке с совестью. Ваше мнение, отношение к главному герою.
– Хороший, глубокий фильм. А главный герой в чем-то похож на меня. И, наверное, в полной мере фильм будет понятен тому, кто знаком с моральными и этическими проблемами адвокатуры. Вот только что я вам рассказал красивую, сентиментальную историю про омскую девочку. Да, я помогал ей бесплатно, да, у меня было искреннее желание ей помочь, но помимо всего этого я испытывал чувство восторга от того, что я в центре внимания. Помните последнюю фразу из этого фильма? «Тщеславие – один из моих любимейших грехов». Так что мне этот грех, увы, хорошо знаком. В профессии адвоката существует парадоксальное сочетание – парой ходят добродетель и грех. Желание сделать добро и желание, чтобы об этом добре все узнали и говорили.
– Помните свое первое дело, которое Вы выиграли?
– Да. Я тогда только-только начинал работать. Процесс вел мой учитель и теперь уже партнер, который имел достаточно большой опыт. Он согласился взять меня с собой, чтобы я, на его примере научился работать в суде. И вот мы с ним договорились о встрече; в четыре часа дня начиналось слушание процесса, я должен был на нем присутствовать. Мой учитель должен был выступать, я – просто слушать, набираться опыта. И вот я приехал в суд, а его нет. Время уже –четыре, секретарь приглашает нас в зал суда, я в панике звоню напарнику и слышу в ответ: «Шота, я сегодня не приеду. Веди процесс без меня». Сделал это он нарочно, толкнул меня в бассейн с крокодилами, чтобы я научился плавать. И я это дело выиграл, так как чувствовал свою ответственность и сконцентрировался. Да, было страшно, заплетался язык, но зато это был первый и, главное, – положительный мой опыт.
– А что это был за процесс?
– Я представлял интересы человека, который после ДТП стал инвалидом. Для него мы выиграли почти миллион рублей.
– А первый процесс, который проиграли?
– Это был процесс о признании отцовства. Довольно банальное дело, мой подзащитный уверял, что не он отец ребенка, в общем, ввел меня в заблуждение. Истица подала ходатайство о проведении генетической экспертизы, мы как могли отбивались от этой экспертизы, но, конечно, ее провели и установили, что ответчик – отец ребенка.
– Никогда не жалеете о выборе своей профессии?
– Жалею, когда начинают угрожать. А угрожают довольно часто, потому что я люблю провокационные дела. И жалею даже не потому, что выбрал такую профессию, а потому, что взялся именно за этот конкретный процесс. Но со временем все сожаления проходят, и снова меня кидает на волны…
– Что бы Вы посоветовали молодым людям, мечтающим заниматься адвокатурой ?
– Я бы не советовал им заниматься адвокатурой, если они хотят ночью крепко спать. Конечно, это шутка… Наверное, я отвечу словами одного священника: «Очень сложно церковному человеку быть адвокатом». Сложностей много, очень много. В любом случае – это выбор. Ежечасный, ежеминутный выбор и огромная ответственность.
– Есть время отдохнуть, хоть ненадолго сбросить этот груз с плеч?
– Честно говоря, я очень люблю свою работу. Поэтому я отдыхаю на работе, кроме шуток. Мне грустно, когда у меня нет дел, над которыми надо ломать голову. Конечно, я люблю отдых на море, люблю Сочи, в выходные просто отключаюсь – смотрю телевизор, но на работу всегда возвращаюсь с удовольствием. Люблю отдыхать в одиночестве, порой очень устаю от людей (тоже издержки профессии). Могу часами сидеть и любоваться какой-нибудь травкой, пейзажем. Этого вполне хватает, чтобы отдохнуть, а потом с новыми силами заняться любимым делом.
– По опросам, самым высоким доверием населения Грузии пользуется Грузинская Православная Церковь, а не президент.
– Политики сегодня одни, завтра – другие. Шеварнадзе проводил одну политическую линию, Саакашвили проводит другую, следующий президент будет проводить третью, новою. И только Церковь Христова пребывает вовек, все в ней неизменно. В Грузии в силу ментальности даже неверующий человек ведет себя сообразно христианским заповедям. У него это в крови. Всем известно грузинское гостеприимство, умение и любовь делать подарки, определенное бескорыстие. В грузинском народе присутствуют два ярких характерных качества – огромная любовь и огромная гордость. Вот такое сочетание несовместимого – высшей христианской добродетели и главного греха, из-за которого пал денница.
— для тех, кто пытается разобраться в жизни
